Верхушкой секты был высший слой пастырей, которые состояли из малочисленных мужчин, что звали себя «богословами». Остальные же члены культа были низшим слоем, у всех без исключения были промыты мозги и они были, по сути, рабами.

В течение месяца его обрабатывали и пытались сделать из него раба, но ему удалось протиснуться в верхушку секты, что для тамошнего совета было потрясением, но в пределах допустимого. После же он просто собрал сливки: обокрал местную казну, в которую входило множество ценных бумаг на жильё и участки, а также деньги. Секта не принимала технику, поэтому денег было куда больше. Затем последовал анонимный звонок особому уполномоченному, с которым он познакомился во время выездов на поля ещё в армии.

Сорвав куш в несколько сотен тысяч, Виктор несколько месяцев просто жил в своё удовольствие, помогая родителям в селе деньгами. Бумаги на недвижимость он продал через чёрный рынок, с которым его свёл тот самый связной. Но время неизменно и неукротимо шло вперёд, уплетая тающие запасы денег Виктора, как голодный хомяк кедровые орешки, поэтому вскоре он вновь начал врезаться в ряды одной секты.

С этой сектой было куда тяжелее, так как верховенство занимал только один единственный человек, остальные же ходили у него в подчинении, поэтому Вите пришлось даже поставить на кон свою однокомнатную квартиру в трущобах, купленную как раз на этот случай.

Постепенно набор в секту сошёл на нет, отчего Отец решил свернуть рекрутинг и увезти всех в дальний угол цивилизованного мира. Закончив прибедняться перед людьми, он показал всё своё истинное жадное нутро, отчего становилось дурно. Опытные приспешники мигом усмирили всех несогласных, которые начали возмущаться при виде того, как Отец на публике насилует женщин.

Вите это тоже не нравилось, но секта полностью отрицала оружие в руках обычных служащих, поэтому было невозможно даже нарезать хлеб, его выдавали уже нарезанным.

Некоторые девушки приняли свою судьбу и жили с тем, что в каждую минуту их могут вызвать на «позорный подиум» и приказать «покаяться в грехах», отчего среди мужчин витало уныние, хотя у некоторых сдавали нервы, и они хотели уже не спасти девушек или сбежать, а поучаствовать на «подиуме». Сломанных же девушек нигде не было видно — оно и понятно, никто не захочет видеть мёртвых девушек с живыми телами.

Постепенно Виктор начал терять терпение, отчего становился очень нервным и готовым в любой момент сорваться, но годы изучения тонкой человеческой натуры позволили ему устоять под наплывами этих эмоций.

И вот однажды ему всё же удалось получить оружие, а именно грабли. Опытные послушники подумали, что могут доверять ему, в результате чего его отправили на сенокос. Но это был критический выбор, в результате которого несколько человек потеряли свои жизни. Виктор не задумывался, когда опускал грабли со всего размаху на шеи лежачих косарей, которые уже собирались идти обратно, но так опрометчиво решили вздремнуть.

Ему было всё равно, и он сам это заметил. Ещё в армии ему вбили в голову, что если убивать людей — необходимость, то ты невиновен, и должен это сделать. Совесть просто не могла проснуться из-за того, с чем была согласна.

Немножко помучавшись, косари с перебитыми сонными артериями и горлами, перестали дёргаться за каких-то шестьдесят секунд. Подняв обе косы, Витя выбрал самою острую и в сумерках, украдкой пошёл в деревню. Спящий Отец выглядел очень умиротворённо, особенно лежа в окружении самых молодых девушек секты, но тихо вошедший через окно Виктор сделал его умиротворённость вечной.

В ту же ночь он, еле как взломав склад, угнал ниву, которая была под завязку нагружена деньгами. По идее, его должен был остановить первый же пост ГАИ, но на его удачу ехал он очень аккуратно. Достигнув первого населённого пункта, он, закинув деньги в целлофановые пакеты, закопал их в неприглядном месте, в котором даже коровы не ходили.

Но всё равно все деньги не были зарыты, так как пакетики закончились. К такому его жизнь не готовила, поэтому он подумал, что спрятать все деньги внутрь отделки машины будет самым лучшим решением, оставив десять тысяч для возможной взятки.

Сказано — сделано: деньги были утрамбованы даже под приборную панель — настолько их было много.

Ну а затем он опять повторно слил информацию о секте правоохранительным органам.

«Не оставлять же недобитков», — думал он тогда.

И опять, прокутив часть денег, он отправился к родителям, предварительно забрав деньги из схрона. Каждый раз, когда он думал об этом деле, по его телу пробегала дрожь, и он чувствовал, как его сердце трепетало.

«Да, я могу. Эти сволочи не должны жить», — думал он, подавляя в себе просыпающуюся совесть.

Виктор, естественно, не рассказывал связному, как именно он разрушал эти секты, но прекрасно понимал, что его друг если и не знает обо всем в довольно подробных деталях, то уж точно имеет представление, что произошло в тех сектах.

И вот, думая о новом деле, Виктор начал делать некоторые приготовления для предстоящей работы. А спустя два дня он встретился с заказчиком.

В глаженом пиджаке со стильным галстуком и в сопровождении охраны он вошёл в эту забегаловку и сразу же нашёл Виктора — единственного посетителя в столь поздний час.

— Я так понимаю, вы и есть «оккультник»? — спросил мужчина.

Сам он был весь сухой, а из волос у него были единственные пышные усы.

— Да, хотя ещё и не привык к подобному имени, — спокойно ответил Виктор.

— Ну что ж, «ремесленник», наверное, уже рассказал, в чём дело.

— Да, в общих чертах.

— Ну, тогда сразу к делу, — сказал заказчик, бросив чёрную непрозрачную папку на стол.

На вид она была переполнена документами.

— Я хочу, чтобы эти уроды либо гнили на кладбище, либо драили сортиры на зоне. — Коротко обозначил свои цели заказчик.

— Организуем. Что насчет их добра?

— Их добро меня мало интересует, — сказал мужик, кивая в сторону охранников.

— Ладно, тогда организуем всё в лучшем виде.

— Хм-м, а вас не интересует цена вопроса? — удивлённо подметил заказчик.

— Я в своё время очень пострадал от подобных сообществ, поэтому не могу взять деньги за эту работу. НО! Я возьму трофеи.

— Хах, да Вы прямо охотник, — сказал мужик, вставая изо стола. — Во всяком случае, я буду Вам очень благодарен и при удачном стечении обстоятельств, могу порекомендовать в некоторые структуры, — продолжил он, уже уходя.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — с улыбкой ответил Виктор, начиная смотреть на документы.

Выйдя из забегаловки, заказчик закурил.

— Товарищ полковник, — трепетно произнёс один из телохранителей. — Вы уверены, что в этом деле нам нужна помощь от него? На нём же как минимум три убийства висит!

— Эх, майор-майор. Вроде бы и погоны есть, ум так же не отбит, но не видишь очевидных вещей. Видишь ли, мы имеем право действовать только в критических ситуациях, а вне их мы держим множество внедрённых агентов.

— Я всё это знаю.

— Погоди, не перебивай. Так вот, штат агентов очень мал и это очень бьёт по нашей мобильности. Пока страна не поймёт необходимость в нас, мы должны прибегать к помощи извне. Тем более от него требуется только узнать время проведения финального аккорда этого культа.

Тем временем, получив информации с избытком, Витя начал готовиться. Для вступления в культ необходимо пройти ритуал крови — шрамировать себя на лице, после чего необходимо появиться в одном из пунктов дозора культа, которые, проверив правильность шрама, впустят на тайное вечере.

— И как мне это обыграть? — возмутился Виктор.

Но после мозгового штурма он всё же сгенерировал несколько идей и начал настойчиво претворять их в жизнь. Правда, поддельный паспорт был тоже на имя Виктора, но эти мелочи его не заботили.

Через пару дней он уже состоял в культе, но это не приносило ему особой радости. А всё из-за того, что божество, в которое верили эти фанатики, должно было вот-вот явить себя, и все они должны были принести свои жизни в жертву. То есть он мог даже не прилагать никаких усилий для того, чтобы уничтожить этот культ! Когда до Виктора дошло это, то он понял, что встрял не на шутку.