— Т… ты-ты-ты-ты уверен?! — чуть ли не срываясь, протараторила Лерен, создавая небольшой шарик огня у себя над головой.

— Ну, я же пошутил, — мигом дал заднюю голос.

Кади понадобилось ровно несколько секунд, чтобы потерять интерес к окружению и вновь уйти в себя, тупо уставившись в учебник.

— Пошутил? Да… — Раздавалось вокруг, но для Каргаделя это было уже безразлично.

«Испачкав руки в крови, я получил какую-то отметину. Господи, как же это похоже на людей», — задумался он.

Длинные руки совести разрывали разум Кади, но сам мальчик чувствовал, что они не были похожи на настоящие.

«Мне с самого детства говорили, что лишать людей жизни по каким-либо причинам является грехом, и после этого ты должен быть подвергнут наказанию. Но заслужил ли я его?.. Нет, стоп, не стоит так думать. Если я спихну всё не на свой выбор, то стану лишь марионеткой. Не на это мне дана новая жизнь. — После этих мыслей он ни с того ни с сего вскочил с места и двинулся к полураскрытому окну. — Даже если есть шанс того, что это происходит в моём умирающем мозгу, то почему я должен следовать всему, что было в прошлой жизни? Даже не так. Почему я обязан следовать прошлым установкам? Я больше не Виктор, точнее, я не обязан быть Виктором на все сто процентов», — продолжил размышлять он, вставая на подоконник.

Одногруппники резко прекратили свои дела, уставившись в оконный проём. Даже для местных людей прыжок с четвёртого этажа не проходил безболезненно.

«Я уже отказался от страха, — промелькнуло в голове Кади, и он выпрыгнул из окна. — Ничего не проходит бесследно. Раны, любовь, страх — всё оставляет свои отметины».

Дух!

Приземлившись аккурат в клумбу цветов, мальчик сделал простой кувырок вперёд, чтобы по инерции не сломать ноги.

«Но разве эти линии на маске соразмерны расплате за убийство?»

Ученики не знали, как реагировать на подобные выходки Маски, поэтому разделились на две группы: одна смотрела ему вслед — их было значительно больше, — вторая же ушла за преподавателем.

Спустя несколько минут Каргадель незаметно даже для самого себя оказался за стенами и стоял посреди поля.

«А? Что я тут делаю?»

Он осмотрелся. Небо, затянутое серыми облаками, накладывало свой пасмурный отпечаток на день. Ни один прямой луч солнца не пробивался сквозь них. Некогда спокойный ветер сейчас разгонялся настолько, что прижимал всю траву к земле — в этих условиях не было слышно даже щебетания птиц, не то что насекомых.

Вдали виднелось ещё одно место, очищенное от леса, но как только Кади посмотрел туда, то сразу же почувствовал, как его способность ориентированию дала сбой, и тело чуть покосилось, но он сумел сохранить равновесие.

«Точно…» — мальчик вспомнил те мгновения, когда верхняя часть тела человека подлетела из-за попадания в него скоростного снаряда.

В его голове мигом начали всплывать определённого рода материалы, которые он видел в прошлой жизни. А именно, те видео, где показывали различного рода пули, влетающие в баллистический гель.

— Коль его так разорвало, то скорость… — задумчиво произнёс он.

Его разум был настолько поглощён самоанализом и вспоминанием прошлого, что не успевал ещё и контролировать тело, которое без управления головным мозгом становилось немножечко тупеньким и направилось на ту поляну, считая воспоминания казни как наводку к движению. Пробираясь сквозь заросли незаметно для себя, Каргадель продолжал думать.

«Тварь ли я дрожащая, как говорится? Получается, что так, коль я вступил на этот путь с большой опаской. Но факт в том, что я сделал это… И не важно, что это было почти бессознательное состояние — я должен отвечать хотя бы перед собой за действия своего тела».

Постепенно пробираясь по бревнам и веткам, перемещаясь с кочки на кочку, Кади достиг-таки цели своего бессознательного пути — он вышел на поляну мишени. И этого оказалось достаточно, чтобы он пришёл в себя, начав осматриваться вокруг: зелёная ничем не примечательная поляна. Единственное, что здесь свидетельствовало о смерти, так это впитавший в себя кровь деревянный штырь, стоявший посреди поля.

Подойдя к нему, мальчик почувствовал резкий запах разложения и посмотрел на основание штыря. Останки полуразложившихся ног, которые просто кишели различного рода гусеницами.

«Природа…» — пронеслось в голове Кади.

Он не испытывал отвращения ко всему этому, глядя и чувствуя запах этой композиции. Поэтому он просто стоял и смотрел, как гусеницы и личинки прогрызают плоть и прокладывают тем самым себе путь.

«Почему меня вообще это волнует? Почему я обязан заботится о муках убийства, если это естество разумных, да даже и неразумных, существ? Неужели окружающее общество не приемлет в определении человечности убийства?.. При чём тут человечность? — Вопросы сыпались подобно снежинкам в безветренный зимний день. — Точно. Этот стереотип прочно засел у меня в голове. Вот что я боюсь потерять… Наверное».

Благодаря образованию Кади всё же смог найти то зерно, которое не давало ему нормально пережить этот опыт.

«На это потребуется время, — подумал он, садясь на корточки. — Но я попытаюсь измениться. Всё же кто я такой, чтобы нарушать правила природы?»

***

Из отчёта гарнизона следовало: «За несением службы двадцать третьего дня ранней осени произошла экстренная ситуация. Инцидент произошёл в полночь, во время пересменки стражников. Неизвестные в количестве трёх человек, используя легковоспламеняющиеся верёвки, проникли в академию с северной стороны. Тревога была поднята после того, как лейтенант Хорун обнаружил горящую веревку со своего поста. Вследствие оперативности проведения розыскных мероприятий всю группу диверсантов удалось схватить и направить в места лишения свободы».

На этом отчёт заканчивался.

— Это, конечно, всё интересно, но почему ты выбрал из троих самого тихого? — спросил Эрган.

— Под тихой гладью воды может затаиться крупный хищник. Так мне говорили на фронте, — ответил ему Сор. — Он придумывал план, как выбраться из этой ситуации, но мы переиграли его.

— То есть остальные не пытались?

— Их попытки были не такие скрытные. Да и после того, как мы увели его от них, они успокоились. Заключенная даже спрашивала, где он.

— Хм-м. Но верно ли мы поступили?

— Дали одному убийце стать ступенькой для другого? Думаю, что да, — легко ответил Сор. — Ты видел состояние Кади?

— Да, кажется, что он ушёл в себя.

— Кажется? — усмехнулся директор. — Поверь, такие люди всегда уходят в себя после первой крови.

— А что тогда с ним потом будет? — неутешительно спросил Эрган.

— Посмотрим. Во всяком случае, мы сделали всё, дабы его подготовить к будущему.

Тук-тук.

— Входите.

В комнату ввалился стражник. По его одеянию было понятно, что он со стен.

— Что случилось? — с интересом, но спокойно спросил Сор.

— М-м-аска. Он прорвался через ворота.

— Что?! — вторя друг другу, воскликнули старые друзья.

— Мы не ожидали нападения с его стороны. Прошу, спуститесь к воротам.

— Хорошо-хорошо. Но по пути объясни суть дела.

— Он пришёл к нам во время урока, что уже насторожило нас, — без предисловий начал стражник. — Мы думали, что он по вашему поручению, но когда он двинулся в сторону внешних ворот, то мы опомнились. Трое наших хотели остановить его, схватив за ноги и обездвижив, но…

— Что там произошло?

— Я не знаю что случилось, но впечатление было такое, что его попросту там не было.

— В смысле? На нём была маска?

— Была. Нет, вы меня не поняли. Мы его видели, мы его чувствовали, но коснуться не могли.

— Как? Что он делал?

— Не знаю, как, но он просто перенаправлял все их попытки в стену, отчего один даже потерял сознание!

— Он вырубил стражника? А броня на том была?

— Да.

— Почему тогда не подняли САД?

— Старший приказал сначала доложить вам.

— Ясно. В следующий раз надо будет разработать план по его удержанию, — сказал Сор, подходя к внутренним воротам.