«Ну, ничего не попишешь», — подумал Кади и схватил винтовку с длинным стволом.

— Время пошло, — сухо сказал Сор.

«Да что тут вообще происходит?» — задумался мальчик, наводя прицел на мишень.

Небольшая чёрная бабочка осела на самую верхушку прицела. Она нисколько не мешала мальчику, но на несколько секунд привлекла его внимание. И этих секунд хватило, чтобы он понял, что вообще происходило. Его мишенью был не манекен, а что-то живое.

Человек это был или кто-либо другой, он определить не мог, но факт оставался фактом — существо-мишень изменило свое положение на более кривое, что было видно через прямые прицельные приспособления.

«Теперь всё ясно…» — вновь задумался он.

Всё же даже если он и убивал, то делал это только из необходимости. По крайней мере, он себя убедил в этом и старался больше не вспоминать тот опыт опущения сельхоз инструмента в плоть сектантам.

Тем временем секунды неукротимо капали, уменьшая отведённое ему время. Кади даже начало казаться, что лёгкий ветерок становился всё теплее и теплее. Он никогда раньше такого не чувствовал. Возбуждение? Нет, он не мог классифицировать это чувство простым определением возбуждения. Это было что-то другое. Чувство, которое он, как будто чувствовал, но не в этих «дозах».

Мысли в голове превратились в кашу из-за этого чувства, сознание активно хотело найти ответ, но всё было бесполезно. Постоянное тиканье часов Сора лишь усугубляло ситуацию в голове Кади, но тот не поддавался панике. Верхушки деревьев с тихим шелестом двигались вслед ветру, словно подчиняясь его неукротимой воле.

— Тридцать секунд, — сказал Сор.

Для Сора они хоть и были незначительными, но для Каргаделя эти слова были подобно молнии, что вывела его из кошмара ночи.

«Это человек, привязанный к палке. Я могу выстрелить… Или нет…» — думал Кади, постоянно переставляя палец то на спусковой крючок, то на деревянную основу винтовки.

Эрган внимательно наблюдал за реакцией Каргаделя и видел, как он пытался совладать с убеждениями. Сор спокойно стоял, закрыв глаза, и лишь слушал шелест травы.

— Я буду дураком… — сказал Кади, неуверенно опуская винтовку.

— Минута, — сказал Сор, то ли отсчитав это время у себя в голове, то ли определив это по звуку щелчков часов.

Атмосфера становилась всё более нагнетающей, но постепенно сошла на нет, как только Кади опустил винтовку.

— Я буду дураком… — вновь повторил Каргадель, положив винтовку на стол.

«Значит, ты решил», — подумал Эрган.

— Осталось двадцать секунд, — сказал Сор.

Прилив тепла мигом окрасил лицо и руки мальчика в красный, но это не помешало ему аккуратно подхватить тяжёлую сверкающую керосиновую винтовку.

Щёлк-щёлк.

Зарядка винтовки произошла всего в два быстрых движения, что не позволило воле Кади пошатнуться. Быстро направив оружие в сторону «мишени», он сделал поправки на дальность и на ветер. Эрган даже не успел среагировать, как раздался выстрел.

БАМ-Щ-щ-щ-щ!

Лёгкое тело Каргаделя сделало полуоборот из-за отдачи, но выдержало её. Снаряд буквально за полсекунды достиг цели и разорвал её на части. Видимо, он попал чуть ниже груди, и от сверхбыстрого снаряда она не выдержала, разорвав человека на две части. Таз и ноги остались на месте, но даже с верхушки поляны, где стояли Сор, Эрган и Кади, было видно, как в воздух на несколько метров поднимаются остатки торса, голова и раскинутые в разные стороны руки. Шумное дыхание мальчика заполнило пространство вокруг.

— Молодец, — коротко похвалил его Сор, отправляясь в сторону «мишени».

В течение минуты Кади просто стоял с опущенным в руках оружием и пытался собраться. Сколько раз в прошлом он пытался не думать об этом, но этот момент настал. И он сделал свой конечный выбор. Что-то попросту не давало ему до конца переварить свой же выбор, превратив его в усвоенный опыт.

Эрган, поняв, что лучше сейчас ему Каргаделя не трогать, ушёл вслед за Сором, оставив мальчика на лужайке, которая благоухала фиолетовыми цветами с тяжёлыми бутонами. Будь он сейчас прошлым Виктором, то наверняка сбежал бы и пытался бы больше не вспоминать об этом случае, но сейчас он был Каргаделем — мальчиком, которого держали в подземелье и заставляли потом и кровью добиться возвышения над теми людьми, которые заклеймили его дефектным.

Сейчас побег для него был неприемлем, и его разум это прекрасно понимал. Но полученный только что опыт оказался слишком тяжёлым, чтобы его так просто можно было принять. Фактически разум заставлял сознание усвоить это, но то упорно пыталось отказаться и сбежать.

Спустя минуту подобного состояния его руки начали дрожать. Нет, вовсе не из-за эмоций и мыслей, а от длительной нагрузки в одном положении — его мышцы устали держать керосиновую винтовку. Усталость постепенно сменилась физической болью, но и она не могла вывести Кади из этого состояния. И только спустя пять минут Кади всё же смог выдавить из себя только одну часть фразы.

— Я…

Сознание, поняв, что больше ему некуда бежать, всё же начало принимать факт совершённого убийства. Постепенно луг вокруг него вновь наполнился различными насекомыми, которые весело жужжа и стрекоча, наполнили окружение звуками жизни.

— Как думаешь, почему он поменял оружие? — спросил Эрган, перешагивая через упавшее дерево. — Неужели думал, что не попадёт с той винтовки?

— Нет, не в этом дело. С его умением целиться, он мог поразить цель и с той винтовки. Скорее, тут что-то другое.

— Другое?

— Он уже в самом начале понял, что там привязан человек, отчего и не мог попросту выстрелить.

— Конечно, он не мог попросту выстрелить, он же ребёнок! Как он вообще мо…

— Но он смог, — коротко ответил Сор, выходя на луг с «мишенью».

— Но зачем он поменял винтовку?

— Спросишь его, как вернёмся.

Вся поляна была залита кусками органов и кровью, а посреди всего этого царства стоял кол с привязанными на нём ногами и тазом.

— Это уже меньше похоже на место казни, — спокойно оценил окружение Эрган.

— Думаю, тут можно даже не прибраться — природа сделает всё сама, — сказал Сор, осматривая некоторые куски органов, на которых уже насели чёрные бабочки.

Глава 31. Размышления

В течение нескольких дней Кади приходил в себя, стараясь принять сделанный выбор. И даже то, что он сам прошёл через смерть, не помогло ему хотя бы смягчить свои чувства, так как он прекрасно понимал, что видел из загробной жизни только белое пространство с неким голосом.

— Маска. Маска-а-а, — вдруг раздалось недалеко от его уха, выводя из дум.

Открыв глаза, он посмотрел на источник звука. Перед ним стояла девочка, что имела больший талант в магии, нежели остальные. Поняв, что он её слушает, Лерен с неподдельным интересом посмотрела на него.

— У тебя что, новый узор? — спросила она, тихонько касаясь самой маски.

За последнее время она значительно пересмотрела своё отношение к нему и от неприязни перешла к любопытству. Всё же он был самым таинственным человеком во всей параллели — конечно же, она попросту не могла упустить такой шанс приблизиться к тайнам академии. В некотором роде она даже стала к ним ближе, чем её учитель.

Аккуратно проводя пальцем по новым линиям на маске, она не заметила, как оказалась слишком близко к лицу мальчика. Сам Каргадель не особо возражал, ибо за эти несколько дней только она смогла заговорить с ним не на тему того выстрела или по теме урока. Вот только спустя секунду она немного покраснела и плавно отодвинулась от лица, убирая пальцы с маски на середине нового узора.

— Вам ещё бабочек запустить не хватает, — раздалось со стороны передних парт, отчего Лерен ещё больше стала похожа на круто сваренного рака.

«Вроде что-то припоминаю такое… — думал Кади, пытаясь соотнести бабочек и эту ситуацию. — Ах да, они же символизируют супружескую жизнь в этих землях».

— Да-да, может, стоит подготовить алтарь? — вновь раздалось с передних парт, но теперь это был голос мальчика.