Тык-дык… Тык-дык…

Каргадель проснулся под топот копыт и равномерное покачивание, которое понемногу успокаивало его. Благо он вполне осознавал себя и мог спокойно сдерживать рвотные позывы. Мимо то и дело проносились деревянные столбы с кронами, окрашенными в красный цвет.

— Но! — крикнул всадник, не обративший внимание на шевеление в котомке, которую нёс на своей спине.

Лошадь заметно ускорилась, оставляя за собой большие клубы пыли.

— Ебучие кошмары, — ругался он.

Маленький Кади не обладал таким словарным запасом, как сопровождающий его мужчина, поэтому не понимал, о чём тот говорил. Он и не подозревал, что в клубах пыли за ними неслись три чёрных гниющих заживо коня, зубы которых были больше похожи на волчьи, а голову украшал рог. Их тела в разных частях были изувечены обширными ранами, в которых виднелись извивающиеся черви.

И пока ничего не подозревающий Кади смотрел на мелькающие красивые деревья, всадник начал формировать заклинание. Повернув руку по часовой стрелке, он начал рисовать в воздухе небольшой круг, который в некоторых местах заполнялся сам, а в некоторых дорисовывали пальцы.

Спустя пару секунд круг был готов, и всадник сжал его в руке. В тот же момент из руки, поперёк пальцев возник огонь, который напоминал сулицуСулица - разновидность метательного оружия. Представляет собой дротик, метательное копьё, имеющее железный наконечник длиной 15-20 см и древко длиной 1,2-1,5 м..

Увидев появившийся свет, Кади инстинктивно посмотрел на него. Сначала в его разуме вспыхнуло слово «факел», но немного погодя он всё же осознал, что это была магия, которую многие так яро желали.

Его ум тут же пошатнулся, ибо он впервые видел столь явное проявление магии. Всё, что ему встречалось ранее, казалось бессмысленным по сравнению с этим величайшим могуществом.

Быстро развернувшись, всадник запустил огненное копьё в сторону преследователей, надеясь на попадание. Как только он это сделал, пыль от копыт расступилась, показывая ребёнку преследователей во всей красе.

Стоило только Кади увидеть преследующих их кошмаров, как сразу же непроизвольно выпустил струю жидкости прямо на спину всаднику.

Копьё же, в свою очередь, быстро настигло кошмаров и проникло в одного из них.

Несчастная мёртвая разлагающаяся лошадь мигом загорелась изнутри, из-за чего создалось ощущение, что сюда вот-вот должен спуститься один из всадников апокалипсиса.

Кувыркнувшись через голову, конь прекратил преследование и упал замертво.

— Получай, сволочь! — крикнул всадник умершему кошмару, оценив повреждения.

Оставшиеся же тут же прекратили преследование и накинулись на упавшего собрата.

«Видимо, эти лошади каннибалы», — сделал вывод юный Каргадель, который толком не понимал, что вокруг происходит.

Спустя пару десятков минут путники таки достигли врат некой крепости.

— Стоять! Кем будете?! — крикнул взведённый стражник.

— Я из Орктола, везу сироту в приют, — коротко и с полной серьёзностью сказал всадник.

Солдат мигом забежал в небольшую дверь во вратах и доложил начальству о прибытии некоего всадника по дороге из рыжего леса.

— Как их там не сожрали?! — резонно удивился капитан стражи врат. — Ладно, впускайте.

Быстро заведя прибывших в крепость, капитан стал расспрашивать необходимую по стандартным процедурам информацию. Но перед этим всадник вновь поднёс руку к Кади и выпустил холодок. Не то, чтобы тот ему мешал справляться, но он не хотел запомниться этому мальчишке тем, кто отвёз его в сиротский приют.

По крайней мере, так он надеялся избежать мук совести.

И вот, прибыв на место, всадник спешился и направился к воротам из белого кирпича детского дома. Хоть он и назывался детским, среди людей вполне заслуженно ходили разные слухи о не совсем чистых на руку и не только служительниц этой организации.

Но что было поделать всаднику, если это было ближайшее место, где можно оставить сироту. Не переться же ему через пару десятков вёрст через горы до следующего.

Тук-тук

Постучавшись в двухметровые красные ворота, всадник начал осматриваться. Его окружал недавно отцветший яблоневый сад, который находился на самом пике созревания. Множество молодых, зелёных фруктов на каждой ветке будто молили солнце дать побольше света для созревания. Роса же, ещё не успевшая испариться с утра, отливала всеми цветами радуги.

Глубже вдохнув свежий воздух, всадник вновь уставился на ворота, которые уже начали открываться. Спустя несколько секунд они отворились полностью, и его встретила толстая монашка, нос которой был в несколько раз больше глаз. Она подозрительно смотрела на всадника, явно желая узнать, зачем тот явился.

— Я привёз осиротевшего мальчика, — сказал всадник, доставая из котомки спящего Кади.

— Ясно. Как зовут дитя? — спросила носатая хриплым голосом, глядя на ребёнка с безразличием.

— Каргадель. Ему вроде два года, — сказал всадник, передавая в её руки малыша.

— Хорошо, мы позаботимся о нём. Не желаете чего-нибудь другого? — в завлекающей манере произнесла монашка.

— Нет, спасибо, меня дома ждет жена, — уверенно отказался всадник.

— Ну, ваше дело, — безэмоционально ответила монашка, закрывая одно из ворот.

— И будьте аккуратней, у него ещё нет оболочки, — напомнил вдогонку всадник, уже залезая обратно на лошадь.

— Не беспокойтесь.

Хлоп!

Врата полностью захлопнулись, оставляя всадника наедине с конем.

Монашка же сразу пошла в главный зал, чтобы доложить священнику.

— Привели нового сироту, двухлетний мальчик, мана ещё не проявилась.

— Хорошо, он пожелал войти? — заинтересованно спросил священник.

Всё же не каждый день у них бывали посетители, из-за чего приют не имел постоянного дохода.

— Нет, пожелал поскорее вернуться домой.

— Э-э-эх. Ладно, отправь мальца к ему подобным, а сама почисти алтарь, а то не дай бог проверка наведается.

— Как пожелаете, — сказала монашка, поклонившись ему, и быстренько отправилась к боковой двери.

Неторопливая массивная монашка со спящим на руках ребёнком еле протиснулась в проход и переминающейся походкой направилась вглубь монастыря.

Быстро достигнув обширного помещения, она положила мальца на ближайшее свободное место и записала на бумажке имя и возраст ребенка, после чего так же нелепо побежала обратно к алтарю.

Кади спал беспробудным сном, даже не взирая на шум младенцев, проснувшихся из-за бегающей туда-сюда сто двадцати килограммовой туши.

Его отвезли в монастырь святого Эльзия, который находился на окраине одной из главных магистралей, ведущих к городу Гарт. Но даже это месторасположение не обеспечивало монастырю постоянный прирост бюджета, ибо богатая клиентура проезжала по этой дороге очень редко.

Что до его обитателей, то это были пара десятков сирот, которые помогали храму, как могли, несколько монашек, надзиравших за ними, и священник, как управляющий всем этим заведением. То, что они должны были молиться ежедневно, знал каждый, однако священник не обращал внимания на молитвы, из-за чего распустились и монашки, не желая проводить по нескольку часов в день на коленях.

Тем временем Кади, почувствовав голод, пробудился и начал осматривать помещение.

Глава 2

Время шло скоротечно, и вот Каргаделю уже исполнилось шесть лет. В обычный солнечный день он, как и всегда, ходил меж яблоневых деревьев, осматривая каждую травинку в саду.

Это увлечение у него появилось год назад, когда он попробовал один жёлтый цветок. Не то, чтобы Кади не был разумным после переселения души, но он тогда поспорил кое с кем, кто проиграл ему свою часть ужина.

Тогда, съев тот жёлтый цветок, он почувствовал резкое онемение во рту, что навело его на определённые мысли. Так называемой оболочки у него всё ещё не было, из-за чего его безопасность зависела от него самого. Те дети, которые обладали оболочкой, могли спокойно хоть с крыши дома прыгать, и с ними ничего толком не случалось, а вот он… Каждая ссадина, каждая заноза доставляла ему неудобства, а монашки отказывались его лечить, потому что якобы не умели это делать. Тогда-то у него и начали появляться необъяснимые воспоминания из прошлой жизни о различных способах лечения. Только был один нюанс: большинство веществ из его воспоминаний были ему незнакомы или недоступны, из-за чего он не мог толком лечиться.