— Тс-с, бегут.

Сор доверял его способностям, поэтому мигом вжался в ветку, что толщиной была с приличного размера стол. В тихой безветренной ночи тут и там начал раздаваться шелест сорвавшихся листиков, начинающих отмирать в честь наступающей осени. Сердце Сора инстинктивно хотело забиться сильнее и быстрее, но его разум мигом подавил это и продолжил концентрироваться на маскировке, замедляя кровоток в организме и истончая оболочку.

Для Гензеля же маскировка была чуть ли не постоянным состоянием его тела, поэтому сейчас он был для варгов словно чёрная дыра на фоне безмятежного космоса.

Постепенно шелест прекратился, так как варги перестали соблюдать осторожность и теперь, не обращая внимания на препятствия, во весь рост продвигались к клетке.

«Какого хрена они…» — начал было думать Гензель, но почувствовал чужой взгляд на себе, что мигом прервало его мысль, и он плавно опустился пониже.

Взгляд был пронимающим до костей, но, как почудилось Гензелю, лишь скользящим. Что-то очень злобное методично осматривало верхушки деревьев, видимо, анализируя ситуацию.

Постепенно поляна начала заполняться варгами, количество которых уже было невозможно сосчитать.

Эрган, прижавшись ухом к земле в своём укрытии, пытался побороть появившийся отцовский инстинкт, чтобы не сорваться спасать Кади, что до последнего момента ему удавалось. Он надеялся, что варги успеют собраться в кучу до того момента, когда придёт их патриарх. Ясно понимая, что хищники не будут нападать на клетку, Эрган всё равно почему-то представлял страшные картины возможного будущего. Постепенно в его мыслях начали появляться более тёмные образы, поэтому он отпрянул от земли и опёрся спиной о маленькие стенки землянки.

«Что же мы творим?» — задумался он.

— Как думаете, сколько их всего? — задал вопрос один из молодых гномов, которые не смогли забраться на деревья.

— Штук двадцать-тридцать, на большее рассчитывать не стоит, — ответил ему более старший собрат. — Эти скоты очень чувствительны к любому необычному явлению: будь то засада или полноценная охота — они всегда остаются очень осторожными.

— Но тогда почему этот… кхм, господин, так уверен в своей приманке? — вновь спросил гномий молодец.

— А шут его знает, лучше спроси, почему они решили, что смогут справиться с такой толпой зверья.

— Слушайте, если продолжите так громко общаться, то наше мероприятие потеряет всякий смысл, — прервал их Эрган. — Лучше проверьте снаряжение, иначе может не поздоровиться, когда вдруг не сможете парировать удар.

— Парировать? Вы серьёзно? Кто вообще сможет парировать удар варга? — возмутился молодой.

«Как же с такими сложно, а ведь ему лет отроду намного больше, чем Кади», — с бессилием подумал Эрган, доставая из ножен на поясе небольшой кинжальчик.

— Скажи мне, что это такое? — спросил он, показывая его гному.

— Эм-м-м, кинжал второго класса.

— С одной стороны это так, но периодически надо смотреть на вещи в другой плоскости. Теперь присмотрись к нему внимательней и дай мне ответ: что ты видишь?

Немного поломав голову и посмотрев на кинжал под разными углами, гном лишь покачал головой и снова ответил: «Это кинжал».

— Этот вопрос я задавал очень многим и каждый вариант был по-своему логичен… — тихо начал Эрган, стараясь захватить внимание нескольких гномов, сидевших рядом с ним. — …Маги говорили, что видят предмет для зачарования или оружие, что может стать великим; ремесленники говорили, что это клинок второго сорта, сделанный по своеобразной технологии; аристократы пренебрежительно пыхтели и показывали свои украшенные орудия, что были получены ими от великих предков; одинокий мельник видел в этом кинжале лишь орудие труда, что поможет резать веревки при поломке мельницы; новобранцы — что это оружие, дабы убить противника; зартеры же говорят, что это хороший инструмент для запугивания различного рода зверья; но никто, кому бы я задавал подобный вопрос, не мог ответить правильно с моей точки зрения. Пройдя через множество боев, и испытав боль от потери товарищей, я скажу вам, ребята — в моей руке лежит маленькая, обычно еле видимая, ниточка к спасению своей жизни из крайне опасной ситуации.

Он на секунду прервался и затем продолжил:

— Маги, новобранцы и зартеры могут нанести неожиданный удар в отчаянный момент и подарить себе шанс на выживание; мельник же мог подрезать другую веревку, что обрывала жизнь у его ненаглядной дочери, что не хотела жить после потери своей чести в местной налоговой; аристократы могли бы спокойно спрятать под свои украшения подобный кинжал, который своей невзрачностью смог бы вывалиться из поля зрения грабителей, что напали на них в дороге. Обычно любое разумное и полуразумное существо не воспринимает столь маленький размер, если в его поле зрения есть более крупная опасность, но спрятанный кинжал на самом деле является ещё большей опасностью, нежели обнаженный меч, направленный на врага.

Все в землянке внимательно слушали его до самого конца, не позволяя себе прервать Эргана, который старался подобным откинуть свои мысли о Каргаделе. Землянка погрузилась в тишину, как вдруг через тонкую щель в двери не засветилось небо.

— Пора, — громко сказал Эрган, поднимая дверь землянки, которая была замаскирована в сетке со мхом.

Закончив возводить огненный барьер, Шиела хотела удавиться, так как поняла, зачем Сор поставил её именно на эту позицию. Поддерживать барьер было необходимо каждые десять секунд, из-за чего он фактически прибил её к одному месту, и теперь она не сможет поучаствовать в заварушке, происходящей в центре периметра.

Но он явно недооценил её, думая, что это может остановить её. Мягкий свист раздался из её уст, разносясь по окружающему пространству, словно лёгкая трель утренних пташек. После того, как она закончила, на её зов прилетела небольшая птичка и села на выставленную руку.

— Эх, рассчитывала на большее, но сейчас лучше не быть придирчивой, а то могу пропустить что-нибудь вкусное, — пробормотала она про себя, открывая поясную кожаную сумочку, в которой обычно держала различного рода амулеты.

«Где же ты, я же должна была тебя взять! — Усердно рыскав в сумочке, она подгоняла себя. — О, вот он».

Быстро продев в металлическую пластинку со множеством отверстий небольшую цепочку, Шиела закрепила амулет на шее птички.

— Ну, а теперь лети, куда я тебе указала, — сказала она ей и вознесла руки к небу, не забыв при этом стукнуть каблуком по кругу, что поддерживал стену огня.

Амулет, что она дала птице, позволял проецировать изображение на другой такой же амулет. Официально название этой приблуды было — «Зеркала-близнецы», но в простонародье гуляло другое название — нальерры, что происходило из сокращений «шпион» и «зеркало» на местном наречии.

Достав второй нальерр, Шиела начала наблюдать за начавшейся мясорубкой, значительное внимание уделяя так называемой «приманке». Особо крупный варг медленно подходил мимо своих подчиненных к ней, не позволяя никому притрагиваться к клетке.

Эрган с несколькими гномами активно истреблял варгов в зоне своей досягаемости, периодически отвлекаясь на помощь другим отрядам, явно не справляющимся с нахлынувшей толпой. Множество криков и рыков заливали поляну и её лесные окраины, из-за чего ночь приобретала свой жестокий красно-чёрный окрас.

Сор же, отсиживаясь на верхушке дерева, выполнял функцию раздатчика своих фирменных комбинированных магических заклинаний, что при попадании просто расплавляли варгов до костей, а то и глубже.

Варг-патриарх, что давно уже должен был достичь клетки и схватить приманку, сейчас стоял в некотором оцепенении с поднятой рукой.

Шиела хоть и пыталась следить за всем, но поле побоища было очень обширно, что не позволяло ей уделить внимание всему, что там происходило, да и поддержка круга очень отвлекала, и ей приходилось вновь искать цели для наблюдения.

Например, сбившись после того, как увидела оцепеневшего патриарха, она случайно увидела Гензеля, пробегающего между варгов, словна вода в ручье меж камней, нанося то рубящие, то колющие удары. Пораженные им варги не умирали от таких ран, но он и не добивался этого, стремясь лишь ограничить их в движении. Нанося колющие удары, он поражал глубинные мышцы и сухожилия, что было чревато полной недееспособностью конечности в определённом движении. Нанося же рубящие удары, он старался пустить кровь или ослабить силу в тех же конечностях. Он использовал тактику так называемых шогулов — бойцов-диверсантов, специализирующихся на ослаблении врага для основной силы, нежели убийствах.