Гензель было начал уходить из кабинета, но Сор остановил его.

— Я могу рассчитывать на твою поддержку?

— Конечно, командир.

Две яркие луны освещали эту ночь словно, солнце в сумерках, но было множество мест в спящей академии, куда они попросту не попадали.

Тук.

Посреди ночи по всей академии разносились звуки, похожие на удары топора по дереву, и в поисках источника звука можно было наткнуться на несвойственную для подобной ночи картину.

Тук.

Одинокая девочка вновь и вновь наносила удары по тренировочному столбу, сминая его. Лерен будто впала в транс и не обращала внимания на прекрасное звёздное небо, туманности которого обладали поистине завораживающей глубиной и цветом.

Тук.

Оболочка Лерен уже давно поддавалась деформации по велению ее разума, поэтому все удары имели рубящий характер, нежели дробящий.

Тук.

Её руки совершали подобные удары уже достаточно долго, поэтому она, даже не обращая внимания на общую усталость, наносила их с такой же силой, что и в начале своей импровизированной тренировки.

Тук.

Подобных результатов она добилась только благодаря своему упорству и ярому желанию искупить в будущем свою вину перед собой. Ей было почти восемь лет, но уже в некоторых местах кожа плотно облегала мышцы, подчёркивая показывая рельефность тела.

Тук.

Каждые три дня она приходила сюда, жертвуя часами сна, и доводила свои действия до автоматизма. Будь перед ней человек, то приняв такой удар, его оболочка наверняка глубоко вдавилась бы в кожу.

Тук.

Тем временем в глубинах катакомб раздавался подобный стук, но был более металлическим, что лишь подтверждало использование обычного оружия в подобной тренировке.

Одежда на теле Кади уже давно вымокла от пота, и он скинул лишнее, чтобы ничего не сковывало его движений. Руки, что до недавнего времени по ощущениям были словно забиты ватой, теперь вяло раскинулись на холодном полу полуосвещённого коридора. Жаль только, что Кади уже давно привык к подобным состояниям своего растущего организма.

А ведь раньше обычное копание картошки под мягким осенним солнцем казался адом на земле, а теперь… Теперь, если был бы способ, он бы хотел вернуться в этот самый ад. Только вот сделанного не воротишь, поэтому ему необходимо было приспосабливаться к текущей жизни, будь она настоящей или просто воображением умирающего разума.

Если вспомнить, то когда он был Виктором, он уже имел дело с подобным, что называлось магией, правда не столь явной. Одна девочка в начальной школе умела читать мысли в прямом смысле этого слова. Она тогда объясняла, что могла прочесть только слова, а образы ей попросту не воспринимались.

Правда, через пару месяцев она куда-то исчезла, вот только даже столь недолгое знакомство добавило Вите уверенности, что нечто сверхъестественное в самом деле существует. Возможно, не будь той девочки, он сейчас был бы дома и работал в селе, но история не терпит «а если», поэтому он, лишь немного цокнув языком про себя, продолжил жить, стараясь не допускать ошибок прошлого.

Закончив прохлаждаться, Кади побрёл в свою столовую, которая была своеобразным средневековым шлюзом между его «тюрьмой» и относительной свободой.

Решимость, что он обрёл сегодня, оказалась словно свежая утренняя роса для умирающего леса — столь же живительная и дающая надежду на возрождение нового могучего леса, поэтому даже боль, так сильно ограничивающая его движения, не могла замедлить или хоть как-нибудь повлиять на него.

Зайдя в столь же тусклое помещение, Кади наложил себе давно остывшей еды и принялся есть.

«Все чего-либо боятся, и это вполне обычно, — продолжил свои раздумья он. — Должен ли я отказаться от него? Множество раз мне говорили, что страх — это нормально, но возможно ли остаться нормальным в среде, где ты не являешься нормой, и она хочет избавиться от тебя?»

Всё, что сейчас волновало Каргаделя — это степень того, как он должен измениться.

Потихоньку вся еда из его тарелки исчезла в его желудке, отчего Кади даже разморило, поэтому он отложил столовые приборы и направился к себе в комнату. Но на полпути до него донеслись звуки открывающейся двери, и через пару секунд он встретил Эргана, который явно искал его.

— Что случилось? — вяло спросил Кади.

Неосознанно он посмотрел ему в глаза и увидел небольшие синяки под ними, коих не замечал до этого момента.

— Появилось кое-что, что будет требовать твоего участия. Необходимо подготовить тебя.

— Подготовить? Разве мы не занимаемся этим ежедневно?

Эрган испустил протяжный вздох.

— Это не такого рода подготовка. Сейчас я хочу научить тебя обращению с «инструментами», которые тебе дадут. Давай за мной.

Кади ничего не оставалось, кроме как последовать в новую открытую дверь за Эрганом, из которой подул как будто свежий лёгкий ветерок.

— Это что, стрельбище? — предположил мальчик, войдя в просторное помещение.

— А ты догадливый, — с сарказмом ответил Эрган.

Несколько полных мешков висело на другой стороне, наверняка обозначая мишени. На своей же стороне Кади обнаружил несколько лафетов, что скорее напоминали поперёк поставленные козлы, нежели средство для стрельбы с упора.

— И, судя по оборудованию, это будет не стрельба из лука.

— Что? Лук? Ты серьёзно?

В обычном понимании местный лук в использовании требовал достаточно много сил, как и другие средства для убийства, задействующие в качестве основной силы эластичность.

После риторического вопроса Эрган выдержал короткую паузу, после которой в его руке появился небольшой арбалетик, который для Кади оказался вполне себе приличным по размерам.

— Сейчас мы будем учиться стрелять! — с улыбкой сказал его наставник.

Хоть у Каргаделя и хотел поспать, но желание было несильным, поэтому пару дополнительных часов он мог протянуть.

— Итак, скажу сразу: чтобы стрелять из него особого ума и умения не надо. Нажал на скобу — стрела вылетела. На дальних расстояниях используются особые утяжеленные болты, на ближних любые — это все тонкости, что тебе понадобятся.

— Слишком краткий! — удивился Кади, крутя у себя в руках прибор для стрельбы болтами.

— Это учебный арбалет, поэтому сила натяжения была сильно ослаблена, и вследствие этого скорость болта. Не думаю, что тебе…

— Так к чему вы меня готовите? — полюбопытствовал мальчик.

Эрган вздохнул, нагнетая значимость вопроса для Кади.

— Тебя посадят в клетку и используют в качестве приманки.

— И почему я это узнаю тогда, когда решение уже принято? — проворчал он.

Но это всё было наигранным, ибо и Эрган, и Кади понимали, что если Сору что-то понадобится, то они обязаны это исполнить. В разумных пределах, конечно же. Никто не заставил бы Кади отправляться на соседнюю планету изгонять всякую нечисть различными порциями свинца, но отработать проеденный хлеб было нужно, пусть даже это работа приманкой.

Эрган же в свою очередь оценивал реакцию мальчугана на подобную новость, которая, как он подумал, оказалась очень необычной для миссии с максимальным риском для человека: тот просто хмыкнул под нос и продолжил изучать арбалет.

— Ты не боишься? — спросил Эрган.

— Страх… Нет, я до сих пор от него не избавился. Если честно, то сейчас меня очень трясёт.

Мелкая дрожь пробила его руки, но она просто не могла проявиться из-за слабости, что была получена после еды и физических нагрузок.

— Ну, ты не бойся, Сор не дурак — на глупую смерть тебя не пошлёт.

— Да уж, уповаю на него.

— «Уповау»? — криво повторил Эрган.

Вновь Кади неосознанно применил русский язык, что вызвало характерную для этого явления реакцию.

— Надеюсь я, надеюсь на него.

Эрган же в свою очередь опять поразился знаниям этого мальчугана, хотя и не до конца понимал его. Может, он всего лишь придумал свой язык, пока был в монастыре, и теперь пользовался им, чтобы смутить окружающих. Во всяком случае, в его глазах это уже давно было особенностью личности.