Но среди всех этих групп образовалась одна, которая не особо утруждала себя и откровенно халявила, пока к ним не подходило начальство.

Истончив свою оболочку до уровня детской, Эрган завернул за угол и обнаружил небольшую группу детей, сидевших и игравших в некую игру на пальцах. Один из них всё же удосужился поднять глаза и посмотреть, кто же это пришёл к ним, но был ошарашен при виде Эргана. Тихо поднеся палец ко рту, Эрган заставил его молчать, после чего тихо подкрался к детям со спины. Заподозрив что-то неладное, ещё один обернулся и обнаружил стоящего над ним двухметрового мужика, чьи мускулы толщиной ничем не отличались от бёдер.

— А…а…а… — тихо выдохнул ребёнок.

Он не находил в себе сил закричать, из-за чего издал лишь звучный выдох, услышав который, дети тоже обернулись.

— Играем значит? — с улыбкой спросил Эрган.

Дети сглотнули и кивнули.

— Ну что ж, тогда поиграем в другую игру, согласны? — начал нагнетать он.

Детям не оставалось ничего, кроме как снова кивнуть.

— С сегодняшнего дня и до полной застройки стенки вы будете помогать бригаде рабочих под их строгим надзором, — сказал он и, немного подумав, добавил: — Ну, а следующий тест не отменяется, поэтому спланируйте свои действия заранее.

Будь они солдатами, то просто приняли бы это спокойно и приступили к работе, но это были дети шести-десяти лет, поэтому некоторые из них сразу же начали лезть к Эргану и чуть ли не в слезах умолять смягчить наказание, аргументируя тем, что они тут только рядом стояли или только пришли.

Но он был непреклонен. Быстро сопроводив их к рабочим, Эрган решил найти Сора и отчитаться перед ним по поводу Кади, но по пути обнаружил ещё одно нарушение.

— Девочка, ты же успела. Почему ты здесь, да ещё и помогаешь мальчикам? — спросил он русую девочку с прямыми волосами до плеч.

— Они со мной в одной группе. Если им плохо, то и мне должно быть.

Эрган удивился подобному ответу.

— Как тебя зовут?

— Лориана.

«Где-то я уже слышал это имя…» — задумался он.

— Ну, Лориана, за подобное нужно награждать, но при мне ничего нет. После работ поднимись в основной корпус и найди меня.

«Хорошее должно вознаграждаться, плохое пресекаться, третьего не дано», — думал Эрган.

— Э-эм… Простите, а могу ли я лучше попросить вас об одной услуге? — неуверенно спросила она.

— Слушаю.

— Моя подруга… В общем, во время той ночи мы потеряли друга, и теперь она постоянно грустит. Можете ли вы позволить ей навестить могилу Каргаделя?

В голосе отражались надежда и трепет, но это не это было тем, что поразило Эргана.

Каргадель.

Он вспомнил, что этот ребёнок сбился в группу, члены которой убежали от него во время стычки с варгом.

— Хорошо, но ты должна будешь привести её с собой вечером ко мне.

Лона с радостью посмотрела на Эргана и пообещала прийти, после чего убежала работать дальше.

«Ох уж эти дети, могут же удивить», — витало в его мыслях.

Спустя некоторое время он всё же нашёл Сора, который обучал самых старших контролю оболочки.

— Дабы превратить оболочку в нечто атакующее, вы должны быть очень спокойны, так как она принимает любой эмоциональный отклик и… Эрган, тебе чего?

— Я закончил.

— Так быстро? Ладно, дети, пока попрактикуйтесь в парах. Основная ваша цель — превратить оболочку на руке в конус.

Выйдя на улицу, два товарища убедились в отсутствии лишних ушей и продолжили разговор.

— Насколько он плох? — напрямую спросил Сор.

— Пробежал туннель за двадцать минут, равновесие держит как и остальные. Пытался поэкспериментировать и протестировать оболочку — вдруг она просто у него очень тонка, но в итоге это вылилось в какое-то болевое наказание. Ну, а задержка дыхания — тридцать две секунды.

Сор обдумывал слова Эргана.

— А ещё ко мне сегодня обратились с просьбой показать его могилу.

— Что? Кто?

Для Сора это было словно гром среди ясного неба — мало кто здесь знал о смерти маленького мальчика, но исключения были.

— Неужели из бывшей группы?

— Да.

— Хорошо, тогда покажи им лжемогилку за основным корпусом, и пусть будут свободны. А что насчёт Кади, то сохраняй темп — через пару месяцев приедет основной преподавательский состав, поэтому нам нужно подготовить его.

— Не требуй невозможного! — возмутился Эрган.

— Не важно, возможно это или нет, ты должен сделать так, чтобы его сила не уступала силе обычных людей.

— Ты хочешь сломать его?

— Нет, я хочу, чтобы его воля стала нерушимой.

Вечером Лона и Лерен пришли к намеченному месту и начали оглядываться. Они были тут в первый раз и могли ориентироваться лишь по указаниям Эргана.

— Чего это вы сюда пришли? — спросил стражник.

— Учитель Эрган сказал прийти к нему вечером.

— Прямо по коридору и направо, в высокую дверь.

— Спасибо, дядя.

И вот, на подходе к заветной двери, Лерен спросила:

— Зачем?

— Ты выглядишь слишком грустной, и это мне не нравится.

— Грустной?

Лерен пока не знала, как выглядит в глазах окружающих, поэтому удивилась.

— Я думаю, что мы должны отпустить его, дабы жить дальше, — продолжила Лона. — Да и знакомы мы были с ним всего лишь несколько часов — чего это по нему так долго сокрушаться?

Она сказала это, не подумав, или, по крайней мере, не понимая, как это может отразиться на их отношениях.

— Значит, если кто-то из нас умрёт, то мы должны будем просто забыть это? Неужели ты думаешь, что он бы хотел этого? Лона, мы все убежали от него, даже не предупредив! Ты же сама видела его состояние, почему ты говоришь так?! — Постепенно глаза Лерен наполнялись слезами, голос становился жалостливее.

— Ты меня не так поняла. — Попыталась оправдаться Лона.

— Не так? Смерть ближнего для тебя ничего не значит? Зачем тогда ты решила основать группу?! — Лерен шмыгнула носом. — Прости, Лона, но лучше, если ты не будешь продолжать. Пока.

Сейчас в душе Лерен бушевал ураган, и она не хотела больше находиться в непосредственной близости хоть с кем-нибудь. Лона уже поняла свою ошибку и надеялась на призрачный шанс того, что Лерен не уйдет из их группы.

— Прости, Лерен… — тихо произнесла она в уже опустевшем коридоре.

Глава 10. Опасность

«И почему я всё это делаю?» — думал Кади, хныча в свою подушку.

Третьи сутки тренировок окончательно подорвали всю волю нерадивого ребёнка, который лишь недавно осознал ситуацию, в которую попал.

«Зачем я вообще здесь? Почему я должен всё это терпеть?»

Каждая мускула болела и пыталась расслабиться настолько, насколько возможно, вот только не выходило.

— Я устал. Не хочу… — тихо ныл он в подушку, постепенно погружаясь в сон.

Тьма сгущалась в его разуме и, достигнув пика, начала открывать новую картину. Небольшие лучи солнца мягко просачивались сквозь неплотные мягкие шторы, висевшие в зале родительского дома. Птички за окном распевали серенады, заставляя Кади поднять веки. Первым, что он сказал, было:

— Что за…

Шок мигом сменился интересом, и он начал осматривать окружение и себя. Лучи не резали глаза и в полной мере отражались от пола и стен, наполняя комнату красками. Поднявшись с дивана, Кади обнаружил своё настоящее тело, что лежало на полу у него прямо… в ноге. Сейчас его нога пробила тело, очень похожее на него самого, а он почувствовал лишь неприятную обволакивающую слизь.

Сердце сковал ужас, и он отпрыгнул, вынув себя из своих внутренностей. Мелкая дрожь пробила тело и душу, что лишь ускорило его восприятие сна. По крайней мере, он так считал. Дыра в лежащем туловище мигом заросла с нехарактерным хлюпаньем, после чего само тело начало подниматься, уставившись прямо в глаза Кади.

Во взгляде не было ни враждебности, ни дружелюбия, но Каргаделю чудилось иначе, поэтому он мигом ломанулся в прихожую, не обращая внимания на то, что взгляд был прикован к нему. Привычная прихожая с повешенными в ней столь знакомыми куртками стала бы отрадой для глаз, если бы не ужас, что сковал разум.