Волк подошел к краю реки. С интересом он наблюдал за плавающей девушкой. Ее короткие волосы липли к шее, капли воды стекали вниз по ее хрупким плечам. Невольно подавшись к ней ближе, волк намочил лапы и посмотрел вниз. Обратив на него внимание, Рей лучезарно улыбнулась.

– Ты тоже хочешь поплавать? – склонив голову набок, спросила.

Неуверенно отшельник ходил вдоль реки. А когда Рей вытянула руки в его сторону, безмолвно приглашая к себе, решился зайти в воду. Он подплыл к ней, и тогда же она обхватила его руками за толстую шею, уткнулась лицом в его шерсть, от которой пахло землей и кровью. С прикрытыми глазами Рей прислушивалась к его спокойному дыханию. Осмелев, она забралась на него сверху и рассмеялась, когда он с недовольством фыркнул. Он плавал вместе с ней на его спине, но он не был раздражен, как ему хотелось показать ей; напротив, ему нравилось их плавание, и она понимала это. Рей прижалась губами к его шерсти, оставляя невинный, нежный поцелуй, впервые за все время, проведенное вместе.

– У тебя есть имя? – она спросила это возле его уха, опалив то своим горячим дыханием, отчего он дернулся под ней, взволнованный. – Меня зовут Рей.

Снова он никак не отреагировал. Каждый раз, когда Рей пыталась заговорить с ним, он игнорировал ее. А если она говорила что-то, что каким-то образом привлекало его внимание, то он лишь напрягал уши, но не более.

Волк поплыл к берегу, и Рей слезла с него. Она осталась в воде, когда он вышел из реки и начал отряхиваться. Неторопливо отшельник направился к их дому, даже не оглянувшись на нее. И Рей раздраженно прищурилась на него, задетая его безразличием. Она продолжила заниматься тем же, что делала до его прихода: ныряла под воду, искала на дне реки красивые камни. Когда Рей в очередной раз вынырнула, часто моргая, чтобы стряхнуть с ресниц капли воды, то краем глаза заметила движение. Она повернула голову и неожиданно для себя увидела его – молодого мужчину, который шел прочь от нее. Как и всегда, он был в одних штанах. Подняв руку, мужчина задумчиво пропустил через пальцы пряди своих волос, что почти касались его широких плеч. Рей думала, быть может, он предпочитал облик волка, потому что долго жил так – одинокой, дикой жизнью. Но этот уютный, явно предназначенный для человека дом никак не укладывался у нее в голове. Это был его дом или он нашел его брошенным и сделал своим?..

Поток ее мыслей оборвался, когда она обратила свое внимание на аккуратно сложенные на берегу полотенце и платье. И только тогда Рей почувствовала, как от редких, но сильных потоков ветра по ее коже бегали маленькие мурашки. Погода портилась. В последнее время было все меньше действительно теплых, солнечных дней. Как день сменялся ночью, лето сменялось осенью.

Рей плотнее куталась в одеяло, слыша, как на улице завывает ветер. Худая и слабая, а потому мерзлявая, она была привыкшая к холоду и, несмотря на него, все равно быстро засыпала.

С рождения о ней заботилась кормилица. Именно кормилица грела ее такими холодными ночами, в детстве заворачивая во много одеял. А когда Рей подросла, то стала волчицей охранять ее сон, согревать своим большим телом ее – маленького щенка. Однако кормилицы не стало. Рей было двенадцать лет, когда это случилось. То была уже старая женщина, и ее дни были сочтены. После ее кончины Рей пришлось учиться заботиться о себе самой. Как она думала, больше никого не волновала ее судьба.

Жарко… Вдруг стало так жарко…

Рей сонно приоткрыла глаза, и ее взгляд уперся в мужскую грудь. Сначала она почувствовала твердость его тела рядом со своим, а потом и то, как под одеялом его шершавая ладонь блуждала по ее спине, растирая, согревая. Рей глубоко вдохнула, окруженная его мускусным запахом, и ткнулась холодным носом ему в грудь: он слегка вздрогнул. На мгновение мужчина замер, но так и не проронил ни звука. С прикрытыми глазами она обняла его за талию, прижавшись теснее. Между ними не осталось свободного пространства. Ступни ее тоже были холодными, и она просунула ногу между его ногами в поиске желанного тепла.

Когда Рей почти заснула, над ее ухом раздался низкий хриплый голос:

– Бен. Меня зовут Бен.

Она вяло промычала в ответ и провалилась в сон.

На следующее утро Рей проснулась одна. А прошедшая ночь показалась ей искусительным сном. Вот только когда она вышла на улицу, то увидела его человеком, рубящим дрова. Несмотря на холод, от которого по коже бежали мурашки, он все так же был в одних штанах. Босая, с одеялом на плечах, Рей стояла на крыльце. Она вышла из дома, чтобы развеять остатки сна, но оказалась снова в него погружена. Ее глаза были прикованы к нему.

Нутром почувствовав на себе этот взгляд, Бен остановился и повернул голову. Рей неловко потопталась на месте, а когда он продолжил рубить дрова, тихо вернулась в дом. Не то чтобы после той холодной ночи, проведенной в одной постели, что-то между ними сильно изменилось. Однако Бен заметил, как возрос ее интерес к нему. Она все еще не решалась заговорить с ним, когда он был человеком. Стоило же ему прийти к ней в облике волка, как Рей сама тянулась к нему. Она обнимала, гладила, шептала. И ему нравилось все это – чувствовать на себе ее ласковые прикосновения и то, как ее губы касаются его шерсти, пока она бормочет всякие глупости.

В такие моменты – ему казалось – Рей говорила обо всем, что было у нее на уме. А еще… она радостно улыбалась всякий раз, когда он смотрел на нее, внимательно и с неподдельным любопытством то ли человеческим, то ли волчьим – едва ли это имело значение.

То был последний теплый день. Бен чувствовал, как незаметно менялась погода, предвещая скорый приход зимы. Они были на улице, в окружении меняющих свой окрас листьев наслаждались солнечным теплом. Бен держал голову на ногах Рей, пока она гладила его по шее, с почти детским интересом трогала его заостренные уши, которыми он недовольно дергал, и говорила. Говорила много.

– Жду не дождусь, когда выпадет снег, – задумчивая, Рей почесала место за его ухом, и он прикрыл глаза, глубоко вздохнул, почти усыпленный ее лаской. – Здесь станет очень красиво, правда ведь? Река замерзнет, и по ней можно будет ходить… Знаешь, когда-нибудь я хотела бы… отправиться в путешествие. Как волчица. Хотела бы пожить хоть какое-то время в лесу. Как ты, Бен. Почувствовать, каково это – быть дикой.

Волк приоткрыл глаза, но никак не отреагировал на ее слова. Когда она собиралась сказать что-то еще, он поднял морду и понюхал ее. Рей огорченно прикусила губу: через слои теплой одежды он ткнулся носом в ее живот, и по тому, как после он фыркнул, поднявшись, она поняла, что он ничего не почувствовал. Ничего, кроме ее собственного запаха. Бен медленно ушел в лес, а она проводила его поникшим взглядом. Он хорошо заботился о ней: она всегда была сыта, в тепле, впервые за всю свою жизнь она чувствовала себя в безопасности. Но она все равно не могла понести от него. Ее тело было слабым от рождения.

Когда Рей осталась одна, то нахмурилась от злости. При первой их встрече он прекрасно видел, какой она была. Не трудно было догадаться, что она может быть бесплодна, и все равно он забрал ее. Не ее вина, что он хочет от нее невозможного. Ему стоило убить ее!.. Потому что она никогда не сможет дать ему то, что он хочет.

Рей зашла в дом. Она разожгла камин и села напротив него. Треск огня навевал воспоминания о ее стае. Наверное, все они мысленно похоронили внучку своего вожака, решив, что отшельник убил ее. Отмахнувшись от мысли о членах своей стаи, Рей вытянула руку к пламени. Оно грело ее, когда солнце не могло. В отличие от других волков, которые едва ли знали, что такое настоящий холод, она всегда мерзла. Потому, когда в стае разжигали большой костер, Рей была той, кто ни на шаг от него не отходил. Волчицей она часами лежала на земле и смотрела, как горит огонь. Но лишь до тех пор, пока ее кто-нибудь не прогонял.