Мускусный запах отшельника окружал Рей со всех сторон. Ясным утром она пришла в себя ото сна. Ушедшая ночь казалась ей кошмаром, но стала ее новой судьбой. По-прежнему отшельник лежал на ней, держа голову поднятой. Как бы Рей ни повернула морду, она натыкалась носом то на его лапу, то на его толстую шею. Над ухом она слышала спокойное дыхание волка, а еще чувствовала тяжесть его огромного тела на своем и вдыхала его запах.
Отшельник посмотрел на Рей, почувствовав, как она беспокойно задвигалась под ним. Встретившись с его взглядом, она замерла и припала к земле, словно была способна слиться с той воедино. Обнюхав ее, отшельник принялся вылизывать ее морду. И Рей зажмурилась, скривившись от отвращения и ужаса. Она дрожала, не зная, чего ей ожидать от него. Когда он закончил умывать ее и поднялся, она робко приоткрыла глаза и посмотрела на него. Отшельник лениво потянулся, вытянув лапы вперед и прогнувшись в спине. А после он медленно обошел Рей по кругу. Волк прислушивался к звукам, раздававшимся в утреннем лесу, и осматривался. Безмолвно, с небольшим любопытством, Рей наблюдала за ним, а когда он посмотрел прямо на нее, зажмурилась и спрятала морду за лапами. В стае ей было запрещено глазеть, это только злило других волков; за такое некоторые из них могли наброситься на нее и больно укусить.
Когда ничего не произошло, с осторожностью Рей снова посмотрела на отшельника. Он лежал на земле, недалеко от нее, устремив скучающий взгляд на высокие деревья, среди листвы которой щебетали птицы. Стоило ему посмотреть на нее, и она боязливо отводила взгляд в сторону. Долго так продолжалось. Но с каждым новым взглядом на него Рей видела больше. Она видела шрамы, видела свежие раны, которые По оставил в память о себе, видела, как тяжело ему дается каждый вздох. Рассматривая отшельника, Рей случайно столкнулась с его открытым взглядом и от неожиданности замерла. Она смотрела на него во все глаза, готовая к тому, что он разозлится за ее любопытство, готовая к тому, что он захочет ее наказать, захочет причинить ей боль. Но вместо этого он лишь смотрел на нее в ответ желтыми глазами, в которых она видела саму себя, трусливую и жалкую. Если он был настоящим диким волком, она была блеющей от ужаса овцой, а не волчицей.
От стыда Рей свернулась в клубок и спрятала морду. Она лежала неподвижно, задаваясь одним единственным вопросом: зачем отшельник заявил на нее свое право? Может, он передумал сразу пожирать ее сердце и решил набраться сил или дождаться момента, когда она обернется в человека? А может, он хотел сделать ее своей парой, чтобы не скитаться больше в одиночестве? Должно быть, увидев ее в новом свете, он разочаровался. Тогда он все равно убьет ее, когда поймет, что от нее не будет проку как от волчицы, которая способна обустроить уютное гнездо.
Невольно Рей вздрогнула, когда отшельник лег рядом с ней, практически обернувшись вокруг нее. Они долго так лежали. И среди лесных звуков она слышала отчетливо лишь один – его дыхание, тяжелое, прерывистое. Рей попыталась подняться на лапы. Настороженная, она следила за его реакцией. Тем временем отшельник наблюдал за ней. Держа морду на земле, он смотрел на нее с долей любопытства, совсем как вчера, когда пришел за ней. Рей осмелилась и отошла от него в сторону. Поджав хвост, она ходила вперед и назад, недалеко от отшельника, рассматривала его. Сбоку шерсть волка была испачкана свежей кровью. То была рана от когтей По. Она не была смертельной и все же болела, доставляла ему неудобства…
Рей дернулась в сторону – отшельник вдруг поднялся. Он медленно пошел дальше в лес, а когда она не последовала за ним, остановился и повернул в ее сторону голову, внимательно посмотрел яркими желтыми глазами. Только после этого Рей побежала за ним, мелко и суетливо. Она старалась не отставать от него, когда же он останавливался, прислушиваясь, принюхиваясь, тоже останавливалась.
Затаив дыхание Рей следила за ним. В конце концов она поняла, что он выслеживает добычу. Пока он охотился, она не мешала и лишь внимательно наблюдала со стороны. Отшельник выслеживал косулю, хотя они проходили мимо более легкой добычи: лис и грызунов, которые, завидев их, бежали прочь и прятались.
Когда отшельник поймал косулю, Рей робко вышла к нему, удерживавшему за глотку бедное животное. Волк не отпускал косулю до тех пор, пока та не перестала брыкаться, отчаянно борясь за свою жизнь. Рей не смела подходить близко, как это всегда бывало, она ждала, когда волк закончит трапезу и оставит ей объедки. Отшельник распотрошил косулю, ворча, рыча от бессилия и боли. Он поел всего ничего, а после отошел в сторону и упал, положив морду на землю, прикрыл глаза. Настал черед Рей. С удовольствием она вцепилась в мясо косули, не помня, когда в последний раз ела так сытно и вкусно.
Покончив, Рей умылась и неуверенно подошла к отшельнику. Он лениво приоткрыл глаза и лишь шумно вздохнул при виде нее, снова закрыл глаза, так и не шелохнувшись. Возможно, ей стоило воспользоваться его состоянием и сбежать. Но вместо этого Рей обернулась человеком и осторожно положила ладонь ему на бок, рядом с раной. Волк напрягся. Он поднял морду и внимательно посмотрел на девушку: она сидела перед ним на коленях, нагая, грязная. Когда их взгляды встретились, отшельник замер. Он внимательно смотрел на нее, вдруг ставший настороженным, словно они поменялись местами: теперь пришел его черед пугаться. Вот только Рей не понимала чего. Она была беззащитной, слабой и совсем юной девушкой, а он был большим и диким волком.
Осмотрев рану, Рей пошла искать ингредиенты, необходимые для того, чтобы обеззаразить ее и ускорить процесс регенерации. Поначалу волк принялся ходить следом за ней. Он ступал осторожно, наблюдая за ней. Когда он подходил слишком близко, она останавливалась. И тогда он тоже останавливался, делал шаги назад, словно боясь спугнуть ее. Но вскоре отшельник лег на землю и остался ждать ее. Он задремал, а когда проснулся, рядом с ним уже была не человеческая женщина, а волчица. На его же боку, где кровоточила рана, лежали листья.
Они жили так несколько дней. Он охотился, обучая охоте и ее, она заботилась о его ране.
Тем временем они продвигались все глубже в лес – в такие места, куда даже стая Рей боялась заходить. Все больше она привыкала к этому волку, в конце концов перестав видеть в нем отшельника – жестокого монстра, какого еще не видывал мир. Они вместе спали, в холодные и безлунные ночи согревая друг друга теплом своих тел, вместе охотились и трапезничали, вместе играли… Рей бегала от него, а он догонял ее, игриво кусал за загривок и отпускал, чтобы снова догнать. В этом была одна забава, больше она не боялась его.
Отшельник обнюхивал ее. Он делал это хотя бы раз за день, обычно утром, когда она еще спала. С каждым днем ее запах менялся, становился насыщенным, притягательным. Он боролся с желанием зарыться носом в ее шерсть, вдыхая ее естественный аромат. Но не всегда у него это получалось. В этот раз он не удержался и ткнулся носом ей в живот, когда она лежала на спине, доверчиво глядя на него. Рей взвизгнула и резко перевернулась. Она отвернулась от него: девушка в ней была смущена, а вот волчица… Ее хвост быстро двигался из стороны в сторону, когда волк навис над ней, тщательно обнюхивая.
Рана затянулась, и он перестал брать ее на охоту. Вместо этого охотился сам. Он приносил ей свежее мясо, а сам ел остатки с другого дня или из того, что она оставляла. Постоянно он был рядом: если она отставала – шел медленнее, если она спешила – догонял. А еще много играл с ней. И игры их становились все менее безобидными. Он ласково покусывал ее, а когда настигал, наваливался сверху и подолгу не отпускал, пристраивался к ней сзади. Рей под ним смешно ворчала и елозила, не давалась ему легко. Ей нравились эти игры: они пробуждали в ней что-то первобытное, что-то естественное, пусть и незнакомое.
В один из дней они лежали на траве, нежась под лучами яркого солнца. Рей перевернулась на спину, нарочно обнажив для него свой живот, и волк тогда же вскочил на лапы, навис над ней, ткнувшись носом, вдохнул исходивший от нее запах. Ласково они терлись друг об друга, играючи покусывали то за ухо, то за морду, то за шею, умывали друг друга. И Рей нравилось это. Нравилось испытывать на себе его заботу и заботиться о нем в ответ. Но последнее было для нее странно. Зачем такому большому волку забота такой, как она? Он мог заявить свое право на достойную его волчицу, но вместо этого выбрал из всех них самую немощную.
