– Оранжевые стены Задлинки! – воскликнула Лиса.

Она выбежала из своей палатки и бегом направилась обратно к совещавшимся полководцам. Отыскав Виктора и Берендея, она вывела их на улицу на разговор.

– Оранжевые стены Задлинки! – воскликнула Лиса.

– О чем-ты нам хочешь сказать? – спросил Берендей.

– Оранжевые стены Задлинки! Мы можем до них дойти! Там есть пороги!

– Ты о чем? – недоумевал Берендей.

Виктор кажется понял замысел Злыдня и сказал:

– Они встали на реке, а сами тайком переправляют своих солдат Лихе.

– Через полноводную реку? – удивился Берендей.

– Чуть южнее Задлинки есть несколько почти скрытых от глаза порогов. Они очень узкие для того, чтобы вести там конницу, но за пару недель можно незаметно переправить достаточно мечников, лучников и копьеносцев без всяких лодок, плотов и мостов.

– Тогда нам нужно ударить раньше, – сказал Берендей.

– Ты не понимаешь! – радостно воскликнула Лиса. Ей в голову пришла более дерзкая идея.

– Что я не понимаю? – с недоверием спросил Берендей.

– Нам нужно дождаться, когда Злыдень переправит Лихе половину войска, тогда мы и нападем. В таком случае у него не останется выбора и придется вести всех остальных на подмогу. И где они всех поведут?

– Через пороги! – восторженно сказал Виктор.

– Надо обдумать, как устроить засаду в том месте, – задумался Берендей. – Обойдем пожалуй через тайные тропы Пепельного леса. Вы вдвоем возглавите тысячу воинов. Я с основными силами, нанесу неожиданный удар и попытаюсь прижать их к вашим порогам с востока. А когда подойдет подмога, вы со своим отрядом ударите с юга. Только не усердствуйте в погон…

Лиса тут же перебила его:

– Когда они побегут, мы сможем преследовать их до оранжевых стен Задлинки. Возьмем город в тот же день.

– Слишком опасно, – не согласился с ней Берендей.

– Мы сумеем, – настаивала Лиса.

– Нет, – стоял на своем Берендей. – Никаких переходов за реку.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Лиса с негодованием. Ее глаза загорелись багровым пламенем.

– Командующий здесь только один, – сказал спокойным голосом Берендей. Он повернулся к Виктору и добавил: – Тебе лучше успокоить, свою жену, она за своей яростью совсем не следит.

Когда Берендей развернулся и ушел, Виктор нежно обнял Лису и сказал ей на ухо:

– Тебе нужно быть осторожней. Этот огонь сжигает тебя изнутри.

– Мы должны завершить дело, чего бы это не стоило!

Долгий красный закат придавал сказочную красоту осеннему лесу, покрытому желтой, оранжевой и все еще зеленой листвой. Виктор, сидевший на бревне перед небольшим костром, вспомнил, как слышал в далеком детстве историю про Пепельный лес. Многие племена из Немереи в те годы шли на запад. Одно из таких племен, которых позже назвали Лесничими, дошло до далекого леса, чьи деревья в те времена простирались почти до непроходимых гор. Они строили деревни и городища посреди больших лесных опушек.

Тогда Лесничие впервые столкнулись с Тюрнглами. Племя, которое, как говорят, пришло из краев, лежащих где-то далеко на западе, за бесчисленными грядами долгих и труднопроходимых гор.

В каждом Тюрнгле с раннего детства воспитывали превосходство над прочими. Они не ладили между собой, но еще более ненавидели племена, которые стояли у них на пути. Такое поведение не передавалось им с кровью или молоком матери, но навязывалось Тюрнглскими мудрецами, которые на самом деле были алчными и никчемными глупцами, научившимися с помощью всяких злых козней управлять доверчивой и глупой толпой.

Тюрнглы вторглись во владения Лесничих, но получили отпор. Тогда они решили поджечь западный лес. В ту пору стояло жаркое лето. Им удалось сжечь половину деревьев, а остальную часть леса покрыл пепел. Многие столетия прошли с тех времен. Но название Пепельного леса, до сих пор напоминает Лесничим о ненависти, которую питали Тюрнглы к их непокорному племени.

Тюрнглы за последние четыре столетия успели раствориться на Полуострове, среди племен всего света. Кого завезли туда силой, а кого-то привела нужда или жажда наживы. Но несмотря на гигантский котел, вместо того чтобы разбавить воззрения Тюрнглов учениями своих собственных племен, все произошло наоборот, жители Полуострова приняли философию Тюрнглов, которую легко описать всего несколькими словами – превосходство над всеми прочими.

Лиса сидела неподалеку от Виктора и наблюдала закат вместе с ним. Ее мысли раз за разом возвращались к детству, проведенному в Квинке…

… В доме с гербом двухвостки только что прошли званные ужины. Все взрослые уехали за город, охотиться на редких болотных кабанов. Осталась одна только молодежь. Лиса сидит в своей комнате в одиночестве и плачет. На ее лице ссадины и синяки. К ней врываются сводные братья. Они крайне злы, но вместе с тем и напуганы. «Почему ты не пошла за кулоном?» – кричит на нее старший сводный брат. Его лицо покрыто багровым румянцем, но не от стыда, а от ярости. «Еще и сестру молодежного главаря завалила!» – вторит другой, хватаясь за голову. Лиса не сдерживает истерику. Слезы льются рекой. Она оправдывается как может: «Ты сам говорил бить прямо в бок!» Старший ходит из стороны в сторону не в силах обуздать свою ненависть. «Ладно хрен с убитой девицей,» – говорит средний из братьев. «Только с кулоном, что теперь делать? Мы должны были завершить дело, чего бы это не стоило! Мелкая дура все нам испортила!» – кричит старший. Лиса плачет без остановки. «А братец ведь прав! Теперь они выставят такую охрану, что нам в жизнь не пробраться к ним в дом. Кулон теперь навсегда потерян!» В комнате чувствуется напряжение. Входит младший из сводных братьев. Он стоял за дверью и слышал весь разговор. «А может обменяем кулон на Лису? Сдадим ее жабьим дворянам, а они что хотят с ней, то пусть и делают. Может быть убьют, а может и в рабство отправят,» – говорит младший. «А ведь это неплохая идея. Лиса все равно не из наших. Пусть мать у нас и одна, но ее отец – этот недоносок Арта,» – говорит средний. Мокрые глаза Лисы еще сильнее наливаются кровью, она истошно кричит на всю комнату: « Не смей говорить так про моего отца!» Она разбегается и пытается ногтями вцепиться в лицо своего среднего брата. Тот бьет кулаком прямо ей в нос и разбивает. Лиса падает в угол. Братья уходят. Старший запирает снаружи дверь на засов и говорит: «Будешь сидеть в своей комнате, наш позорный семейный изгой! Будешь сидеть одна, пока не научишься вести себя со старшими. Но самый главный тебе урок! Завершать все дела, нужно до конца, чего бы тебе это не стоило!»…

Из палатки доносился храп Виктора. Темная осенняя ночь не была слишком щедрой на звезды. Тучи заволокли все небо. В унисон с холодными каплями начинавшегося дождя, по щекам Лисы потекли теплые слезы.

Непослушание

Работа подмастерий в оружейных цехах Лакведока оплачивалась крайне скудно. Не чета заслуженным кузнецам, плотникам и особенно торговым распорядителям. Если последних занимало только, когда они наконец-то достроят свой загородный дом, у подмастерий были более насущные проблемы. Как бы найти съестного. На улицах вокруг цехов Остряка и Тетивы прорастали гранатовые деревья, яблони, орешник и терновник. Все они были опустошены голодающими подмастерьями. Остался только виноград, гроздья которого спускались вниз с фасада Таинства ночи. Подмастерья кинули жребий, пришлось идти самому младшему. В двенадцать лет он был все еще маленького роста, метр с небольшой шапкой. Его пугало Таинство ночи. В оружейных цехах, про соседей рассказывали самые жуткие страшилки. Оглядываясь по сторонам, мальчик набрался смелости и подпрыгнул несколько раз, в надежде ухватить с собой гроздья. Но все было тщетно, он еще не дозрел, до того возраста, когда можно будет отрываться от земли так высоко. Мальчик ушел и вернувшись в цеха, получил множество упреков. На все оскорбления, он оправдывался словами: «Виноград еще не дозрел!»