– Как я требовал себя называть?

– Извини меня повелитель, я не буду больше называть тебя Китом.

– Ты совсем позабыл? Только попробуй произнести еще раз это слово и я разрублю тебя на куски.

– Прости меня, совсем вылетело из головы. Праведник, я помню, отныне ты просишь называть тебя праведником.

– Да. И только потому что я праведник, не буду с тобой чересчур строгим. Как тебе мой последний кровавый пир?

– Меня дважды рвало с перекорму. Их печени и сердца были чересчур велики. И как войны они были неплохи. Нори в этот раз постарался. Видно лично следил за отбором.

– А я напротив заметил слишком много трусливых недоносков, которые испугались принять рукопашную.

– Зато ты сразил их всех своими острыми стрелами. Лук тоже достойное оружие.

– Лук – оружие ничтожных слабаков. Хотя смерть от него еще более ничтожна.

– Я согласен с тобой, – сказал Зверь, чуть переменившись в лице.

– Вся проблема этих жалких трусов, что их вера в праведников света подкосилась.

– Ты прав.

– В прежние времена все обстояло по-иному, так как вера составляла задачу всей нашей жизни, ибо люди полагали, что способность верить не может быть обретена за считанные дни и недели, и даже десятилетия. Что о себе возомнили эти выходцы с академии света? Что познали сущность мира за жалких пять лет?

– Поэтому я наслаждаюсь твоими кровавыми пирами. Жалкие недоноски полностью заслуживают своей судьбы. Я вижу как их высокомерие и презренное невежество выходит с каждым ударом моего клинка.

– Никакое наслаждение само по себе не может быть неправедным. Я завидую твоим чувствам. Поверь мне, я бы многое отдал, за то, чтобы снова почувствовать…

– Ты выше всех сущих мелочей, – произнес Зверь, преклонил колено перед Костаправом и снова поднялся.

– В этом я ни капли не сомневаюсь. Для того чтобы отречься от самого себя, необходимы сила, энергия и свобода духа. Но все же…

– Я понимаю тебя. Но ты могуществен и бессмертен.

– Нет ты не сможешь понять. Хоть ты избран моим верным слугой, но все еще жалок, как и любой человек.

– Я согласен с тобой.

– Представь, если бы у человека не было вечного сознания, если бы в основе всего лежала лишь некая дикая сила – сила, что, сплетаясь в темных страстях, порождает все, от великого до незначительного, если бы за всем была сокрыта бездонная пустота, которую ничем нельзя насытить, чем была бы тогда жизнь?

– Пустотой? – неуверенно произнес Зверь и поклонился выказав крайнее почтение.

– Ошибаешься… Светом. Катастрофа хоть и убила мое тело, но наделила меня силами изначального. Я помню тот день, тот остров, корабль, вулкан. Когда палуба загорелась… Все было потеряно, но было бы еще ужаснее, чем если бы ничего вообще не случилось!.. Я бы так и прозябал между пирами и выигранными битвами. Потом бы состарился или меня бы сразили еще раньше. Но свет принес мне бессмертие… И могущество, которого доселе не видывал весь наш свет. Для побед мне больше не требовались армии, мне хватало и сотни верных воинов. Против десятков тысяч! Жаль, что свобода так быстро закончилась и я стал привязан к своей новой крепости… Иначе я давным бы давно сокрушил Благолесье!

– Прости меня. Во всем виноваты ничтожные лучники. Они подвели меня в нескольких сражениях.

– Только они?

– Да…

– Ты недооцениваешь Немерейцев. Я помню прошлую жизнь. Хоть я их всей душой ненавидел, но в моих жилах текло четверть их крови. Они знают войну, как никто другой. Но я придумаю, как загнать их в ловушку. Тебе останется только исполнить.

– Я все сделаю как ты мне скажешь.

– Еще я недоволен лодкой с драгоценностями, что привез нам Геррлай. Половина фиолетового жемчуга, покрашенный хлам. За кого он меня считает?

– Я разберусь с этим недоноском. Его демонологи проели мне в Благолесье всю печень.

– Не слишком дави на него. Геррлай все делает по указке Лександра… Вот кто должен поплатиться за свою дерзость… Только время еще не пришло.

– Поплатится, обязательно поплатится. Только прикажи.

– Не спеши. От него иногда бывает и польза. Сведения занесенные к нему из Пепельного леса оказались важны. Как там обстоят дела с поиском лазутчиков в Лакведоке? Ты почти год возишь в мою крепость одного сектанта за другим, но все они оказываются чисты.

– Сумасшедший старик с колдовским амулетом, которого я сжег вчера, читал проповеди и грозился, что мы все сгинем в пучине морской вместе с нашей крепостью.

– К счастью, в мире никогда ничего не происходит по пасторским проповедям, ибо в жизни есть какой-то смысл, а в их проповедях – нет.

– Несколько верных последователей он все же собрал. Пришлось утопить их в море.

– Кого к нам сегодня притащили?

– Какой-то Ночной лорд из нового таинства или чего-то подобного.

– Лорд говоришь. Он родом из Вязи?

– Он хотел чтобы мы так думали. Но мои люди выбили из него правду. Этот Ночной лорд прибыл к нам из города Клерико.

– Город наш вассал на протяжении десятилетий. Хотя и не самый надежный.

– Я попробую выбить из него…

Костаправ жестом руки прервал Зверя и после некоторых раздумий сказал:

– Если новое таинство – лазутчики, тогда Ночной лорд обманка… Всем должен заправлять кто-нибудь из его помощников. Его и нужно схватить.

– Мои люди рассказали, что на них набросилась целая толпа. Особенно буйствовали слепой и молодая шлюха.

– Сектанты… Нечего с них взять. Был ли там кто-нибудь более рассудительный?

Зверь призадумался и ответил не сразу:

– Мне сообщили про какого-то помощника Ночного лорда. Он уповал на то, что сам с Полуострова. Города Малл. Предупреждал моих людей о наказаниях по законам Лакведока.

– Если он лазутчик, то не слишком осведомлен или это и есть обманка. Притащи его сюда.

– Хорошо.

– Если он не при делах, оставишь новую секту в покое. У тебя осталось много невыполненных обещаний в Благолесье, но есть земли еще важней. Полтора года назад идиоты из Вязи не смогли по указке Лександра взять Четырехречье. Все придется делать самим.

– Ты хочешь чтобы я повел войско сразу?

– Ни в коем случае. Нужно тщательно подготовить поход. В первых рядах собрать пиратов и полудурков из Вязи. За ними поставить верных головорезов, чтобы пресечь возможное бегство. И если Немерейцы отобьют Четырехречье после волн живых мертвецов, то они будут достаточно ослаблены против наших стройных рядов.

– Я все исполню.

– Уж постарайся… Только есть еще одно дело.

– Какое?

– Незаконченное… В Квинке.

– Я пошлю своих людей.

– Сделай лично.

– Зачем мне самому браться за такую мелочевку?

Пустые глазницы Костаправа вспыхнули багровым пламенем. Он испепелял своим взором Зверя и произнес почти по слогам:

– Сомнения рождают – неповиновения. Неповиновения – порождают предательство… Следуй за мной!

Они спустились с высокой башни и пройдя по длинному темному коридору оказались перед черной дверью с пастью из тысячи зубов. Костаправ одним прикосновением отворил ее и вошел в темный зал. Щелчком пальцев он зажег сотню факелов торчащих прямо из под каменного пола. Зверь прошел вместе с ним до конца зала. На черной стене висели несколько десятков черепов. Костаправ указал своим облезлым пальцем на один из трофеев. В самом центре висел человеческий череп с еле заметной, исходящей от него, багровой аурой.

– Твой предшественник – Пиндар!

– Великий Пин…

– Великий предатель – Пиндар.

– Как же так?

– Я понимаю тебя, ты служил под его командованием и боготворил негодяя.

– Неужели он…

– Да, предал меня. Я сам был поражен его поступком. Но человек расположен к мелкой расчетливости, к ничтожеству и низости, ко всему что делает сомнительным его причастность к богам. Я сильно ему доверял и давал достаточно свободы в действиях. Сам не заметил как от моего доверия он перешел к сомнениям, затем к неповиновению, что привело его к предательству. Конечно его подтолкнули. Паскуда Лександр, настроил козни и подговорил избавиться от меня. Только Пиндару не хватило сил… Ибо я бессмертен. К тому же я был предупрежден нашим другом Нори. Благодарить за это я конечно должен Сандалика. Но не в этом суть. С тех пор я зарекся, если только услышу сомнения, то повешу череп нового слуги на стену рядом с Пиндаром. Как видишь здесь достаточно места и для тебя.