Я попрощалась и ушла. Неделю я держалась, я не писала и не звонила. Это было тяжело. Он через Хаву узнавал, как я, хожу ли на учебу. Просил один раз номер, она не дала его, как и обещала.
Я никуда не ходила – только на учебу. Даже к Хаве или в кафешку с подругами тетя меня не отпускала.
В один день Хава принесла мне симку.
– Это Хаваж передал. Напиши ему с этого номера, когда тети не будет. Если уж твои телефонные звонки она может проверить, сделав распечатку, тогда пиши и звони отсюда. Он будет ждать, Ами.
– Спасибо.
– Напишешь?
– Да.
Это было лучшей идеей, до которой я не додумалась сама.
Я перед сном написала ему. Спросила, как он, мы немного попереписывались. Он попросил меня завтра увидеться. Я не пошла на последнюю пару, и мы с Хаважем увиделись в нашем привычном суши.
Мы долго разговаривали, и я поняла, что не смогу отказаться от него.
– Ами, ты только скажи, и я увезу тебя. Одно твое слово...
– Я боюсь.
– Чего?
– Всего. Родных, их гнева и вообще... Твои тоже против.
– Я со своими вопрос уладил Ами, я знаю, что делаю. Я знаю, чем это закончится, но летом я готов прислать сватов. Я постараюсь сделать все по-честному – нормально прийти и посватать.
– Вас на порог не пустят, что ты говоришь!
– Я так и предполагаю, но я не боюсь. Я пришлю старших
– Нет.
– Что нет, Ами? Ты дала согласие, дала мне кольцо, а что теперь? Амиш, что с тобой?
– Это грех.
– Что грех?
– Грех – ослушание родителей. Я не знаю, не знаю, как быть. Мне не разорваться.
– Ответь на один вопрос: ты передумала?
– Нет! Хаваж, нет. Я просто боюсь.
– Я в пятницу пойду в мечеть. Я поговорю с имамом – посоветуюсь, хорошо? Что-нибудь придумаем.
Так мы и переписывались по ночам, иногда созванивались, когда я была в институте или дома, без тети.
В апреле Хаваж уехал в Назрань, по каким-то своим делам.
Один раз я случайно оставила свой телефон дома. В это время мне звонил Хаваж и тетя увидела звонок, поняла, кто это, но не ответила.
Вечером, когда я вернулась с учебы, разделась в прихожей и зашла в зал, тетя подошла ко мне, взяла за плечи и начала трясти. Говорила, что она меня предупреждала, что матери все расскажет. Спрашивала, в кого я такая родилась. При мне позвонила маме и сказала ей, что ее дочь общается с ингушом. Мама попросила меня к телефону, я подошла с
– Да, мам…
Дальше была ругать. Мама долго отчитывала меня, называла бестолочью и так далее. Она сказала, что немедленно выезжает за мной, побудет в Питере до конца сессии и увезет в Осетию.
Тетя мой телефон забрала. Всю ночь я не спала, я плакала. Было очень страшно от того, что будет дальше.
Когда я была на учебе, я попросила Хаву, чтобы она написала Хаважу. Мы на перерыве набрали ему смс. Хаваж позвонил.
– Ами, что случилось?
– Хаваж, тетя забрала мой телефон. У меня теперь совсем нет телефона. Она все рассказала моей маме. Мама едет за мной, Хаваж.
Такого поворота событий он явно не ожидал.
– Когда приедет, Ами?
– Не знаю, не знаю, ничего не знаю. Мне страшно...
– Ами, все будет хорошо, слышишь? Я тебя не оставлю...
Он начал злиться, пожалел, что так рано уехал в Назрань. Потому что планы у него были на май туда поехать, а получилось на месяц раньше. Мы договорились, что будем на связи через Хаву.
Через пару дней тетя мне сообщила, что мама приедет через две недели. Время морально подготовиться к буре есть. Я очень переживала, мне было страшно. Но что сделано, то сделано.
Днем мы созванивались с Хаважем, я рассказывала о том, что происходит дома, что моя мама звонит в день пару раз, всегда проверяет, во сколько я пришла домой, дома ли я. Постоянно на телефоне с тетей.
Хаваж нервничал, иногда злился, что сделать ничего не может, не сможет защитить меня, и так далее. В какой-то день Хаваж позвонил, это было уже ближе к маминому приезду.
– Амиш, я на днях поеду в Осетию. К вам. Точнее не я, а мои родственники.
– Куда?!
– К тебе домой...
У меня сердце в пятки ушло.
– Хаваж, не надо. Меня там нет, смысл?
– Ты мне там и не нужна, Ами, я к твоим родным пришлю своих родственников.
– Их на порог не пустят, Хаваж…
– Я решил, что тебе так будет лучше. Ты не там, тебе не достанется. А пока ты доедешь до дома, твои родные успеют все обдумать и успокоиться.
– Хаваж, не надо.
– Надо. Сколько ждать? Пусть и не пустят на порог. Пусть выгонят. Да хоть что! Я не хочу в крысу красть чью-то дочь. Я хочу по-человечески все решить. Понимаю, что по-человечески не получится, но считаю, так будет правильнее. Я хочу показать свои намерения. Серьезность в уважение какое-то к твоим родным. Я пришлю родственников, дам знать о себе. Мои родные проявят уважение, что вот, пришли, а не украли втихую. А если откажут и укажут на дверь – уедем. Но тогда я уже буду действовать по-другому.
– Что ты надумал?!
– Потом расскажу.
Спорить с ним было бесполезно, отговаривать Хаважа от принятого решения – гиблое дело, мне оставалось только ждать неминуемых последствий этого события. Две ночи я не могла спать, меня трясло от страха. Да, я не дома, не рядом с родными, но мне все равно было страшно. Есть я тоже не могла.
***
Утром следующего дня раздался телефонный звонок, это была мама. Они долго разговаривали с тетей, она то ругалась, повышая тон, то начинала успокаивать маму. По обрывкам диалога я поняла, что сваты Хаважа приехали к нам домой.
Потом тетя просто влетела ко мне в комнату, схватила за волосы, стащила с кровати на пол и начала орать, не выпуская волосы из рук:
– В тебя шайтан вселился! Какой дурной ребенок, ужас, ты что творишь? Зачем прислала его родных, зачем?!
– Я не посылала никого, я не просила... Он сам все решил, Зара! Сам!
– А ты не могла отговорить? Не могла отказать?! А? Ты тупая, безмозглая просто девушка! В голове ветер, ты не думаешь ни о ком! Только о себе, ты неблагодарная! К вам домой приехали его родственники! Твой отец был дома!! Когда они сказали, кто они и по какому поводу, твой отец чуть умом не тронулся!!!
Она кричала на меня и трясла меня за волосы, я слушала ее крики, заливаясь слезами.
– Твоя мать разговаривать с тобой не желает. Горе, горе дому... любовь у нее! Мозгов бы тебе!!
Она наконец-то отпустила меня, развернулась и вышла. Потом снова зашла через минуту.
– Твоя мать и брат приедут через пару дней. Аслан с тебя шкуру спустит!
Она снова вышла. Я осталась сидеть на полу, поджав ноги, ни жива, ни мертва. Слезы текли по моему лицу, но я не издала не звука, просто молча плакала, без единого писка. Мне было очень больно, меня ломало. В голове проносился миллион мыслей, страх. В институт я не ходила, четыре дня до приезда родных сидела дома. Я практически ничего не ела, тетя со мной не разговаривала, только ходила по квартире, хлопая дверьми.
***
Через четыре дня они приехали. Я слышала, как они раздевались в прихожей, слышала голос Аслана, который спросил тетю, мол, где она.
Я привстала с кровати. Аслан залетел в комнату и ринулся ко мне:
– Ты что творишь, сволочь? – Он стоял прямо напротив, сверля меня диким взглядом и орал. – Я тебя спрашиваю, ты с кем повелась тут, мразь?! Ты кого позоришь? Ты в ингуше себе пару нашла, отвечай! Ты сюда учиться приехала или жениха искать?!
– Я никого не искала, Аслан.
Он ударил меня по лицу со всей силы, я упала на кровать, он схватил меня за волосы и еще пару раз ударил по лицу, орал. Мама с тетей прибежали и стали оттаскивать его от меня.
Первый удар был очень болезненным, а все остальные я уже не чувствовала.
– Давай еще, ударь еще… (произнесла еле слышно я ему)
Он схватил меня за горло и тоже шепотом сказал мне:
– Я тебе глотку вырву слышишь...
– Вырви. – Согласилась я. – Хочешь – убей, мне все равно.
Он сжимал мне горло, сверля меня злым взглядом и тяжело дыша. Мне было трудно вздохнуть, но я не пикнула. В тот момент весь мой страх куда-то ушел. Я больше не боялась того, что будет дальше. Убьет он меня или дальше будет колотить – мне было все равно, страха и боли я не чувствовала. А вот душа болела.
