В комнату вошла Алла, улыбается такая.

– А может ты в этом доме и останешься?

Я не поняла...но испугалась.

– Алла, я пойду уже домой, хорз?(хорошо)

– Подожди, куда ты спешишь так, Аминка. Посиди, я сейчас чай принесу с тортом.

– Нет, я не хочу, спасибо.

Я заметно нервничала, и пыталась выйти...Алла крикнула Ирбегу. Он зашел, Алла вышла. Я пыталась выскочить с ней, но он меня схватил за руку. Я вырвала руку, отошла. Начала возмущаться, просила дать мне выйти.

– Ирбег, худинаг дын фаеуаед (стыд тебе), что ты творишь?! Я к тебе хорошо относилась, с уважением, а что ты делаешь?! Это неуважение!

– Аминат, замолчи давай уже! Я тебе сказал, что хочу быть с тобой? Говорил? Значит все! И я знаю, что я тебе нравлюсь.

– Нет!!!

– Ну...хотя бы внешне. Я тебе дам все, что смогу, я постараюсь сделать все для тебя, чтоб тебе было хорошо жить со мной.

– Ты не нужен мне Ирбег! Я ненавижу тебя! Отойди...

Я помню, хотела его оттолкнуть...но не смогла...он толкнул меня, мол:

– Ты что творишь, оборзела что ли? Ты думаешь, я этого ингуша испугался? Он тебя не любит, ты ему не нужна. Элементарно, он даже не приехал мне морду набить! Такое не прощается, а он лечит тебе просто! Тебе мужчина нужен! Ты жизни среди них не увидишь, сдалась ты ему!

Я стояла в слезах, и только бубнила себе под нос, что он пожалеет, что я нужна Хаважу и прочее. Может это был и бред, но нервы мои были на пределе.

Ирбег сказал:

– Ну что, сама выйдешь, или тебя насильно отсюда вывести? Ну, или может тут останешься? Типо сюда украдена? Хотя нет, лучше забрать. Амин, насильно тащить тебя не хочется. Я тебе клянуусь, у тебя жизни с ним не будет, понимаешь? Почему он не жениться на тебе, м? Почему сейчас перед тобой стою я, а не он?! Почему? Ты не думала? Он трус...он даже не приехал сюда, ко мне! Он с тобой на время, пока ему там невесту не найдут. А как найдут, сразу начнется эта тема «ой, любимая моя, я так хотел на тебе жениться, но вот беда: мои родители против и мне придется жениться на ингушке, но я ее не люблю, я люблю тебя» и вес такое...

Он говорил с таким стебом, было так противно. В какой-то момент я задумалась над его словами – а может, он прав?

Я стояла, вытирая слезы и сопли и молчала. Просто начала снова вырываться из комнаты, на что он сказал, что теперь меня не отпустит.

– Ты с ним натворишь ошибок. Ты не любишь его! Тебе кажется. Я знаю, что тебе симпатичен, и со временем привыкнешь ко мне, я сделаю все чтоб ты полюбила меня..

– Ты дебил, Ирбег? Ты обкололся что ли?!

Он на меня смотрел офигевшим взглядом, мол, что ты такое говоришь.

Я опять старалась выйти и толкала его, и по груди била и уже кричала. В комнату вошла Алла, начала успокаивать меня, мол все хорошо будет, Ирбег наш хороший. И все такое.

Я заорала на Аллу:

– Зачем ты все это сделала?!

Ирбег вышел из этого дома, пошел, видимо, за другом, закрыв дверь дома. Алла осталась со мной. Пока она причитала, в моей голове промелькнул план (фильмов пересмотрела).

– Алла, принеси мне валидол, пожалуйста (все происходило в считанные минуты.)

Она пошла в свою комнату, а я вскочила и на цыпочках подбежала к окну (Во дворе у них два дома, как у многих осетин).

К счастью, я была в том доме, окна которого выходили в огород. Я выпрыгнула через окно на снег, в одних носках. И бегом бежать. Честно, я не чувствовала холода, грязи холодной, мне было так страшно, неприятно все это. что моим самым большим желанием было скорее добраться до дома через огороды соседей.

Хорошо было то, что дом этой… Аллы был по нашу сторону улицы. Но добираться мне пришлось через два соседских огорода, а они у нас огромные и разделены заборами. Пришлось через них перелезать – хорошо, что они были невысокие и без колючек.

Все это время мне звонил Хаваж, но я не могла ответить – просто не успевала сообразить, что происходит. Пропущенные звонки от него я увидела позже, уже дома.

В домашнем легком костюме и одних носках, уставшая и замерзшая я, наконец, добралась до дома. Видок у меня был тот еще – куртка и обувь остались у соседей. В доме был брат и мне пришлось еще минут десять постоять на холоде, пока Аслан скрылся в одном из домов.

Как только он скрылся, я пулей проскочила в дом и залезла в ванну. Телефон разрывался от звонков: Хаваж, Ирбег. Аслан потом сказал, что Алла звонила на домашний. Когда, наконец, я ответила Хаважу, он рвал и метал, думал, что все – меня уже тю-тю. Естественно, он винил в этом меня.

Я все ему рассказала, он то и дело что-то говорил на ингушском. Орал, чтоб носа не высовывала больше, а если еще раз высунусь куда-то, или этот Ирбег, мол, тебя украдет, я вас обоих, мягко выражусь «накажу».

В этот день я не ела. Выпив успокоительное, я отправила смс Ирбегу с пожеланием отправиться к черту, выключила телефон и заснула.

У меня чесался язык все рассказать маме, но тогда Ирбег может все рассказать ей про Хаважа. И трупом будет уже не Ирбег, а я. В общем, я не могла этого сделать. Не было никого рядом, кто мог бы мне посоветовать, что делать в такой ситуации. Телефон я включила ночью.

Было смс от Хаважа: «Все будет хорошо. Он тебя больше не тронет». Он знал, что я легла спать, поэтому не стал звонить. Праздник в нашем доме все продолжался. Второго января я не могла дозвониться до Хаважа. Он был вне зоны доступа сети, я уже начала волноваться.

Я позвонила Фатиме и рассказала ей все это, все-все-все. Она была, конечно же, в шоке и не ожидала такого от Ирбега. Мы поговорили немного, она меня успокоила.

Ближе к вечеру, примерно в семь или восемь часов, позвонил Хаваж. Он звонил не со своего номера и, как мне показалось, был не в себе.

– Аминат, я во Владике.

– Как?!

– Придумай что угодно дома и выйди, я подъеду через час.

Я так растерялась, что заблеяла что-то невразумительное:

– Я...я...что я скажу?! Меня не пустят!

– У вас там праздники, скажи что-нибудь, придумай!

Он был нервный и голос не такой, как всегда. Связь отключилась, а через двадцать минут он прислал смс.

Я быстро набрала Фатиме, сказала, что, если можно, я к ней приеду в гости, на десять минуточек. Родителям скажу, что к ней еду, а если они позвонят узнать, у них ли я, они, соответственно, подтвердят это.

Я собиралась галопом, непонятно что нацепила на себя. Я не понимала, что с Хаважем, что он тут делает и почему все так неожиданно происходит. Аслан отвез меня к Фатиме. Я посидела у них минут двадцать, вызвала такси и уехала. Доехала до места, где мы договорились увидеться. Стояла его машина, два парня и он. Он был явно потрепан: рассечена бровь (насколько я поняла, и он мне потом сказал), весь грязный, точнее одежда его, на груди капельки крови, тогда я не понимала – откуда. Это он кровь с брови вытирал, дотягивал свитер до места этого. Он стоял и тяжело дышал. В общем, все были хмурые, злые что ли, не могу описать.

Я стояла в нескольких метрах от него, мы стояли пару минут молча, повисла тишина. Я старалась разглядеть его, все ли с ним хорошо, а заодно понять, что случилось.

Он сказал спутникам что-то на ингушском, и они сели в машину. Подошел ко мне, сильно прихрамывая:

– Хаваж, что с тобой? Что все это значит?

– Родная моя, все хорошо. Он тебя больше не тронет

– Хаваж? Что ты с ним сделал?!

– Не важно.

– Важно! Объясни?

– Я тебя никому не отдам, поняла? Ни Ирбегам, ни Аланам вашим и тому подобным. Ами, прости, я не мог раньше приехать, извини. Если бы я приехал еще тогда, второго такого раза не было бы.

– Хаваж ты что, с тобой все хорошо? Откуда кровь?!

– Да так, не важно.

– Скажи, ты что, подрался? Хаваж, не молчи...(нервы сдавали...голос повышался)

– Я звонил ему пару раз, а сегодня приехал разобраться с ним. Он не имеет права прикасаться к тебе своими грязными руками! Он не имеет права вводить тебя в заблуждение, ставя под сомнение мое отношение к тебе (он много говорил, на повышенных тонах, я стояла и молча слушала его).