Под ногой треснул карниз, руки сцапали верёвку, та с шипением потянулась сквозь крюк, Вира схватил за плечо и притянул Ксюшу к стене.

– А-та-та-та-та, куда собралась? – скороговоркой зарядил Вира.

– А ну-ка пусти! – очухалась Ксюша.

– Отпущу, отпущу, когда залезешь!

Вира заволок её на балкон и протолкнул к себе за спину.

– Ксюшка, ты как! – испуганно окликнула Саша от подоконника.

– Нормально, – буркнула Ксюша, считая себя опозоренной.

Саша в два раза осторожнее перешла карниз, особенно в месте, где тот обвалился. Вира её поддержал и помог перелезть на балкон.

«Если бы я свалилась, они бы дальше полезли на свой вертолёт, или за трупом спустились?» – мрачно подумала Ксюша, в то время как Саша, отдыхиваясь, устраивалась рядом с ней.

– Двадцатый этаж, – сплюнул зверолов через ржавые перила. – Столько сил вгрохали, а поднялись-то…

– Ты что, не лазал раньше?

– Ксюш, попить дай.

– Лазал, с Тимохой. И у других спрашивал чё-каво. Думал, за день управимся, к вечеру назад слезем. Хрен там…

Ксюша вынула из рюкзака бутылки с водой и подала Саше и Вире. Сидели и пили над пропастью, ветер колыхал волосы кутышей, датчик внутри закрытого наглухо шлема показывал его скорость и направление. Долго отдыхать не пришлось, скоро поползли снова.

Над ними висела другая балконная плита, с остатками лоджии. Вира с четвёртой попытки забросил туда кошку и пополз первым. Ксюша только проводила глазами обмотки у него на ногах. После подъёма, Вира велел Ксюше и Саше обвязаться верёвкой и в который раз подтянул их. Он сильно устал, но не подавал виду. Ксюша считала его показуху упрямством пропахшей грибами и потом тягловой скотины, Саша наоборот лебезила: «Вирочка, не тяжело?», «Вирочка, отдохнём?», «Воды хочешь, Вирочка?».

Тот только пыхтел и подтягивал, да отнекивался, иногда просто кидал ей: «Нормас», и они ползли дальше, до балкона двадцать второго этажа. Двадцать третий сильно разрушен, балконная плита на фасаде сломалась, зато над головой висел хвост вертолёта – чёрный и пыльный, с винтом и полосками.

– Вот и всё, отползались, малость, – тяжело дышал Вира. – Тут никто выше не добирался. Мы с Тимохой здесь бросили. Другие и вовсе на карниз не полезли. Окон нет, до хвоста не добросить, – он показал кошку. – Топчешься-крутишься на двух метрах, а один хрен – выше некуда. Оба с Тимохой чуть не навернулись. Конец пути… – он раздумчиво глянул на Сашу, словно только сейчас не хотел её чем-то обидеть. Саша оглядывала вертолёт, искала хоть маленький путь на разломанные этажи, как когда-то зверолов с братом.

– И что, зря тащились? Стемнеет скоро, тут будем спать? – Ксюша шаркнула ногой по балконной плите.

– Если привяжешься, то тут можно, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Вира. – Но, давайте кое-чего ещё смастырим. Щель там видите? – показал он на сломанный двадцать третий этаж. Две плиты сложились наверху шалашом, места между ними всего с две ладони, снизу щель еле заметна, да ещё далеко в стороне от балкона.

– Шутишь? Кто ж туда втиснется? – хмыкнула Ксюша.

– Я полезу, – немедля ответила Саша. Ксюша так и уставилась на неё. Какая чадь обожгла? Весь путь волоклась на верёвке, на тягловой скотине, а теперь вперёд лезет!

– Кошку можно докинуть и зацепить, – даже не стал спорить Вира, лишь подматывал верёвку в руках. – Но чего там в трещине я не знаю. Может сразу тупик, может на двадцать четвёртый этаж ход какой... Под щелью не на что опереться, если свалишься, то только вниз, никто не подхватит. Готова?

– Готова.

– Ты башкой двинулась, Сашка? Ты вообще соображаешь, сколько лететь до земли! – не вытерпела Ксюша.

– Соображаешь-соображаешь, – передёрнула кутышка и повернулась. Глаза твёрдо и мрачно смотрели в ответ. – Я полезу, мне важно.

– Слушайте, девчата, вы обе худенькие. Сашка, правда, поменьше, может ей и будет попроще…

– А ну-ка дай руку, – протянула Ксюша ладонь. Саша осторожно поглядела на Виру, но протянула ей пятерню. Ксюша пощупала плечо кутышки. Одни кожа да кости.

– И это рука? Ты как сопля на верёвке болтаешься. Нет, Сашка, надо лезть мне. На, трогай, – она подставила своё плечо в комбинезоне. Саша потрогала руку Ксюши и лицо её с уважением вытянулось.

– Да, Ксюшенька, ты сильнее. Но ползти наверх должна я…

– Никому ты ничего не должна, ты сорвёшься! – не вытерпела Ксюша. Шлем исковеркал её рассерженный крик. – Видела, как я по шахте ползла? Не сорвалась! И ты тоже видел, правильно? – кинула она Вире. Зверолов неохотно кивнул. Уж что-что, а подставлять Сашку ему не хотелось.

– Ксюшенька, милая! – затряслись у Саши губы.

– Не реви. Я смогу, а ты нет – вот и всё.

Саша трепетно её обняла, долго всхлипывала на плече и тискала Ксюшу. Вира тем временем забрасывал кошку, пока не получилось хорошо зацепиться под трещиной. Верёвка обвисла мимо балконной плиты.

– На верёвку, Серебряна. Ногами в стену упрись и подтянешься. Если проход в щели есть, то ползи до конца. Если хода нет, тогда к нам спускайся, раскачивайся, и я поймаю тебя на балкон.

«Да как меня угораздило-то? Ой-ёй-ёй! У меня крыльев ведь нету!», – сбивчиво думала Ксюша, а руки сами стиснули Верёвку от виры. – «Внизу метров сто… нет, даже смотреть не буду! Так, надо сойти с балкона, повиснуть и подтянуться. А если кошка не выдержит? Ну, не выдержит, и не выдержит – прощай Ксюха! И Кощей не узнает, где ёкнулась. Интересно, заплачет? Он-то? Я ему не Максим… Да что у меня в голове, про что я!»

– Ну, готова? – хлопнул по спине Вира. – Давай рюкзак-то сниму.

Ксюша скинула рюкзак, и отдала Вире, а тот передал Саше.

– А шлем? Шлем как, нормально?

– Не трогай мой шлем.

– Ладно, хорошо… Давай ещё одну верёвку на всякий к тебе привяжу.

Так и сделали. Теперь не только щель и Ксюша связались, но и Ксюша с балконом. Плохая, но всё же страховочка. Верёвка с кошкой на конце тянулась и загибалась наверх.

– Главное – не спеши, – посоветовал Вира в последний раз.

Спешить как раз следовало. Солнце почти скрылось за лесом на окраине города и совсем скоро стемнеет. Повиснуть над пропастью ночью – такое-себе удовольствие.

– Удачи, Ксюшенька! – напоследок пожелала ей Саша. Ксюша решилась и шагнула с плиты. Верёвка врезалась в тело, её поволокло вдоль по стене, кошка над головой дрогнула, заскрипела, но выдержала. Перебирая ногами, Ксюша остановилась и перестала раскачиваться. Она повисла в аккурат под щелью на двадцать третьем. Пришла пора подниматься. Ксюша напрягла руки и медленно поползла вверх, упираясь ногами в стену.

– Осторожно, Ксюшенька, только держись! – подбадривала Саша с балкона. Несколько шагов вверх по стене Ксюша просто ни о чём не могла думать, всё нутро занял страх. Позже вообще стало не до высоты и риска. Руки напрягались, шаркал под ногами бетон, и тяжёлое, трудное дыхание рвалось через зубы. Щель на двадцать третьем не приближалась, а как будто сбегала наверх. Но всё-таки Ксюша доползла до неё и втиснулась боком между двух плит.

– Молодец! – радостно взвизгнула Саша. – Молодец, Ксюшенька, молодец!

– Как там наверху, проход есть? – окликнул Вира.

Ксюша вообще ничего не видела в тёмной щели, пришлось включить на шлеме подсветку.

– Вроде есть! Немного вперёд точно можно проползти, а дальше не знаю!

– Попробуй! Если застрянешь – крикни!

«И что вы тогда сделаете? Полезете за мной?» – подумала Ксюша. Она отвязала страховку, попросила Виру отвязать другой конец от балкона и смотала верёвку на всякий случай с собой. Дальше Ксюша поползла через щель, откидывая и сметая с пути острые камешки. Щель между плит кончилась тёмным провалом. В него Ксюша нырнула вниз головой и выпрямилась в обваленной со всех сторон квартире. Куда не ткнись, кругом обломки и арматура. Ксюша ощупывала груды бетона перчатками, смотрела во все глаза, но пути дальше не видела.

– Ксюша! Ну, как там? – окликнула Саша издалека.

– Непонятно ничего! Тупик, кажется! Я в квартире какой-то, но выход не вижу!