Да, хорошо отказаться, оставить рюкзак шоколадок и уйти плавать в бассейн! Зверолов этот наглый верно сказал: не спали Ксюша нахрапа под самым порогом Котла, никто бы к ним район не полез!

Ксюша расстегнула застёжки, стянула шлем и посмотрела своими глазами на Сашу и Виру.

– Где бандиты войдут в район, знаете?

– Мимо перекрёстка никак не пройдут. Большой бригадой большие дома обыскивать легче. Начнут с соседних пятиэтажек, сильно разделяться не будут, – ответил Вира. – Я провожу. Справишься?

– Поглядим, – сказала спокойно, как на уроке ответила, а внутри всё дрожит! Во что она ввязывается?! Неужели такая цена за дружбу с кутышкой? Наверное, они думают, Серебряна убила сотни бандитов. Как бы не так!.. Но попробовать нужно. Надо защитить Сашу.

Ксюша подошла, стащила рюкзак со спины и отдала Саше.

– Здесь всякое-вкусное, тебе принесла. За рюкзаком ещё вернусь. Посторожишь?

Саша просияла от благодарности и закивала. Ксюша на секунду опомнилась, расстегнула рюкзак и выудила свой кубик.

– Это мне, надо… – неловко пояснила она.

– Саша, скорей к Тимофею. Они тебя ждут, не уходят. Не тормози нигде только! Ясно?

«Чего этот Вира ей раскомандывался?»

Саша кивнула и с тяжёлым рюкзаком в охапке пошла скорым шагом между машин, но на полпути к домам обернулась.

– Осторожнее, Ксюша! И ты, Вирочка, осторожнее!

– Иди уже! – отмахнулся тот. Саша побежала ногами в обмотках и скоро скрылась между домов.

– Вы что, родня? – спросила Ксюша.

– Дружим давно. Она мне на охоте помогает. Так что, двинулись? Ты готова? Чем быстрее дойдём, тем лучше место на перекрёстке выберем.

Ксюша надела шлем и пристегнула его над ошейником. Внутри загрузились датчики и индикаторы Перуницы. Вира вернулся в фургон, взял оружие и вышел назад. Перуница немедленно захватила охотника голубой рамкой.

– Пошли, – кивнула Ксюша, поглядывая на махач и арбалет. Таким оружием можно убить? Стрела выглядит грозно, но комбинезон, скорее всего, её остановит. Навряд ли жители города смогут хоть как-нибудь навредить хорошо защищённому и подготовленному человеку.

*************

«Щас бы по окраинам шариться из-за крышакова кореша. Не отсвечивал бы по хазам со шмарами, драл бы своих Пташек на Вышке, а не личную цацу огуливал, вот бы и не кинул хвоста! И на кой хер нахрапчика по зелёнке шманать? Тут и упоротая мизга просекает: нету нахрапа, всё, кончился; звери схавали, или закутыши махачом по макитре вальнули. У подвалохшной мужик был, вот он нахрапа на случке застукал и грохнул. Да крышак и не бесится! Ему бы свой подарочек назад тиснуть, Свист на Вышку отжать, а на кента тупорылого – хер!»

Бригада тащилась по улице. Замора поплёвывал, да поглядывал: не пропустил ли чего? Толкуют, грибы срезанные и отломанные надо искать. «А хрен их разберёшь, где отломанные, где сами коцнулись? Кинул их, конечно, нахрап, ещё пятеро к бабе той хаживали, про райончик пропалили, а где Котёл – иди у гриба спроси! Нахрап не вернулся, Крышак заломил бучу, полсотни пацанов в поле выгнал: «Ищите, мол!». Свист ему, ясно, нужен, но и до райончика руки чешутся. Котлов по лету ещё не трясли, закутышков не щипали, парни дикие: за плесуху грызутся, да и баб новых хочется. Надо бы, надо пропалить Котёл, глядишь, подфартит!»

Замора достал из петли самодельный тесак, гаркнул погромче и поторопил Скорбных. В дальних районах, если толпой, то не страшно. В Центре, ясное дело, почище, а тут в каждом доме ложка растёт, ветер споры гоняет, пацаны ненароком заглотят и к Зиме прорастут, как тухлая куча дерьма. В разрушки потому без нужды не совались, шли широкими улицами. Авария тут на дороге какая разгрохалась? Машин громадьё, друг на дружке валяются, смятые-перемятые, сплющенные. Бригада по дороге рассыпалась, ручейками заторы обходит. Не по нутру Заморе такая разбивка. Он главный после нахрапа и сам до нахрапов поднимется, когда Свист сыщет!

Крысюки за нахрапа его ещё не почуяли. Горланили, сукины дети, ржали в голос, как шайка ломтей. Коренных в бригаде шло всего с дюжину, но мизги подвязалось под двадцать рыл – поднять уважуху хотят, да и подогреться чем можно.

За перекрёстком на право – так ходоки к той бабе рассказывали. Замора пробурился вперёд через мизгу и залез на днище перевёрнутой кверху колёсами тачки. Оглядеться не лишне, да и пусть бригада позырит, кто теперь над ними бугор.

Посреди перекрёстка торчала серебряная башка – блестит как сопли на солнце и кубик цветастый крутит.

– Это чё ещё за… высер крысиный?

*************

Когда собран белый крест, надо подогнать к нему четыре белых угла: ребро вверх, верхний слой вправо, ребро вниз, верхний слой влево. Ставим угол так, чтобы два цвета из трёх соответствовали по диагонали двум центральным частям кубика. Третий цвет – белый. Повторять движения, пока белые углы не встанут на место возле креста. Переворачиваем кубик на сторону с жёлтым центром и начинаем собирать второй слой, сверяясь с цветами на рёбрах, жёлтого цвета быть не должно. Здесь надо поворачивать кубик по обратному алгоритму, начиная с левой стороны…

Ксюша оторвалась от загадки и подняла голову в шлеме. Сканер пестрел голубыми и жёлтыми рамками – пятьдесят две жизненных формы, любопытство и страх. Вира спрятался с арбалетом в доме на углу перекрёстка, но не выйдет оттуда, даже если Ксюшу начнут убивать. Ему ещё своих надо спасти.

Ксюша в засаде не пряталась. Если никто не увидит её, то и Перуница ни на ком не сработает. Надо перекрыть дорогу бандитам, чем заметнее, тем лучше. Всего-то...

Один из бандитов вскочил на перевёрнутую машину и уставился на Серебряну. Загонщики возле него остановились, шутки и пустая болтовня смолкли, десятки глаз недобро уставились на неё. Столько людей Ксюша ни разу в жизни не видела! Перед ней как живая стена толпились грязные, бородатые, огрубелые мужики. Они напоминали звериную стаю, удивлённую внезапным препятствием. Через секунду вожак окликнет их, и стая сметёт её топорами, дубинами и самопалам, так что пятна на улице не останется.

– Эй, братва, да тут тёлка! – громко кликнули из толпы. Серебряный комбинезон на Ксюше местами облегал тело.

– Только башки нет… – сипло заметил кто-то.

– Тебе чё, башка нужна? – заржали в первых рядах.

– Не, ну стрельнуть в пасть разок можно!

Ксюша поняла, что и слова не может вымолвить, а надо было заговорить первой, сбить их с панталыки.

– Я… – осеклась она запоздало. Тёмная толпа бандитов двинулась на Серебряну без всяких приказов своего вожака. Ксюша вскрикнула, но горло выдало только испуганный писк. Ноги и живот похолодели, как у покойницы. На неё наползал многоглазый и многорукий, пропитанный потом и перегаром городской зверь, гаденько скалился, подволакивал тряпки и опасливо озирался, но медленно окружал.

Перуница отметила красными рамками с десяток целей из первых рядов. Никто не увидел, как Ксюша шлёпнулась задом на легковушку. Белое зарево ослепило бандитов, кривая молния промелькнула по остовам, грохнул сильный хлопок. Человек семь отшвырнуло, ещё кое-кого бросило наземь, остальные кинулись прочь. Всю улицу заволокло дымом и искрами, загонщики не чуяли на бегу, что горят. Все, кто прикасался к машинам во время разряда, упали, некоторые дёргались, закатывали глаза и дымились.

Спустя полминуты крики и матерные завывания стихли. Из соседнего дома с арбалетом в руках осторожно выбрался Вира, но никого достойного стрелы не осталось, одна Серебряна отрывисто скрипела и вздрагивала посреди выжженного перекраска.

– Ты как? Тоже пробило?.. Слышишь меня?

Под зеркальным шлемом Ксюша захлёбывалась слезами, по ногам текли тёплые струйки.

Что это? Что это? Что?! Она нарочно! Они хотели… убить её! Она знала, что так и будет! Всё именно так, как представлялось, но трупы! Она уб… убила их, убила без рук, как Кощей своими дронами!

– Ты только погляди… – покачал головой Вира, осматриваясь. – Шесть лет борзели, а теперь что? – он тихо присвистнул и поглядел на Серебряну. – Прямо как Чур вернулся.