Мальчишки спотыкались, семенили по хорошо знакомой тропинке между домов и обвалов. Ноги то и дело бахали по канистре или она запиналась о какой-нибудь камень и тоже гремела. Вот наполнят канистру, и Колька с Юркой, кряхтя и высовывая языки, потащат её обратно, а Саша присмотрит, чтобы никто из пустых окон или из-за куч битого кирпича на них не полез.

Год назад в их район начали заглядывать лесные зверюги. Вира множество раз стращал Сашу рассказами про волков. В этом году хищников-людоедов заметили у торгового центра. Несколько серых волчищ, говорят, обжились в кинотеатре. Зал уходил вглубь, как пещера – отличное логово для матёрых убийц.

– А волк большой? – спросил Костик.

– Здоровенный! – охотно пугнула Саша. – Больше тебя. Пасть откроет и съест! Сначала в брюхо вгрызётся, кишки тебе вырвет, зубами в глотку потом, и начнёт так душить, душить, – Саша скорченными руками показала Костику, как именно волк будет душить.

– Чё ему меня душить, если он кишки вырвет?

– А вот!

Саша волков в жисть не видела, но детей надо пугать, чтоб боялись всего, каждой тени – поможет не влипнуть, когда всерьёз крыса зацапнет. Так саму Сашу воспитывали. Правда, теперь Саша ходила к волне и ничего не боялась. Но это другое! Это полезная смелость, не глупая! Мальчишки её крепко ценили. Костик с Юркой притихли и бодрее пошли. Саше жуть как нравилось защищать мелких, хоть бы всего на пару домов, до потоков и банок.

– Рядом чтоб, от меня ни ногой, не то Серебряна утащит.

– Серебрянки тут нет! – заявил Костик громко. – Папка сказал, она только у Башни мелких ворует!

Себя к мелким он, конечно, не причислял.

– Вот и сворует! Где там у Башни мелкие? Давно всех детей перецапала, на окраину к нам пошла!

И дальше Саша пугала про Серебряну. О новом Чудовище Вира в соседнем Котле услышал, мол объявилась страшилища в серебряной коже и шлеме, ни волос, ни лица. Если кто тронет, того Серебряна насмерть зажарит. Если дети где пропадают – значит Серебряна стащила! Как стащила? Понятно! В тебя маской взглянет, у неё зеркало в маске, в том зеркале отразишься и всё, внутри маски окажешься!

Хотя, чудовище это было для города новое, баек про Серебряну ещё не насобиралось. Ничего, Вира с Тимохой расспросят! Когда нету волн, ловчие ходят повсюду, по всяким районам; где поохотятся, где поставят ловушки, так и находят Котлы. Ловчие вам – не охреневшие от плесухи бандиты, кто стадами по городу шляется, ловчие входы видят с полвзгляда. Вот в одном таком вскрытом подвале Вире про Серебряну и наплели.

Саше нравилась больше байка не про душегубицу-Серебряну, а про воскресшую душу Чура. Чур ведь тоже дрался с зеркалом на лице, только ходил в сплошной чёрной коже. Бандиты его убили и душа вынырнула серебряной, и осталась в городе мстить и кутышей защищать. Но эта история Саше нравилась, для мелких надо что-нибудь пострашнее!

Она открыла рот рассказать, как Серебряна из детей кровь сосёт и под зеркалом у неё одни зубы, как вдруг отшатнулась с тропы и чуть не сбила мальчишек. Саша схватила Юрку за шиворот и потащила к бетонным обломкам. Ни кровиночки у неё на лице не осталось!

– Чужой возле банок! Воду нашу ворует! – быстро-быстро зашептала она за обломками.

– Э-эй, на! – развязано окликнул мужик. – Я тя запалил, а ну сюда дыбай!

– Спрячь меня! – захлюпал Костик и схватил Юрку за рукав. Сашку заколотило. Так глупо! Шли, в полный голос болтали, гремели канистрой, а возле воды оказался чужой!

– Сюды канай, кутышек! Ну чё ты, не шкерься, не трону, на!

– Он меня видел, вас нет, бегите домой! Бегите! – толкнула Саша. – Бегите, я его задержу! За всеми побежит, то догонит!

– Саша, а ты?! – запищал Юрка.

– А я потом, ну! – толкнула она ещё сильнее. Возле них заширкал, заперекатывался битый кирпич.

Мальчишки бросили канистру и побежали. Ноги в обмотках мешаются, в пальто и тёплых штанах Юрка с Костиком как подраненная ворона бегут. Взрослый их в два счёта догонит! Саша вытащила из кармана половинку остро заточенных ножниц и сунула под рукав, проверила платок, схватила канистру и выбралась из-за кучи обломков.

– Во ты где, на! Ну, не боись не обижу… – оскалился заросший щетиной мужик. Выше Сашки и больше гораздо, куртка распахнута, под ней длинный вязаный шарф, брюки крепкие, галифе, резиновые сапожищи – хорошо одет, наверно бандит – разведчик загонщиков или ломоть.

Воняло кислятиной. Саша ещё успела заметить, что возле банок он натащил чёрных коробок со снятыми крышками. Такие коробки Саша видела, кажется, под капотами у машин. Часть посуды испачкана в масле. Руки бандита сморщились и покраснели от старых ожогов.

– Ты откудава тут нарисовался, закутышек? – внимательно ухмылялся бандит. Он стоял за три шага, ощупал её глазами с головы до ног, зацепился взглядом за канистру.

– Там наша вода, – голосом пониже сказала Саша.

– Вода? – оглянулся бандит за плечо. – Ну, точняк, банки, в натуре. Котёл недалече? Я пошукать хотел, а ты сам нашёлся. Слух…

Он шагнул, Саша попятилась.

– Да не ссы! Я подвалец ищу на дубак, мож у вас угол надыбаю? Сильный, крепкий, глядишь, подсоблю! Из своего-то Котла сам свалил, с корешами поцапался... Да чё ты, не стремайся! Я не кусаюся! Ну, хошь, чё-то тебе покажу? Иди, на, давай ближе.

Бандит растрепался, а руку под куртку засунул и щупал за поясом что-то. Саша потянула за платок и стащила его с головы. Русые волосы вывалились наружу. Бандит в лице изменился, ведь думал, что перед ним мальчишка.

– О-ба-на, а ты чикса, оказывается! Ох ты, кутышечка, я ведь чухалку тебе чуть не расшиб! А ты верно соображаешь, ага, чётко раскинула, лучше миром! Чё, сговоримся, за Котёл ваш не трогать? Чё у вас там в Котле: драньё старое, да стыбзенная крысятина? С таких Каланчей иду, по воле будет – прочешут райончик ваш до самого донышка, подвалохшных вытрясут! Но ни чё, цацочка, сговоримся – падлой буду, сговоримся на подвальчик твой!

Он пошёл к ней, Саша снова отпрянула.

– Да ты чё? Да ты не шугайся! У нас жи по-людски! Хошь, я пожрать тебе дам? Щас, щас, зырь, че есть!

Он сунул руку под куртку и вытащил пропитанный жиром узел. Мясо крупное, никак не крысятина. Наверно, кто-то из лесного зверья. Может, тот самый олень…

Бандит подходил и тянул к Саше узел. Она невольно поглядела на куль, и бандит мигом кинулся на неё, сцапал, а другой рукой начал шарить по одежде.

– Тебе скок? Давай, не ломайся! Пятнадцать? Давай сама, тряпки стягивай! Закутайтесь, сука, до мяса не доберёшься! Мерзлявые, кутышки, ни чё, ща согрею!

Саша оцепенела. Бандит почуял, что не противится, и припустил. Саша тут же коротко замахнулась и воткнула лезвие – наугад, но повыше! Человек мягкий, как отварной гриб. Половинка ножниц глубоко вошла под ключицу.

– Ай, мля! – завизжал бандит и отскочил, не видя ещё, чем пырнули. Саша кинула ему в голову канистрой и во весь дух побежала.

– Стой, курва! – заорал бандит и выдернул из себя половинку ножниц. Саша летела над обломками кирпича. Правда, с испугу побежала не обратно к Котлу, а вперёд к банкам. Путь перекрыли развалины. Надо лезть вверх, на ту сторону! Нога запнулась о выгнутую арматуру, Саша плюхнулась и разбила коленку. Бандит с грязным матом гремел за ней всего в двух шагах. Сама не своя, Саша поползла под бетонную плиту. Никогда бы в здравом уме она туда не полезла! Щель совсем узкая, даже Костику не протиснуться, но Саша рывком забралась под бетон, правой рукой вляпалась во что-то жгучее, но только сильнее подтянулась, спеша спрятать ноги.

Левая не успела. Бандит схватил Сашу за голень и дёрнул наружу.

– Я те жрать, а ты пырнула меня, шалава!

– Вирочка, Тимоха, помоги! – завизжала Саша во весь голос. – Спасите!

Бандит тащил обеими руками наружу, сдёрнул кроссовок с обмотками. Саша дрыгалась, хваталась за землю и втискивалась под плиту.

– Щас тебе, курва! Пырнула меня?! На кого залупилась?! А ну вылазь, сука!

Под руками гремел и перекатывался какой-то мусор, воняло чадью, глаза жгло, в носу щипало. Вот бы зарыться под землю! Бандит дубасил по ногам, тащил наружу, Саша вопила, что есть сил, но с каждым сантиметром проигрывала.