Ксюша опять взялась за головоломку и начала вертеть кубик. Она нервничала, и Кощей не стал больше спорить. Несколько раз за три года Ксюша теряла свою драгоценную игрушку, что приводило к истерике. Она как будто забыла, зачем ей вообще нужен кубик, просто хотела чувствовать его в руках.

Из дикой девочки с голыми пятками Ксюша выросла в молодую девицу с вечно насупленным лицом и кое-как стянутыми на затылке волосами. После Беллы Ксюша разве что одевалась опрятнее, зато в ней снова проснулся Зверёныш, и на этот раз не весёлый и вёрткий, а капризный и злой. Ксюша часто ругалась с Кощеем. Точнее, пыталась ругаться. Узник молчал. Она придумывала для него едкие прозвища и не стеснялась хамить в глаза, прогуливала уроки, не выполняла задания, громила комнату, если её запирали, пару раз вполне серьёзно пыталась убить Гаврана. Птицу пришлось запереть на верхних этажах, потому что Ксеня грозилась: «Я этого пернатого стукача всё равно в кастрюле сварю!».

Наказания простые – голод и одиночество. Продовольственные склады и столовая запирались. Но Ксюша научилась делать запасы. Кощей по три дня мог не выходить с верхних этажей. Но Ксюша в свободное время стучала по камерам на потолке. Во многих апартаментах, где она вымещала злость, мебель валялась изломанной и перевёрнутой. Почти у всех машин на парковке Ксюша проткнула шины, чёрные лакированные бока исцарапала. Только стёкла и фары ей не поддались, хотя выглядели на первый взгляд хрупкими. Если раньше Зверёныш через свою врождённую дикость исследовала внутренний мир Башни, то теперь изо всех сил старалась его уничтожить.

Так Кощей с Ксюшей уживались до последнего года перед сроком её первой прогулки снаружи. Теперь Ксюша глаз не спускала с двери из аккумуляторной. Сегодня был её «день рождения» – так выразился воспитатель. Ксюше исполнялось шестнадцать лет, хотя она помнила только последние шесть из них, прожитых в Башне. На вопрос, куда подевались предыдущие десять лет, Кощей туманно ответил, что возраст не чувствуется, когда спишь, так что можно и двадцать лет не заметить.

Кощей за всё это время не слишком состарился, только Ксюша росла. Ей стали узки и коротки платья, тесны блузки, и юбки приходилось распарывать. Но в свитеры и в безразмерные футболки она ещё свободно влезала.

За три года Белла ни разу не приехала в Башню. Ксюша не очень-то и расспрашивала, но Кощей говорил, что тринадцатое убежище крайне надёжно, не следует волноваться, к тому же дорога опасна и зачем рисковать? И правда, зачем… Ксюша решила, пусть Белла живёт, как захочется. Никто бы не смог им помешать, если бы подруга действительно желала увидеться.

Кощей воспитывал Ксюшу в уверенности, что город – это очень опасное место. К шестнадцати годам она знала все названия банд, ориентировалась по старой городской карте, изучила самые свежие снимки с дронов. Большая часть города заросла, только Центр и некоторые соседние с ним районы не покрылись лесом. Кощей говорил, что деревья со времён Обледенения сильно прибавили в росте и дикие звери вымахали до гигантских размеров.

Стопельные грибы и грибницы, чёрная плесень и ложные грибы, рыжая Трава-Пороховка, обычные ели, папоротники, кустарники – город давно принадлежал не только одному человеку. Кощей рассказывал, как кутыши применяют молодые и старые стопельные грибы, но предупредил держаться подальше от ярко-оранжевых шляпок ложных грибов. Ксюша не должна вдыхать вредоносные споры, иначе легочную болезнь вылечить очень трудно, для защиты к серебряному комбинезону прилагался ещё один элемент.

Кощей подал шлем с зеркальным забралом. Последние полгода Ксюша тренировалась пользоваться и шлемом, и комбинезоном, что вместе составляли единый защитный костюм.

– Перуница перепрограммирована. Теперь она подключается к тактическому визору. Следи за показателями индикаторов, остатком энергии и никогда не снимай шлем снаружи. Фильтры защитят тебя от токсинов, комбинезон от ожогов и физического воздействия. Об этом тоже не забудь…

Он показал Ксюше последнюю часть костюма – стальной выпуклый ошейник с двумя светодиодами красного и зелёного цвета. Ошейник как раз подходил под шлем и не мешал вертеть головой. Он назывался «Нейронный контроллер», составлял важную часть защитной схемы и должен был закрепляться как можно ближе к голове оператора. Ошейник заменил обруч, слетевший с головы Ксюши во время испытаний в спортзале.

На первых парах Ксюша вообще отказывалась носить ошейник. Тогда Кощей запустил ей в спину подвернувшейся под руку вазой – не со зла. Боль и синяк на спине напомнили Ксюше: без ошейника Перуница не будет работать в режиме защиты от внезапных угроз.

– Карта отображается? – спросил Кощей, когда шлем с шипением застегнулся. Ксюша увидела перед собой объёмный круг солнца с двенадцатью кривыми лучами. Круг пару раз провернулся и индикаторы загрузились. По одному желанию перед Ксюшей развернулась карта. Среди мелких белых квадратиков и треугольников разных иконок и крупных серых пятен домов вилась зелёная змейка – это и был путь для её первой прогулки. Змейка заканчивалась широким зелёным пятном.

– Зона в радиусе ста метров от Башни проверена, маршрут безопасный, – говорил Кощей. – Не выходи за отмеченный периметр, иначе мы потеряем голосовую связь. Осмотрись и возвращайся домой, не заходи в здания. Если встретишь кого-то – не контактируй. При любой непонятной ситуации или опасности сразу отступай в Башню. Ничего снаружи не трогай и с собой не бери. Если что-то потеряешь – брось. Если снаряжение выйдет из строя – не паникуй и немедленно отступай. Я всегда буду на связи, пока ты в радиусе охвата.

– Даже если очень-очень захочется взять какой-нибудь гриб, тоже нельзя? – ухмыльнулась Ксюша.

– Рисковать ради шутки? Мы сто раз всё обсуждали, – строго напомнил Кощей.

В серебристом рюкзаке лежал комплект первой помощи, чистая вода, снаряжение для экстренных ситуаций. Ксюша прибавила ко всему этому кубик. Кощей не стал провожать её до дверей шлюза, из аккумуляторной она вышла в вестибюль, миновала мраморный круг с чёрной эмблемой и остановилась перед непроницаемой дверью из небоскрёба. В отражении чёрной зеркальной поверхности Ксюша увидела серебряного болванчика с вытянутым шлемом на голове, да ещё перегруженного рюкзаком. Почему-то вспомнился кутыш на крыше.

– Явь! – громко сказала она, и шлюз с громким шипением открылся. Улицы Ксения не увидела, ведь надо было ещё пройти камеру обеззараживания. Когда первые двери закрылись, внутри камеры вспыхнул синий луч света, Ксюшу окутали клубы пара, и лишь после этого раскрылась вторая, наружная дверь.

Ксюша впервые в жизни вышла из Башни. Мир без стен испугал, как будто её голышом выставили на трамплине бассейна. Она стояла на бетонной площадке, где до ближайших городских домов было метров пятьдесят. И всё-таки, это тоже своеобразные стены, на них можно мысленно опереться и представить себя в большой комнате. Очень большой, без потолка. Нет, на верх лучше вообще не смотреть! Наверху серая бездна! У Ксюши задрожали коленки, так страшно упасть в пустоту!

Разумеется, она видела небо с верхних этажей Башни, даже мечтала полетать, как некоторые герои сказок, тем более многие из них вообще жили в заоблачной Прави. Только вот плексиглас окна тоже был своего рода защитной стеной. На улице нет никаких стен и потолков, и ещё ни один человек в мире не радовался притяжению так, как делала это Ксюша. Она не могла упасть в небо. Земля крепко держала. Земля, крепче держи!

– В чём дело? Голова кружится? – щёлкнул в динамиках голос Кощея.

– Ничего, порядок! – опомнилась Ксюша и испугалась, что сейчас он потребует закончить прогулку.

– Хорошо. Спустишься по ступенькам, перейдёшь площадь, дальше по указанному маршруту до двора-колодца и вернёшься обратно – это твоя безопасная стометровка. На первый раз хватит.

– Вокруг совсем нет людей? – сделала Ксюша первые шаги на свободе. Парковка перед Башней полна автомобилей, но не таких, как в подземном гараже у Кощея. Машины стояли ржавые, без стёкол, без сидений и без колёс, только каркасы, некоторые перевёрнуты и измяты, на ветхом металле зияют пробоины. Парковка сплошь изрыта неглубокими выбоинами.