Подруга пожала плечами, тщетно пытаясь сдержать довольную улыбку.

– Ну так что? Пойдешь со мной? Как раз перед твоим приходом Даня написал, что завтра собирается играть в кофейне и будет рад увидеть меня.

– Вот, ― ухватилась я за отговорку. ― Будет рад увидеть тебя! А меня туда никто не звал. Не хочу быть третьей лишней.

– Что ты там себе напридумывала! Мы идем туда просто попить кофе и послушать хорошую музыку. И ты не будешь там лишней. Я уже написала ему, что приду с подругой.

Видя мою нерешительность, Алиса решила взять инициативу в свои руки:

– Ну что, завтра в шесть вечера я захожу за тобой?

Девушка сложила руки и умоляюще посмотрела мне в глаза.

Я сдалась.

– Хорошо, хорошо. Хочу увидеть своими глазами, что представляет собой парень, который очаровал мою единственную и неповторимую подругу.

– Вот и договорились! ― победоносно воскликнула подруга, подскочив на стуле. – Это стоит отметить бокалом ароматного бабушкиного чая! Ну и ватрушки доедим. Ты еще с первой не справилась, ― заметила она.

– Что-то нет аппетита, ― промямлила я, глядя на выпечку перед собой.

– Ешь, а то бабушка обидится. Ты же знаешь.

– Одну доем, ― вздохнула я. ― Но аппетита правда нет.

Алиса посмотрела на меня озабоченным взглядом. Она знала о моих проблемах с питанием, которые начались, когда я серьезно занялась балетом, и иногда проявлялись у меня до сих пор. Но обычно мы не углублялись в эту тему, и я делала вид, что все под контролем. Вот и в этот раз Алиса решила подыграть мне и, протянув руку за очередной ватрушкой, заметила:

– Хорошо, что у меня аппетит отменный ― ем за двоих. Если кто-то спросит, половину съела ты.

Подруга подмигнула мне и принялась за сдобу.

Я почувствовала благодарность за отсутствие лишних вопросов и готовность подруги прикрыть меня, когда это требовалось.

Мы продолжили наши посиделки, обмениваясь впечатлениями от прошедших недавно экзаменов и строя совместные планы на лето. Конечно, подруга не раз возвращалась в разговоре к своему прекрасному Дане, не позволяя мне хотя бы на какое-то время забыть о предстоящей встрече.

После опустошения нескольких кружек чая и возвращения с улицы Веры Львовны, я получила сообщение от мамы. Она интересовалась, как долго я планирую находиться у Алисы. Я все еще была немного обижена на нее из-за утренней стычки и не хотела отвечать, но опасалась, что она начнет звонить, поэтому настрочила ответное сообщение.

Затем мы перебрались в комнату Алисы и еще пару часов валялись на мягком ковре, слушая музыку и делясь своими последними музыкальными открытиями. Несмотря на балетное прошлое, я слушала не только классику. У меня не было какого-то определенного любимого музыкального жанра. Обычно свой плейлист я пополняла из списков популярной музыки и всегда была открыта для рекомендаций. Алиса отдавала предпочтение инди-поп и инди-рок жанрам. И неудивительно. Среди них встречалось много оригинальных мелодий, таких же уникальных, как сама подруга.

Очередную песню на моем телефоне прервал входящий звонок от мамы.

– Ты домой не собираешься? Скоро стемнеет. Я же переживаю!

Я уловила в голосе знакомые интонации. Беспочвенные переживания ― в ее стиле.

– Не надо переживать, уже выхожу. ― Я проверила время, часы показывали без четверти восемь ― достаточно раннее по летним меркам время.

Мы прощались с Алисой, когда она напомнила про планы на следующий день.

– Не забудь: в шесть я захожу за тобой, и мы идем в «Бодрое утро» слушать Даню. Я на тебя рассчитываю.

А забыть хотелось. Очень. Хотя у меня и был внушительный опыт выступлений на сцене, знакомиться и поддерживать беседу с новыми людьми мне всегда было нелегко. Наверное, потому что на сцене я танцевала, а не с монологами выступала. «Ну, ничего, пару часов в компании ровесников я как-нибудь выдержу», ― успокаивала я себя по пути домой.

Летом и в девять вечера еще не темно, поэтому я не торопилась возвращаться, а не спеша брела по хорошо знакомому маршруту, вдыхая вечерний с нотками прохлады воздух. Дома показалась матери на глаза, дабы успокоить ее тревожную натуру, и сразу легла спать. Только заснуть долго не получалось, в голове еще долго прокручивались наши с Алисой диалоги.

На следующий день я снова проснулась незадолго до обеда. Не успела как следует потянуться, как увидела на телефоне уведомление о новом сообщении. Алиса хотела узнать, в чем я собиралась идти в кафе. «Как обычно, в джинсах и худи», ― мой ответ был очевиден. Можно было и не спрашивать. Это же не мое свидание.

«Ну и скучная же ты. Тогда посоветуй, что мне надеть», ― ответила подруга.

«Ты во всем очаровательна», ― отправила я комплимент, дополнив его смайликом.

«Твой ответ мне ничуть не помог, но я все равно тебя люблю», ― не осталась в долгу Алиса.

Вдруг раздался стук в дверь, ко мне заглянула мама:

– Проснулась, соня. Завтракать иди, я кашу сварила.

Когда я наконец вырвалась из сладких оков постели и пришла на кухню, на столе меня ждала тарелка с полезной овсянкой, чай и фрукты. Мама, напевая какой-то мотив, наводила порядок в шкафчиках и, кажется, была в хорошем расположении духа. Я заметила, в кухонной раковине папину кофейную чашку – значит, он все-таки появляется дома. Чтобы его застать, надо либо раньше вставать, либо позже ложиться. Ненавижу трудоголиков!

Во время завтрака я сообщила маме о своих планах на вечер. Она не возражала, но попросила не задерживаться до темноты. Не очень-то и хотелось. В этот раз я, наоборот, была рада наличию такого оправдания, как строгие родители, чтобы недолго играть роль третьей лишней.

В следующие несколько часов я помогала маме прибираться на кухне, от скуки листала ее кулинарные журналы и даже снялась в фрагменте ее видеоблога. Когда я в очередной раз бросила взгляд на часы, стрелки говорили о том, что пора собираться на свидание подруги (как бы странно это ни звучало).

Я остановила свой выбор на джинсах и худи, для приличия замаскировала тональным кремом темные круги под глазами и подкрасила тушью глаза ― не каждый день выхожу в люди. Вообще я редко пользовалась косметикой. С кожей мне повезло. Должно быть, сказывалось отсутствие вредной пищи в моем рационе. Скрывать приходилось только усталый вид. Возможно, сказывалась нехватка витаминов: я много лет питалась скудно и маленькими порциями. Мама покупала для меня витамины, но я вечно забывала их принять.

Чтобы привести себя в порядок, мне хватило нескольких минут. Я бросила взгляд в зеркало. Оттуда на меня смотрела невысокая худенькая девушка с длинными пшеничными волосами и бледной кожей. Я всегда считала свои черты лица непримечательными. Но в балете это даже ценилось. Наш гример Елена Андреевна любила со мной работать и отмечала, что мое лицо, как чистый холст, предназначенный для создания шедевров. В семейных альбомах скопилось немало фотографий с выступлений, на которых благодаря поразительной силе макияжа я запечатлена в совершенно неузнаваемых образах. Даже я удивлялась, что такое волшебное преображение возможно.

Звонок в дверь оторвал меня от разглядывания себя в зеркале. Я проверила время ― Алиса пришла даже раньше, чем обещала. Настолько ей не терпелось увидеть своего Даню.

Подруга встретила меня с широкой улыбкой на лице. Судя по внешнему виду, она потратила на сборы несколько часов. Свои длинные и без того слегка вьющиеся волосы уложила в крупные локоны и украсила алым атласным бантом. Одета она была в шифоновую блузку в цветочек, темную юбку в складку и яркий вязаный кардиган. На ногах девушки красовались лаковые туфли на невысоком каблуке. На лице она нарисовала себе модные брови, игривые стрелки и нежный румянец, пухлые губы подчеркнула ягодным блеском.

– Ты сегодня такая нарядная! ― заметила я.

– Просто нечем заняться было, поэтому собиралась полдня, ― немного лукавя, ответила подруга. ― Зато ты, судя по всему, собралась за десять минут, ― заключила Алиса, окинув взглядом меня, стоящую перед ней в свободных голубых джинсах и белом худи.