У меня в животе сделалось как-то нехорошо. Это новое обстоятельство, о котором теперь рассказывал Хайдрик, никак не входило в мои расчеты. Все еще надеясь, что я чего-то не понял, я обернулся по сторонам и встретился глазами с Риголаном. Сердце мое упало.
– Вампир, – сказал Риголан, подтверждая ужасную догадку, посетившую меня.
– Они что, существуют? – тупо спросил я эльфа. С учетом только что рассказанного Хайдриком вопрос, конечно, был дурацкий.
– Выходит, что да, – кивнул головой Сын Тени.
– Я же тебе говорил, Боб-молотобоец, – вдруг подал голос Джонатан, – что зомби – это еще не самое страшное.
Легенда о существовании вампиров – часть истории некромантов, но столь темная и неподтвержденная, что я даже не стал о ней упоминать, когда рассказывал историю некромантии своим товарищам. Считалось, что, когда колдуны короля Бракса начали проводить эксперименты, в соответствии с описаниями и советами «Некрономикона», они попытались использовать для создания зомби не только яды, как предлагал Чернокнижник, но и болезни. Якобы некромант Мрокс, на котором впоследствии оборвался след «Некрономикона», предположил, что в зомби можно превратить человека, заболевшего болезнью, поражающей мозг и вгоняющей человека в кому. Ни тогда, ни теперь о природе болезней лекари и колдуны не знали многого. Но Мрокс предполагал, что человека можно специально заразить болезнью, если ввести ему в сосуды кровь больного человека. Якобы Мрокс начал эксперименты над людьми, пытаясь вызвать у них воспаление мозга. И вот в ходе этих экспериментов будто бы после множества неудач и гибели десятков пленников, с которыми экспериментировал некромант, один из подопытных показал странный результат. Он выжил, но с ним стало что-то происходить. Его охватывали приступы беспокойства, во время которых он начинал прыгать и биться в кровати с нечеловеческой силой. Успокоить больного можно было только одним способом – вколов ему дозу свежей человеческой крови. Якобы так, в ходе неудачного эксперимента, был создан первый вампир. Однако единственное место, где эта легенда упоминается, – это комментарии барда Иксена к истории некромантов. Сам же бард и писал, что ни один письменный источник о вампирах не упоминает, что это всего лишь устная легенда, живущая на востоке Северных графств. То есть как раз там, где мы теперь находились.
Я почувствовал, как меня охватывает паника. Некромант был готов к встрече с нами. Помимо зомби он располагал еще и вампирами, которых я еще пять минут назад считал не более чем страшноватой легендой. Похоже, ситуация ухудшается с каждым часом. И если раньше помощь темных эльфов, на которую мы так рассчитывали, казалась мне весьма желательной, но не обязательной для выполнения нашей миссии, то теперь выходило, что без помощи нам просто крышка. Сколько у нашего врага вампиров? Один? Пятеро? Десяток? Если они действительно прыгают с места на двадцать шагов, как рассказывает Хайдрик, нам и с одним-то управиться будет нелегко, не говоря уже о целом отряде вампиров.
– Ты что-то знаешь о вампирах, Джонатан? – обернулся я к старому магу. – Ты знал, что нам с ними придется встретиться, когда я заговорил о рыбе хлокхан?
– Один из знакомых магов уверял меня, да, уверял, – в своей обычной манере заговорил Джонатан, – что однажды столкнулся с вампиром. Он говорил, что сумел его победить, хотя тот был физически очень силен и мог с легкостью перепрыгнуть через всадника на элефантусе. Мой знакомый маг сковал вампира особо сильным заклинанием «Оцепенение», но тот все равно бился, хотя с места сдвинуться не мог. Маг начал задавать ему вопросы, и вампир стал торговаться – согласился ответить на некоторые, если потом маг его отпустит, да, отпустит. Маг согласился…
Вампир поведал магу, что он – плод неудачного эксперимента: что-то произошло с его кровью, и теперь она уже не греет вампира, она стала бледно-фиолетовой, что только выпив живой крови – человека ли, зверя, – вампир на какое-то время обретает покой. А затем он снова начинает мерзнуть, беспокоиться и слабеть, если долгое время не удается выпить крови. Вампир утверждал, что живет на свете уже более ста лет – почти пятьдесят он прожил еще человеком, а затем еще столько же – вампиром. За пятьдесят лет до встречи с магом его укусил другой вампир, выпил из него довольно много крови. Вместо того чтобы в мучениях умереть, укушенный более месяца провалялся в бреду, а затем, очнувшись в одно утро, почувствовал, что мир изменился. По словам вампира, лишь один из ста—ста пятидесяти человек, укушенных им, становился вампиром. Остальные в мучениях умирали. Чтобы не привлекать к себе внимания, вампиры постоянно путешествовали, не задерживаясь на одном месте, не убивая в одном месте более двух-трех человек. К счастью вампиров, укушенный почти сразу, в течение получаса-часа, впадал в болезненный бред и уже не выходил из него до самой смерти или перерождения. Так что рассказать о них было некому.
Впрочем, вампиры вполне могли питаться и кровью зверей, чем и занимались. Кровь им требовалась примерно три-четыре раза в год, когда ее употребление становилось необходимым, иначе кровососы начинали слабеть. И тогда они предпочитали именно людскую кровь – она давала больше сил. Если же регулярно пить кровь животных, особенно свиней, вампир не только не слабел, он постоянно находился в отличной форме.
Напившись крови, он чувствовал невероятный прилив сил и готов был прыгать по стенам зданий – в нем просыпалась нечеловеческая сила. Поэтому вампиры охотились за кровью постоянно – она делала их сильнее. По словам пойманного вампира, кровососов было немного – всего пять—семь, известных ему. О троих рассказывал тот, кто сам сделал его вампиром, еще двое «переродились» благодаря самому пленнику. Вампиры не держались друг за друга, предпочитали путешествовать поодиночке. Но по возможности предупреждали друг друга об опасности. Одной из опасностей был Хозяин.
Хозяин, по всей видимости, некромант, преследовал вампиров, чтобы поставить их перед выбором – либо повиноваться ему, либо умереть. Вампиры не желали никому повиноваться, поэтому бежали от Хозяина. Сражаться с ним вампиры не смели – у Хозяина была некая плеть, которая мгновенно сбивала вампира с ног и лишала его сил.
Маг хотел было еще порасспросить вампира, но тот сказал, что и так уже многое поведал, так что пора его отпустить. Едва маг снял с вампира чары, тот бросился на мага. Чародею пришлось испепелить вампира. В результате у него не осталось никаких доказательств своего рассказа, и он боялся делиться им хоть с кем-то, дабы не стать посмешищем среди магов. Однако Джонатану он открылся. Старый маг выслушал его с сомнением, но насмехаться не стал. А еще через какое-то время Джонатан узнал, что маг, поведавший ему эту историю, погиб от странной болезни, промучавшись в бреду около месяца. Кроме того, на шее сзади у мага была рваная рана, будто его укусил зверь. Джонатан понял, что история мага была правдивой.
– Я пытался их искать, да, искать, – покивал сам себе Джонатан, – но мои поиски не увенчались успехом. Ни одного вампира я так и не встретил. Зато теперь, похоже, удастся с ними познакомиться! – радостно потер ручки наш боевой маг.
– Во всяком случае, их не должно быть много, – подвел итог Риголан. – Если только один из сотни укушенных становится вампиром, едва ли они плодятся быстрее, чем люди. Пусть триста лет назад появился первый вампир, за это время он мог создать не больше десятка себе подобных. Затем еще каждый из них какое-то количество создал… Едва ли их было больше сотни, даже если допустить, что они живут по триста лет. В чем я лично сомневаюсь. Даже если Хозяин, о котором говорил вампир, – это наш некромант, сколько он мог собрать вампиров? С десяток? Два десятка? При условии, что они рассеяны по всему Файерану и, насколько я понимаю, не горят желанием ему служить. Кроме того, – продолжал Сын Тени, – судя по всему, они подчиняются магическим воздействиям почти так же, как люди. А это значит, что мы сможем их уничтожить.
