Как будто то, что поддерживает во мне жизнь, сжигает меня. Мое сердце.

— Что случилось, Аврора? — спрашивает Камари, но я не могу повторить слова Хелиа. Я не могу этого сделать.

— Это я виновата в том, что думала, что он влюбится в меня. Я виновата в том, что думала, что может случиться что-то большее. Моя глупая вина. Как я могла так заблуждаться и думать, что я ему понравлюсь? Что он будет любить меня?

— Что он сделал? — шепчет Камари, когда мои слезы высыхают и я успокаиваюсь, просто лежа в ее объятиях.

— Я ему совсем не нравилась, а я отдавала ему все. Все шло так хорошо, Камари. Он заставил меня почувствовать, что… что это только я. Как будто я была той самой причиной, по которой он хотел улыбаться. Он дарил мне цветы, просил завязать ему галстук просто так. Он целовал меня так, будто собирался оставить меня. Он целовал меня так, будто готов подарить мне весь мир, если я попрошу. Его поцелуи заставили меня поверить в счастливую жизнь, в конце концов, — задыхаюсь я.

Я поднимаю глаза на Камари. Она смотрит на меня со слезами на глазах.

— Неужели для меня никогда не существовало такой вещи, как любовь? Неужели все это было лишь иллюзией, предназначенной для меня?

Камари качает головой и тянется к моим рукам.

— Нет, Аврора. Ты заслуживаешь всего. Больше, чем то, что сделал Ремо. Больше, чем кто-либо в этом мире, ты — единственный человек, который заслуживает любви.

— Тогда почему я не получила ее? — шепчу я, умоляюще глядя на него. — Я просто пыталась заботиться о нем, пока не оказалась слишком глубоко, чтобы понять, что нужно остановиться. Он использовал меня, потому что я была легкой, и обо мне можно было забыть, когда он убил моего отца. Он выбрал меня не из-за моей красоты или потому, что его заставили, а потому, что никто не стал бы смотреть на меня дважды после того, как он разрушил мою жизнь. Но меня это не волнует.

Я качаю головой.

— Меня волнует то, что он лгал и говорил мне, что хочет меня. Он хотел, чтобы все мечты сбывались, и хотел, чтобы я дала ему шанс. Зачем он рассказал мне все это, если мог бы держаться подальше?

— Где Ремо, Аврора?

Я смотрю на свои руки.

— Он хочет развестись со мной, когда вернется после того, как заберет свою сестру из Эдинбурга, — шепчу я.

Камари задыхается, ее руки летят ко рту.

— Он поехал за своей сестрой. Похоже, он нашел ее в Эдинбурге. Он искал ее все это время. Полагаю, единственной женщиной, которая его действительно интересовала, была его сестра. Он не смог открыть двери своего сердца для меня.

В тот вечер я плакала в последний раз.

На следующий день я занималась своими делами, вела себя как ни в чем не бывало, продолжая проводить встречи и разрабатывать одежду.

Что-то внутри меня было потеряно. Ощущение пустоты.

Я потеряла все и ничего не приобрела взамен.

В конце дня, когда я шла к своей машине в темноте гаража, я не заметила крадущуюся за мной фигуру. Я не понимала, что кто-то навязчиво следит за мной с тех пор, как Ремо уехал.

Я не знала, что опасность и ложь вот-вот перевернут мою жизнь.

Все медленно сгорало, и этот сладкий обман быстро становился горьким.

Глава 16

Возраст двадцать четыре

— Черт! Черт!

Я снова и снова бил рукой в перчатке по стене перед собой. Ярость на маму и папу за то, что они прячут собственную дочь, которую они называли гребаной ошибкой, переполняла меня.

— Сэр, вы повредите руку, если…

— Заткнись! — прорычал я, желая выбить все дерьмо из моего бесполезного помощника. Он — тощий паренек, которого я взял на работу, не задумываясь. Его нерешительный взгляд, блуждающий по всему этому грязному месту, показывает, что он не создан для этого мира.

Но новость, которую он принес, пока я ждал своего самого большого боя, все испортила. Я начал получать удовольствие от этих боев, возможно, даже подумывал о карьере в MMA и оставлении этой части меня позади; но, черт возьми, если бы вся моя жизнь не рухнула вниз.

— Хочешь, я организую тебе встречу с ними?

Я поворачиваюсь к нему так быстро, что он моргает и отшатывается назад.

— Гребаная встреча, чтобы обсудить мою сестру с родителями, которые от нее отказались? Что это, по-твоему, такое, парень? Маленькая счастливая семья с родителями, которые с радостью примут то, что я скажу?

Он открывает рот.

Я протягиваю руку и хватаю его за челюсть. — Не открывай рот. Отвали.

Как только я отпускаю его, он отскакивает в сторону, еще раз оглядывается на меня, прежде чем убежать.

Я знал, что долго он не протянет.

Я откидываю голову назад, глядя на темное небо Лондона. Гудки машин, крики и вопли людей, толпящихся у подземного стадиона, заполняют мои уши, но я не могу сосредоточиться ни на чем, ни на бое, который должен произойти чуть менее чем через десять минут.

Возможно, это будет последний бой в моей жизни.

В кармане моих шорт звонит телефон. Я мгновенно поднимаю трубку.

— Ремо? Где ты? Ты должен явиться на завтрашнее заседание совета директоров, — говорит Ивано Кэйн, мой отец и человек, который опустился так низко, что отрекся от собственной дочери.

Я сразу же вешаю трубку, зная, какие ругательства вылетят из моего рта, если я с ним поговорю.

Ивано и Камилла Кэйн, мои родители, всегда были жадными до власти, но до сих пор я не считал это проблемой.

Расстроенно проведя рукой по волосам, я застонал. Может, я и не знаю, что делать, но одно я знаю точно: я не брошу свою сестру, как это сделали они. Я даже не знал о ее существовании. Как они могли так легко от нее избавиться?

Младшая сестра, которая будет смотреть на меня сверху и называть своим братом. Я представляю, как она будет улыбаться мне, просить забрать ее, покупать ей вещи, и я буду одаривать ее всей своей любовью.

Но они все испортили.

— Стресс? — На незнакомый голос я откидываю голову в сторону, и меня встречает парень такого же роста, что и я. Капюшон закрывает его лицо, и единственное, что видно, — это его глубокие зеленые глаза.

— Отвали. — Я отворачиваюсь от него, не желая разговаривать.

— Все в порядке, я понимаю. Проблемы — это просто человеческая природа, но ты, кажется, преувеличиваешь.

Он прислоняется к обвалившейся стене из красного кирпича, басы музыки и крики людей звучат тихим гулом на заднем плане.

— Может быть, я смогу помочь. Что тебе нужно? Массаж? Небольшой минет с новым цветом волос? Я согласен и на то, и на другое, может, маникюр-педикюр?

— Я сказал, проваливай. Ты мне здесь не нужен. Ты не с тем человеком связался.

Он не сдвигается с места, несмотря на резкость моего голоса.

Его смех разносится по пустому мокрому переулку, в котором я стою. Свет на улице не дает возможности разглядеть его лицо, более того, он стоит так, что виден только блеск его глаз.

— Я мог бы, но сегодня я решил сделать что-то хорошее, поэтому даю тебе шанс отомстить кому угодно с моей помощью.

Я поворачиваюсь к нему с сузившимися глазами и вижу, как он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза ужасающего зеленого цвета. Такого цвета я еще не видел ни у одного человека.

— Что ты хочешь взамен? Деньги? За что? Чтобы ты пошел сражаться вместо меня? — Я беззлобно смеюсь, отрываясь от стены, и начинаю уходить.

— Все, о чем я прошу, — это поддержать меня, пока я уничтожаю тех, кто спрятал твою сестру. Твоих родителей. Я могу избавиться от них, а могу помочь тебе найти сестру.

Я замираю на месте.

Его голос становится все ближе и увереннее.

— Прими это как предложение от твоего нового друга. Они мистер и миссис Кейнн, так что у них будет более чем достаточно средств, чтобы хорошо спрятать ее. Я могу быть полезен. Я прошу лишь об одном одолжении в будущем, когда придет время. Как тебе это, Ремо Кэйн?

Моя спина напряглась, но его предложение звучит не так уж плохо.