На этот раз Эльтор не повторил прежних ошибок. Его атака была быстрой и бескомпромиссной. К тому же помогло еще и то, что Тень уничтожила немало смертоносных орудий во время первой попытки захватить Белдуар, после чего атаковать город стало значительно проще.

Эльтор оторвался от размышлений и устало вздохнул. Приземляйся рядом с Лииной и Каракесом. Гелиос прорычал в ответ согласие, свернул налево и начал крутой спуск.

Эльтор улыбнулся такой резкой смене направления движения и падению. Ничто в мире не могло сравниться с полетами на спине Гелиоса, когда дракон чувствовал себя свободным. Его сила, скорость и изящество не имели ничего подобного в известном мире. Эльтор позволил своему разуму слиться с разумом Гелиоса и теперь ощущал малейшие дуновения ветра. Легкое давление прохладного воздушного течения, едва заметные вибрации от движения крыльев Гелиоса. Он чувствовал все.

Зоркими глазами Гелиоса он видел Лиину, которая ухаживала за Каракесом – красный чешуйчатый дракон был ранен в плечо белдуарским болтом. Он выживет, но Эльтор почти чувствовал боль величественного существа.

Практически так же быстро, как при переходе в свободное падение, Гелиос одним могучим взмахом крыльев выровнял полет над самой землей, послав во все стороны спирали пыли и пепла. Эльтор соскочил с шеи дракона, смягчив приземление нитями Воздуха. Я пошлю за едой. Отдыхай, друг моей души. Ты это заслужил.

Гелиос опустил мощную голову так, что конец его морды оказался напротив Эльтора, который протянул руку и положил ладонь на черную чешую дракона.

– Мэйа элвин эр анира диар – Мое сердце всегда принадлежит тебе.

Покой и тепло текли из разума Гелиоса к разуму Эльтора, а потом огромный дракон улегся на землю, глядя на Лиину и Каракеса.

– Как он? – спросил Эльтор, подходя к сестре по оружию.

Лиина принадлежала к древнему лорийскому роду. На ее бронзовой коже время не оставило следов, русые волосы были собраны в узел на затылке. Как и Эльтор, она носила белые пластинчатые доспехи гвардейца, с позолотой на ребрах и черным пламенем на груди.

Она вздохнула и повернулась к Эльтору.

– Он в порядке, нам действительно повезло. Если бы этот огромный увалень вовремя свернул, когда я ему сказала, мне бы не пришлось лечить его плечо.

Каракес в ответ зарычал, губы красного дракона раздвинулись, обнажив зубы. Он был не таким крупным, как Гелиос, но не сильно проигрывал ему в размерах, его длина составляла сто пятьдесят футов от головы до хвоста.

– О, заткнись, – прошипела Лиина, после чего снова повернулась к Эльтору. Иногда она казалась наполовину безумной, но была воином, обладавшим невероятным мастерством, и всегда стояла рядом с Эльтором, даже в самые трудные времена. – С ним все будет в порядке. Ему просто необходим отдых.

– Позаботься, чтобы он его получил. С рассветом мы полетим на Север.

Лиина решительно кивнула, потом повернулась, чтобы шикнуть на Каракеса.

Эльтор направился в шатер, в котором располагался штаб. Его оказалось легко отыскать; остальная армия старалась не ставить палатки на расстоянии менее мили от гвардейцев и их драконов.

Как и доспехи гвардии драконов, купол большого шатра был ослепительно-белым, с золотой оторочкой и черным пламенем, вышитым с каждой стороны.

Шатер имел размеры более чем пятьдесят на пятьдесят футов, и над ним на ветру трепетал прямоугольный флаг. Даже в бледном лунном свете Эльтор видел на нем два символа: черный лев Лории и пламя Драконьей гвардии.

Фейн сдержал свое слово. Всадников Драконьей гвардии не связывали и не пороли, ими управляли, как Орден управлял дралейдами. Да, Фейн часто их призывал, но это совсем другое дело. На поле сражения они действовали сами по себе, и в обычной жизни оставались хозяевами своей судьбы. Давно прошли те года, когда Орден требовал от них вассальной верности, и дралейдам, а также связанным с ними драконам приходилось подчиняться прихотям юных и горячих правителей.

Но стоила ли цена награды? Этот вопрос Эльтор задавал себе каждый день и его же видел в глазах братьев и сестер. Девять. Осталось ровно столько всадников Драконьей гвардии.

Сотни присоединились к их рядам еще в Ильнейне, а на другой стороне сражалось вдвое больше. Выжили только девять всадников.

С той ночи за четыре века не вылупилось ни одного нового дракона – до настоящего времени. Никто не понимал, почему яйца оставались целыми, возможно, все дело в… Может быть, что-то изменилось. Им нужно отыскать нового дралейда и его дракона. Необходимо, чтобы понять.

Эльтор вошел в командный шатер, где обнаружил сидевшего на полу, скрестив ноги, обнаженного по пояс Пелленора, долговязого темнокожего мужчину, состоявшего из жил и мускулов. Он был совершенно лысым, лишь подбородок украшала коротко подстриженная бородка.

– Ты что-нибудь почувствовал? – спросил Пелленор.

– Нет, – ответил Эльтор и налил себе чашку воды из большой хрустальной фляги, стоявшей справа на столе. – Инквизитор еще не сделал доклад?

– Пока нет. – Пелленор открыл глаза и склонил голову, прищурившись и глядя на Эльтора. – Тебя что-то тревожит.

– Я в полном порядке, – резко ответил Эльтор. Казалось, Пелленор всегда улавливал даже самые тонкие изменения в его настроении, что в равной степени приносило пользу и вызывало раздражение. В данном случае Эльтор с трудом скрыл гнев. – Где Меранта? Я не видел ее снаружи.

Пелленор не среагировал на смену темы. Он лишь приподнял бровь, что еще сильнее рассердило Эльтора. Пелленор изогнул нижнюю губу, но не стал спорить.

– Она отправилась на охоту. Лучше это сделать сейчас, пока есть возможность, а уже потом использовать стадо. Никогда не знаешь, когда домашний скот закончится.

Эльтор кивнул, одним глотком опустошил чашу с водой и тут же снова ее наполнил.

Он изо всех сил старался отвлечься от размышлений о новом дралейде, но легче сказать, чем сделать. Почему одно яйцо проклюнулось, а остальные – нет? Этот дракон может оказаться ключом к восстановлению утраченного. Им необходимо его отыскать.

– Почему он хмурится? – спросила вошедшая в шатер Лиина, вытирая руки от крови куском толстой ткани.

– Он переживает из-за нового вылупившегося дракона и его дралейда, – без малейшей паузы ответил Пелленор.

Эльтор бросил на Пелленора хмурый взгляд, но прикусил язык. Как тому удавалось прочесть словно в открытой книге все, что творилось в голове Эльтора, оставалось для него тайной. Но всякий раз оказывалось, что Пелленор не ошибся, вне зависимости от того, рассказывал ему что-то Эльтор или нет.

– Я не переживаю. Просто меня разбирает любопытство, и не более того, – проворчал Эльтор.

Понимающая улыбка пробежала по лицу Лиины, и она игриво подмигнула Пелленору.

Эти двое и поодиночке не были подарком, но вместе неизменно выводили Эльтора из себя. Фейн спрашивал, почему из всех других всадников Эльтор выбрал Лиину и Пелленора в качестве своего правого и левого крыла. В такие моменты Эльтор задавал себе тот же вопрос. Но на самом деле он знал ответ: они были умелыми, верными и, главное, напоминали Эльтору о прежних временах. Другие изменились, но Пелленор и Лиина оставались для него такими же, как раньше. Они не позволили тому, что случилось в Ильнейне, изменить их сущность, оставались верными прошлому, но не оглядывались назад и смотрели только вперед.

Среди других всадников Драконьей гвардии Илькийа и Воранур со временем стали холодными; апатия оставалась единственной эмоцией, которую они испытывали к остальным. Смерть стала их частью. Их капитан, Йормун, был еще хуже. Эльтор предпочел бы, чтобы капитан также погрузился в апатию, но его обуревала жажда крови. Эльтор чувствовал мрак, нависший над душой Йормуна и ставший чем-то материальным. На протяжении многих лет он с невероятной быстротой поглощал Сущности и теперь стал другим человеком.

По правде говоря, остальных трех всадников Эльтор видел редко. Вот что он слышал о них в последнее время: Эрдин улетел на запад, в сторону Арды, Лука отправился в Карвос, а Тивар не покидал Драколдрир уже больше столетия. Эльтор не мог их винить за отсутствие. Тьма становилась все опаснее со времен Ильнейна или Падения, как его стало принято называть. Это слово тисками сжимало его сердце, оставляя горький привкус на губах.