– Да поняла я, поняла! – лихорадочно ответила я, то ли Кате, то ли маме.

Я аккуратно повесила плащ и сумку на крючок в шкаф. Неосознанно, из меня вырвался унылый вздох. Погода на улице явно позабыла о том, что сейчас господствует май. А май это конец весны, вообще-то.

Ровно, как и зиму с ее морозами, знойную летнюю жару я не воспринимаю. Моя любимая пора – осень. С художественной точки зрения, самое красивое время года. К тому же, почти нет этой невыносимой жары, я могу спокойно ходить в своей уютной мешковатой одежде и не беспокоиться о том, что в течение дня с меня стекут десятки ручьев пота. Но хочу сказать, что сейчас даже я устала от этих холодов. Устала стучать зубами, каждый раз выходя на улицу. Устала переминаться с ноги на ногу в ожидании автобуса, который как назло все не едет и не едет. Устала! Тепло, где же ты? Я скучаю.

– Не замерзла, пока шла? – спросил дедушка, высунувшись из кухни.

По-видимому, он прочитал мои мысли.

– Я едва чувствую пальцы, – захныкала я, входя в кухню. – Мне уже надоело ходить в той одежде, которую я обычно убираю в шкаф еще в конце марта! У нас май, или не май?

– Это еще хорошо, что тебе до меня идти всего пятнадцать минут, – хмыкнул дедушка, стоя у плиты. – Я и сам давненько такой холодной весны не припомню.

Не успела я сесть на стул, как мне на колени запрыгнула Палитра и начала неустанно ластиться.

Как-то в начале весны, когда я еще училась в первом классе, дедушка пришел в школу, чтобы забрать меня после уроков. Мы добрались до дома нашим повседневным маршрутом, разговаривая о всякой всячине. Дедушка открыл дверь подъезда, и мы спокойно вошли внутрь, совершенно не подозревая, какой сюрприз нас там будет поджидать.

Перед нашим с дедулей взором нарисовался микроскопических размеров котенок. Прямо под лестницей. На вид ему было не больше месяца. Господи, как же сиротливо он выглядел! Котенок истошно кричал, несомненно, пытаясь донести до всего мира, что он очень голоден. Только впоследствии мы узнали, что это вовсе не он, а она, но к этой детали я вернусь чуть позже.

Маловероятно, что котенок изначально был ничейный. Он выглядел вполне ухоженно, просто был очень тощим. Скорее всего, кто-то из жильцов подъезда посчитал, что котенок – непосильная для него ноша, и, недолго думая, выставил за дверь.

Я нагнулась и потрепала его по мягкой трехцветной шерстке. Котенок, в свою очередь, проворно запрыгнул мне в руки, а затем, как самый отпетый скалолаз вскарабкался на левое плечо, стараясь забраться максимально высоко и ни на секунду не переставая мяукать.

Мы с дедушкой переглянулись. В его глазах я без слов смогла разглядеть будущую жизнь Палитры. Я уже тогда знала без сомнений, что у дедушки доброе сердце, и вероятность того, что он оставил бы беззащитное существо на произвол судьбы, равнялась нулю. Вот это еще один из ключевых моментов, за что я так люблю своего деда – причастность. Кому-то было бы все равно, человек просто прошел бы мимо, не обратив внимания на котенка. А вот моему дедушке оказалось не все равно. Он не прошел мимо, не бросил живое существо на голодную погибель, а просто взял, и стал для нашей Палитры новым домом.

Так она у нас и очутилась. Я решила придумать имя Палитра именно из-за ее трехцветного окраса. Она такая же разноцветная, как и настоящая палитра. На большей части ее тельца преобладает белая шерсть, но также есть участки с черной и рыжей шерсткой. Такого красивого окраса у кошек я никогда в своей жизни не видела. Вроде как считается, что трехцветная кошка привносит в дом счастье и удачу. Я в это верю. Для меня Палитра что-то вроде особого талисмана. У меня в сумке всегда лежит ее фотография. Я часто смотрю на нее когда мне грустно. Не всегда же есть возможность увидеть свой талисман вживую. На телефоне и дома у меня тоже бесчисленное количество фотографий: Палитры со мной, Палитры с дедом, Палитры отдельно. Эти фотографии всегда согревают мое сердце в мрачные времена.

По нашествию, мы почти сразу отнесли Палитру к ветеринару, где ей сделали все необходимые прививки. Как нам сказал врач, Палитру мы нашли в возрасте трех-четырех недель. От ветеринара мы, собственно, и узнали, что она девочка. Лицо дедули надо было видеть в тот момент. Он-то до последнего был уверен, что это кот, а я была еще слишком маленькой, чтобы понять, нашли мы мужественного самца или прекрасную самочку.

– Ну… Бывает, – смущенно улыбнулся дедушка тогда. – Девочка это тоже хорошо. Одна у меня есть, теперь будет две.

Конечно, я хотела забрать Палитру к себе домой, но даже думать об этом не имело смысла. Мама никогда в жизни бы мне не разрешила. Посовещавшись с дедушкой, мы пришли к единому решению, что для всех будет лучше, если Палитра останется у него. Во-первых, дедушке будет не так одиноко, а во-вторых, моя нервная система будет целее от потенциально возможных упреков мамы по поводу заведенной кошки.

Сейчас же эта девятилетняя царица удобно устроилась на моих ногах, и неторопливо переводила свой взгляд с дедушки на меня и обратно. Я начала тихонько чесать у нее за ухом. Это всегда хорошо способствовало ее быстрому засыпанию.

– Она соскучилась по тебе, – плутовски произнес дедушка.

– Да? Она сама тебе об этом сказала? – пошутила я в ответ.

– Я с этой красавицей уже десятый год живу, – деловито заявил дедушка. – За столько лет совместной жизни я уже научился понимать кошачий.

Да ёшкин кот! Вот зачем дедушка сказал именно так? Я сюда не плакать прихожу!

К слову сказать, Палитра – наш первый общий питомец. До этого ни у меня дома, ни у дедушки с бабушкой не водилась никакая живность. Ни кошек, ни собак, даже несчастных рыбок в аквариуме никогда не было. Поэтому к нашему разноцветному чуду мы относились и относимся с особым трепетом.

Я сочувственно посмотрела на деда, который продолжал стоять ко мне спиной. Он по-хозяйски что-то накладывал из сковороды. Естественно мне. Когда я у него в гостях, он никогда не спрашивает, хочу я есть или нет. У него уже все устроено. Даже если я появляюсь без предупреждения, на плите все равно будет стоять кастрюля или сковорода с чем-то ароматным и соблазнительным. Я даже не спорю никогда, просто повинуюсь и жду, когда передо мной окажется уготованная мне порция.

Не прогадала я и на этот раз. Из-за притупившегося в последнее время обоняния, определить сразу по запаху, что именно приготовил дедушка, я не смогла. Четко выделялся только чеснок и специи. Что-то овощное, скорее всего.

– На скорую руку приготовил, – сказал дедушка, водрузив передо мной тарелку с чем-то разноцветным.

Я заинтересованно уставилась на содержимое, пытаясь дать точное определение тому, что мне предстояло съесть.

– Овощное рагу из кабачков? – медленно предположила я, переведя взгляд на дедушку.

– Так точно, – кивнул он. – Сейчас чай налью, чайник закипел уже.

Я вновь вылупилась на тарелку. Слово «тазик» подошло бы под описание размера этой посудины куда лучше. Дедушка явно переоценивал мои возможности.

– Неужели я выгляжу настолько голодной? – беспомощно пропищала я.

– Обычная порция, – отмахнулся дедушка, не переставая хлопотать. – Зато наешься по-человечески. Мать-то, поди, не особо часто балует чем-то вкусным.

Тихонько вздохнув, я ближе подвинулась к столу, стараясь не потревожить Палитру, которая продолжала проваливаться в дремоту на моих ногах.

– Будто ты сам не знаешь, – скрывая грусть в голосе, ответила я. – Тут вопрос, скорее, в том, кто кого балует больше.

Аппетит у меня действительно разыгрался не на шутку. Взяв в руку ложку, я принялась с энтузиазмом уплетать рагу. Дедушка поставил рядом со мной чашку с чаем, от которого божественно пахло лесными ягодами. Стоит ли говорить, что дедушка хорошо знаком со всеми моими вкусовыми предпочтениями? Пожалуй, это слишком очевидно.

– Хорошо, – попыталась переубедить себя я. – Может быть, я и осилю эту порцию. Хотя она точно рассчитана на двоих, ведь так? Ты же и себе и мне положил?