– Не болтай с набитым ртом, – мягко подметил дедуля. – Нет, это только тебе. Я уже поел недавно.

– Ты меня совсем не щадишь. Ой, я же руки забыла помыть!

Дедушка все это время неотрывно смотрел на меня:

– Один раз не страшно. Как мать в принципе поживает? Поди, как всегда пребывает в своем скверном расположении духа?

– Само собой, – ответила я в промежутке между жеванием.

– Феоктиста не меняется, – поводил плечами дедуля. – Угораздило же такой характер в себе воспитать.

– Все нормально, – отмахнулась я. – Не первый год с ней и ее «самобытным» характером знакома. Уже выучила, как нужно правильно уживаться.

– Давненько она не звонила и не приходила, – задумчиво пробормотал он.

Я лишь развела руками в ответ. А что тут скажешь? В этом вся мама. Какого-то внимания от нее хрен допросишься. Мне иногда кажется, что в нашей семье как раз она исполняет роль дочери. Непослушной, хулиганистой дочери, про поступки которой мне периодически приходится выслушивать от дедушки.

– Мама не меняется, – вторила я словам деда.

– Не знаю, может я ее обидел чем-то, – раздосадовано произнес дедушка. – Что это такое на нее нашло?

– Она сейчас работает много, – ловко соврала я, чтобы не расстраивать его. – Часто допоздна задерживается. Ты вот сказал про то, что она нечасто балует меня вкусной едой, но по правде, дома чаще готовлю я.

Вторая часть того, что я сказала, была правдой.

Дедушка удивленно вскинул брови и посмотрел на меня.

– Серьезно тебе говорю. Я сама часто готовлю и обед и ужин.

– И как она на это реагирует? – полюбопытствовал он.

– Если ты думаешь, что она говорит мне что-то типа «спасибо» или «как вкусно», то ты ошибаешься, – процедила я. – Ест – и на том спасибо. Для меня это равноценно тому, как если бы она меня за это отдельно поблагодарила.

Для дедули словно открылись ворота в другой мир. Он продолжал безмолвно таращиться на меня, изредка хлопая ресницами. Я почувствовала, что он хотел что-то сказать. Может быть, в мое утешение, или хотел возразить что-то, но так и не смог подобрать слов.

– Жизнь идет своим чередом, – поспешила я успокоить дедушку. – Не забивай себе голову плохими мыслями.

Дедушка рассеянно поводил пальцами по столу, после чего вновь взглянул на меня.

– Как дела в школе? – решил перевести тему он.

– Все как обычно, – пожала плечами я. – Особо не рвусь к школьным знаниям, но до двоек пока еще не докатилась.

Кухня наполнилась его звонким смехом:

– Вот что-что, а чувство юмора у тебя всегда было отменное! Как начала расти юмористкой, так и продолжила!

Положив очередную ложку в рот, я самодовольно кивнула.

– Учусь у хороших учителей, – протараторила я, закончив жевать.

– Скажешь тоже, – ответил улыбающийся дед, махнув рукой.

– Честное слово, – запротестовала я. – Чувство юмора передается на генетическом уровне.

Не переставая радоваться, дедуля медленно встал и подошел к холодильнику. Он открыл дверцу и с задумчивым видом заглянул внутрь.

– Еще не познакомилась с каким-нибудь мальчиком? – внезапно громко спросил он прямо из холодильника.

Дедушкин вопрос поверг меня в шок своей неожиданностью. Я чуть ложку не выронила.

Это что, заразно? Весеннее обострение? Почему все так резко озаботились моей личной жизнью? Я еще могу понять, почему Катя про это спрашивала, но дедушка? Мы с ним на подобные темы и не разговаривали-то никогда.

– Нет, – нервно сглотнув, промямлила я. – А к чему такой вопрос?

– Что в этом такого? – возмутился дедушка, достав из холодильника коробку с вишневым соком. – Все-таки юность, такой возраст…

– Какой? – устало поинтересовалась я.

– Когда молодые люди знакомятся друг с другом, – отчеканил дедуля. – Может, есть у тебя там мальчик, какой-никакой, а ты и не рассказываешь старику. Одноклассник, например.

Я положила ложку обратно в «тазик» и сурово взглянула на деда:

– Во-первых, если бы у меня был, как ты говоришь, «какой-никакой мальчик», я бы тебе первому про это рассказала. Кому мне еще про это рассказывать? Маме? Чтобы она меня похоронила заживо? Я пока еще не тронулась умом, чтобы так делать. Она же после этого мне на могилу даже цветов не принесет.

Дедушка сделал глоток сока и согласно кивнул.

– А во-вторых, почему все мое окружение внезапно решило, что мне пора замуж? Я только вчера слышала эти самые слова в свой адрес. Мне шестнадцать! Я что, по статистике уже опоздала с первыми отношениями?

Я демонстративно закрыла лицо руками, изображая отчаяние, чуть не напугав проснувшуюся Палитру. Сонная кошка одарила меня несколькими вопросительными взглядами, после чего провалилась обратно в царство Морфея.

– Упаси господь, Яна, – поперхнулся соком дедушка. – Про замуж и слова не сказал.

– Сойдемся на том, – нехотя откликнулась я. – Что если у меня появится «какой-никакой мальчик», я сразу же поведаю тебе об этом.

– Идет, – удовлетворенно согласился дед. – Я ведь знаю, что ты у меня уже взрослая. Детская инфантильность тебе давно не присуща. Сама знаешь, как будет лучше.

Дедуля прекрасно понимает, что ему совершенно не о чем беспокоиться. У его драгоценной внучки уже давно имеется своя голова на плечах.

– Да и потом, – продолжала констатировать я. – Какие еще одноклассники? Ты их видел? Они же практически все на голову больные.

– За что ты их так чихвостишь? – хихикнул дедушка.

– А что, разве не так? – вспыхнула я. – Постоянно носятся, все время что-то кричат, всем грубят, все ломают. В медицинском справочнике пора учредить новый диагноз – «мальчик, шестнадцать лет». Для них даже само слово парень – офигеть, какой комплимент. Мальчишки это еще, самые настоящие.

– С этим соглашусь, – пожал плечами дедушка.

– Тупые они как пробки в этом возрасте. Поголовно.

Для убедительности я постучала костяшками пальцев о деревянный стул, на котором сидела.

– Относись к этому проще, милая, – улыбнулся дед. – В их возрасте я вел себя абсолютно также. Будучи дворовыми пацанами, чего мы только не творили.

– Серьезно? – скептически подняла бровь я. – Что-то слабо верится.

– Ей-богу творили! – весело воскликнул дедушка. – Поджигали траву по весне, чуть ли не до больших пожаров, лазали по заброшенным стройкам, кидались с крыш всякой всячиной в прохожих, звонили в двери и убегали. Много разных забав придумывали, сейчас уже так и не вспомнить.

Подобрав с пола свою челюсть, я уставилась на дедушку. Кое-что из перечисленного им списка «подвигов» было немного знакомо и мне, но говорить об этом вслух я не стала. А что, если такая неожиданная информация его расстроит? Как-нибудь в другой раз обескуражу его, в более подходящий момент. Лет так через пять.

– Такое я не ожидала услышать.

Дедушка лукаво прищурился и рассмеялся:

– А ты думала, я рос типичным ботаником? Что все детство провел дома за учебниками?

Я задумалась. Оказывается, я знала далеко не все об этом хитреце.

– Ну, на счет ботаника я не думала. Но уж никак не могла предположить, что ты пускался… В такие авантюры.

Скрестив руки на груди, дед самодовольно усмехнулся:

– Хех, вот так-то.

– Умеешь ты удивить, дедуля, – изумленно изрекла я.

Несколько минут спустя я отодвинула от себя пустую тарелку. Вот это я дала маху, конечно. Сама не знаю, где нашла в себе столько сил, несмотря на голод.

Зато дедушка просиял:

– Ну вот, а ты боялась.

– Если бы я всегда питалась такими порциями, – поморщилась я, положив руки на свой бедный живот. – Я бы уже доросла до размеров пассажирского вагона.

У дедушки в гостях я провела еще около часа. За это время мы обсудили все события, произошедшие за несколько недель. Дедуля такой человек, который умеет с энтузиазмом вовлечь в разговор. Всегда поражалась этому его навыку. Я вроде бы, общаюсь с ним невзначай, как бы между делом, а потом хлоп – сама не замечаю, как проходит больше часа. Мне кажется, он в разговоре с любым человеком сможет найти общие темы.