Вокруг стола сгрудились его приспешники в черных одеждах (но, разумеется, гораздо более скромных), на плащах каждого зеленоватым пятном выделялась пантера. Все они были жалким скопищем раболепства. Каждый присоединился к Маунверту ради денег, куска земли или авторитета. Волшебники опустили взгляды, словно робкие школьники, ожидающие выговора, но даже так Джастин чувствовал, как в глазах их мечутся отблески алчных желаний.

– Молчать! – голос Джастина резал, как лезвие жертвенного кинжала. Казалось, от одной этой леденящей фразы даже треск огня за окном притих и стал смутным ропотом. Прислужники трепетно замерли, комнату наполнили импульсы преданности и страха.

Властный и холодный взгляд пробежался по каждому.

Забавно, как они сами же себе выковали цепи.

Джастин поморщился: он видел в них не людей, а пешек, существ, мечущихся в игре, которую мог вести только он.

– Помните свое место! Вы все здесь служите мне и только. Неповиновение карается, – напомнил он спокойным стальным тоном. – Только двоим из вас я могу доверять, и то далеко не во всем.

Он посмотрел на лорда Эбнера Вульфорда, сидевшего справа от него. Тот поднял восхищенный взгляд. По впалым щекам, испещренным морщинами, скользнули тени; белые волосы, подернутые первой сединой, рассыпались по плечам. Эбнер молча кивнул Джастину и провел костлявым пальцем по сверкающей столешнице. Кольца с символикой Вульфордов на его пальцах – розовыми цветами шиповника и змеями, вплетенными в серебро, – зловеще щелкнули, как старые часы, отмеряющие секунды до смерти.

Напротив Эбнера сидел Маркус Эллоджер, от которого всегда исходил кислый запах пота и грязи, а иногда – крови, если приходилось убивать. Пожилой ученый был настолько погружен в свои исследования, что забывал даже про магию чистоты. Жирные пряди падали ему на глаза, схожие с бездонными колодцами, а сам он сгорбился над стопкой древних томов. Страницы, пестрящие следами от грязных пальцев, методично хрустели от его прикосновений.

Этих двоих Маунверт считал самыми доверенными лицами. Когда-то они верно служили его отцу и уже не раз доказали свою преданность. Они не покинули Маунверта даже после его падения, периодически навещали его в течение тринадцати лет, делились полезными знаниями и новостями. Готовили почву к его возвращению.

Остальных присутствующих Джастин пока не успел изучить. Они казались ему однообразной черной толпой, ожидающей приказа. Маунверт собирался проверить их надёжность как можно скорее. В первом же бою, где самым слабым и трусливым придется сгинуть в пламени войны.

– Все поняли?

По залу прокатилась волна согласий. Даже два огромных черных пса около дверей покорно гавкнули. Маунверт искоса посмотрел на собак.

Вот и проверим, какие псы более верные…

Вообще-то они принадлежали Эбнеру, но, узнав о возвращении повелителя, тот радушно преподнес подарок Джастину. У Вульфордов была целая псарня, так что собак у них всегда хватало. Псы смиренно сидели около внушительных каменных дверей, исписанных гравюрами, не смея ослушаться приказа хозяев; их глаза блестели злобой и голодом, а из пасти периодически капала слюна прямо на истоптанный пол. Маунверт знал – они очень голодны. Его личные рабы – пленники, которым он поручал самую грязную работу – не кормили собак уже несколько дней. Разумеется, по его приказу. Он хотел проверить, на что способно чувство физического голода, незнакомое волшебникам. Может ли оно отравить разум так же, как жажда власти и гедонизм?

– Пусть эти жалкие псы будут напоминанием для вас о том, кто вы есть! – Джастин пренебрежительно махнул рукой. Он хотел, чтобы преданные слуги даже не думали возражать ему, поэтому первую речь перед ними начал с запугивания и унижения.

– Да, милорд. – Голос Эбнера прозвучал сухо, как пергамент. – Мы лишь верные гончие, ожидающие вашего приказа.

– Будем надеяться, что голод сделает псов покорными, как жажда выгоды их прошлого хозяина, – пробормотал Маркус из-за своей крепости из книг, чем вызвал вспышку раздражения в бледно-серых глазах Эбнера.

– Хватит, – огрызнулся Джастин, его терпение лопнуло. – Мы собрались для того, чтобы решать задачи, а не болтать попусту.

Шорох фигур в темных одеяниях затих, превратившись в смертельную тишину. Маунверт поднялся на ноги – он видел себя величественным силуэтом на фоне инфернального сияния пламени за окнами.

– Двое отсутствуют.

Слова Маунверта отскочили от стен. Его пронзительный взгляд остановился на Эбнере; в воздухе повис напряженный вопрос.

Не хватало леди Элинор, молодой, но проницательной дочери Эбнера. Ей было всего двадцать два, но по уму и хитрости она превосходила большинство сторонников Маунверта и была стратегом не хуже отца. Он высоко ценил ее как самую верную, хитрую и умную приспешницу. А еще – как будущую жену. По крайней мере, Эбнер искренне надеялся, что лорд Маунверт женится на Элинор, и это позволит еще больше сблизить союз их знатных семей. В этом Маунверт соглашался с лордом Вульфордом: он считал Элинор единственной достойной женщиной, несмотря на то что между ними не было любви, но и даже страсти. Но с ее интеллектом и изворотливостью он сможет захватить весь мир. Правда, пока для этого брака ей не доставало некоторых магических знаний, поэтому она собиралась обучиться на мастера темной магии в особой Тайной академии.

– Где Элинор?

– Она скоро прибудет, милорд, – ответил Эбнер, звякнув кольцами. – У нее есть важные новости.

– Важные?

Усмешка Маунверта прозвучала как удар плети.

– Ее присутствие на военном совете – вот что важно. Опоздание недопустимо.

– Действительно, милорд, но… – начал Эбнер, но был прерван пренебрежительным жестом Маунверта.

– Достаточно! – Он повернул голову к стулу, на котором должен был сидеть его Главный Слуга. Тот с детства жил на два мира: в волшебном и в человеческом, куда много лет назад из магических земель ушла его мать. Уже больше двух месяцев Слуга находился в мире людей. Перед его последним отбытием Маунверт предупредил о дате и времени Военного Совета. Его присутствие было необходимым из-за «особых» способностей. Маунверт на него рассчитывал, а он не явился.

Забыл? Или потерялся между мирами? В любом случае он пожалеет об этом.

– Возможно ли начать без него, милорд? – Маркус осторожно поднял взгляд из-за книг.

Ответ Маунверта был быстрым и однозначным, а его тон – ледяным от недовольства.

– Разумеется. Его отсутствие не останется безнаказанным. Мы никого не ждем.

Его твердость не оставила места для дальнейших дискуссий. Приспешники ответили дружными кивками.

Когда Джастин снова занял свое место, тени вокруг него сплелись в невидимую паутину. Джастин ощущал себя пауком, собирающимся ткать сеть из кровавых планов. Зеленая пантера оскалилась каменной пастью и наблюдала за тем, как под ее пристальным взглядом начинается военный совет.

– Сегодня мы должны разработать подробный план нападения на Флиенсселей. Мне нужен альманах артефактов из Школы-крепости.

Его прервал протяжный скрип открывающихся дверей. В тёмном проёме появились три фигуры: Элинор, скользнувшая внутрь с кошачьей грацией, была в сопровождении своего громилы-телохранителя Таира Занта и обессиленного едва стоящего на ногах пленника в рваной синей мантии. Он весь трясся от ужаса, его юное лицо было изуродовано: вместо одного глаза зияла окровавленная дыра и следы от длинных ногтей. Среди багровых пятен на одежде виднелись серебристые остатки значка службы порталов. Элинор явно хорошо постаралась. Порой эта хрупкая и миловидная девушка удивляла даже Маунверта.

Тем не менее опаздывать на важное собрание не имела право даже она.

Раздражение зимним холодом сковало грудь Маунверта.

– Что вы себе позволяете? – прорычал он, ощутив, как сам воздух вокруг него затрещал.

– Простите меня, лорд Маунверт.

Эхо от медового голоса Элинор окутало зал, словно мягкая пелена. Она поклонилась с подобострастием, и ее белокурые локоны заструились по плечам. Они казались белоснежной вуалью на фоне тяжёлого черного платья с высоким воротом.