А вдруг это не просто птицы, а за нами кто-то следит?

Эдмунд хотел озвучить свое опасение, но незнакомка была на своей волне и вряд ли заметила странный звук. Она выудила из кармана платья предмет, похожий на маленький, изящный и абсолютно прозрачный ключ. Сквозь него просвечивалась июньская зелень листвы. Саннорт сначала решил, что это качественный сувенир, а не реальная вещь, но старушка снова заговорила:

– Возьми этот ключ. Однажды он тебе понадобится. Он откроет дверь напротив библиотеки, на третьем этаже Средней школы на улице Флауэр Стрит. Береги его. Это очень важная вещь. Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы вручить тебе ее лично, именно в этом безлюдном парке, где нет шпионов.

С этими словами она протянула ключ Эдмунду.

Эдмунд дернулся и подался на пару шагов назад. Он не считал себя подозрительным, порой даже доверял кому не надо, особенно если дело касалось магии или параллельных миров, которые показывали в телепередачах или красочно описывали в книгах, но в тот момент засомневался бы даже глупец.

Женщина смягчились в лице и вымученно улыбнулась.

– Не бойся. Я не намерена причинять тебе вред. Возьми этот ключ, пожалуйста. Прошу.

Голос стал страдальческим. Настолько, что Эдмунду передалась ее давящая, тягостная, всепоглощающая тоска. Боль покинутого всеми старика в последние годы жизни. Ужасное чувство.

Он посмотрел на нее с сочувствием, протянул руку и взял предмет дрогнувшими пальцами, удивляясь собственной решимости.

– Я сделаю всё, что вы говорите.

Затем он крепко сжал ладонь, ожидая, что сейчас произойдёт чудо… Но ощутил лишь приятную прохладу. Ничего более.

Вряд ли этот ключ сам по себе опасен… Но куда может вести дверь, которую он открывает? И неужели она и правда находится в школе?

– Спасибо, – лаконично поблагодарила она. – И да, ещё один момент. Новое зеркало твоей сестры.

– Что с ним? – спросил Эдмунд с недоумением, заталкивая ключ во внутренний карман сумки, в кипу шершавых смятых купюр, которые мягко зашуршали под его руками.

Уж в безделушках Маргарет он бы в жизни не заподозрил ничего мистического. Настолько обычного человека ещё стоило поискать.

– Джеральд… расскажет тебе, – с трудом выдавила из себя старуха. Ее голос звучал все тише, слова едва различались, будто вот-вот – и она задохнется. Эдмунду на миг даже показалось, что ему и самому не хватает воздуха. Он глубоко вдохнул.

– Джеральд? Кто это?

Старуха зашевелила губами, словно хотела ответить. Саннорт сначала так и подумал и почти обрадовался, что она наконец что-нибудь расскажет ему. Но вместо слов женщина содрогнулась всем телом и схватилась за грудь, ее дыхание стало коротким и неглубоким.

– Мэм? Вам плохо? – Эдмунд в ужасе сделал шаг к старушке, разрываясь между желанием помочь и страхом перед неизвестностью. Но первого все же было чуть больше. Определённо.

Женщина вся сжалась, как от внезапной судороги, покачнулась и рухнула на тропу, как увядший цветок. Послышался приглушенный звук падения. И вот она уже распласталась напротив; глаза закатились, открывая белки под трепещущими веками. В тени деревьев ее безжизненное лицо напомнило расколовшуюся театральную маску.

Жутковатая тишина окутала парк, даже сторонние звуки вмиг стихли, словно кто-то нажал на выключатель. Стало холодно. Эдмунд поёжился, закутываясь в пиджак.

– Мэм?

Он присел рядом с женщиной, чувствуя, как его сердцебиение отдаётся в ушах. Неуверенно протянул руку и взял ее за запястье, надеясь нащупать пульс. Его пальцы коснулись тонкой, словно пергамент, старческой кожи. Ничего. Тишина.

– Я сейчас вызову помощь.

К совсем потерявшемуся Эдмунду подошёл проходивший мимо работник парка – мужчина средних лет с седеющей бородой.

– Кажется, уже поздно, – отрешенно заметил Саннорт, продолжая с бессмысленным упорством щупать пульс. Разумеется, не помогало. – Она… мертва.

– Ты уверен? – Мужчина подошёл ближе и с подозрением посмотрел на Эдмунда, но тот лишь коротко кивнул. Его парализовал ужас, он ощущал себя не в летнем парке, а в клетке с глухими стенами, из которой выкачали воздух.

Только что рядом умер человек. Живой. Реальный. Дышащий. И он понятия не имел, что ему, четырнадцатилетнему подростку, делать! Да, его родители погибли, но слишком давно и, скорее всего, не перед его носом. В сознательном возрасте он видел смерть впервые.

Его поразило гнетущее ощущение неминуемого конца абсолютно всего – в том числе, разумеется, его собственного, до которого осталось не так уж и долго, ибо время летит незаметно.

– Смерть придёт за всеми. Даже волшебники могут умереть. И я тоже умру. Может быть, скоро, – Эдмунд не заметил, как озвучил собственные мысли вслух. Работник парка, в тот момент тщательно ощупывавший шею незнакомки, вопросительно поднял на него взгляд.

– Ты что-то сказал?

Эдмунд не ответил, а мужчина поспешно вызволил из кармана своей потрепанной куртки мобильный телефон и принялся небрежно нажимать на кнопки. Забавно, что он выглядел настолько равнодушным, словно каждый день наблюдал чью-то смерть. Хотя Эдмунд и сам пытался сохранить спокойствие. Но навязчивые мысли о конечности бытия все равно лезли ему в голову.

Но вот женщина дернулась и как будто начала приподниматься корпусом, но, не справившись, снова упала. Мертвая женщина начала приподниматься. Эдмунд не поверил своим глазам, пораженно моргнул и уставился на тело старушки, беспомощно лежащее в парковой тени. Работник парка не заметил это изменение и продолжал набирать номер Скорой помощи.

– Вы это видели?

Мужчина отвлекся от телефона и поднял глаза на Саннорта. В этот момент незнакомка буквально исчезла, растворившись в пространстве незримой тенью, словно и вовсе не существовала и была всего лишь мимолётной галлюцинацией сразу двоих.

Сотрудник парка непонимающе огляделся по сторонам, удивлённо открыл рот и беззвучно зашевелил губами.

Спустя несколько секунд, видимо, придя в себя, он накинулся на Эдмунда:

– Что за фокусы, черт возьми! Это не смешно, знаешь ли? Это хулиганство!

Эдмунд ощутил укол возмущения от несправедливого обвинения, но в условиях приюта он с детства привык сдерживать свои чувства, так что быстро подавил недовольство. Сосредоточился на сохранении привычной невозмутимости.

– Я ничего не делал. Она просто… исчезла.

– Какого черта она исчезла?

Лицо сотрудника парка покраснело от ярости.

– Прошу прощения, – строгий голос заставил их обернуться. На место прибыл полицейский – полноватый мужчина невысокого роста с прямой осанкой и уверенным выражением лица. Он был одет в темно-синюю форму, на его груди красовался серебристый значок с гербом полиции. В правой руке он держал рацию, время от времени прерывающую тишину дребезжанием.

Он нахмурил брови, посмотрел на Эдмунда и сотрудника парка оценивающим взглядом.

– Что за шум?

– Офицер, этот мальчик развлекается какими-то дурацкими фокусами! – выпалил работник парка, резким жестом указывая в сторону Эдмунда. – Представляете, здесь лежала женщина, вот здесь, да, прямо на дороге. А потом она исчезла!

Полицейский искоса взглянул на Эдмунда, топчущегося на месте. Затем он покачал головой и со скептическим недоверием повернулся к работнику парка.

– Сэр, вы точно не пьяны? Люди не исчезают по волшебству.

– Офицер, я клянусь…

Жалкие слова оправдания полицейский пресек поднятой рукой.

– Достаточно, – сказал он твердо. – Я советую вам вернуться к своим обязанностям и оставить мальчика в покое, если не хотите проблем. Не стоит поднимать шум из-за своего странного воображения.

Сотрудник парка больше ничего не сказал и удалился, что-то грубо бурча себе под нос. Эдмунд вздохнул с облегчением и поднял глаза на полицейского, который кивнул ему, прежде чем тоже уйти.

– Спасибо, – шепнул Эдмунд, хотя он знал, что офицер его не слышит. Мысли беспорядочно крутились в голове, и он не мог понять, что произошло. Одно знал точно: ему требовались ответы.