Читая этот короткий текст, трудно отделаться от впечатления утопичности, если не наивности некоторых пожеланий. Авторы решительно отвергали всякое насилие над человеческой волей и предлагали использовать средства социального убеждения, которым государство должно сподвигнуть граждан ответственно относиться к важнейшей задаче деторождения. Людям следует объяснить, что их нравственный долг состоит не в простом производстве себе подобных – потомство должно быть как можно «лучше» (генетически). Никакой принудиловки, только осознанный выбор самих людей, соглашающихся подчиняться разумному контролю в сфере размножения.

Это стало лебединой песней классической евгеники. Бурные и страшные события середины прошлого века поставили крест на ее упованиях. Само понятие «евгеника» было полностью дискредитировано нацистскими экспериментами{295}. Однако само это направление не погибло окончательно, а лишь переродилось, сменив название и серьезно уменьшив свои амбиции. То здравое зерно, что в евгенике содержалось, в 1950-е гг. дало начало вполне уважаемой дисциплине – медицинской генетике, с которой не связано никаких негативных ассоциаций. Она занимается изучением наследственных факторов, влияющих на здоровье человека{296}. Эта наука не творит утопий о том, как улучшить род людской, и не грезит о создании сверхчеловека, совершенного и умственно, и физически. Ее главная задача – предотвратить рождение больных и уродливых детей. Во всех развитых странах созданы медико-генетические консультации, осуществляющие подобную профилактику. Но о целенаправленном «генетическом улучшении» расы или нации, воздействии на эволюцию интеллекта и/или альтруизма уже никто всерьез не говорит. Вернее, эта мечта тоже не исчезла, но в конце ХХ в. нашла себе новое воплощение в идеях генной инженерии, клонирования. Сегодня всерьез спорят о грядущем «симбиозе» человека с компьютерами, интеграции человеческого и искусственного интеллектов, пресловутом «чипировании». Обсуждать эти вещи подробно я не стану, иначе это уведет нас очень далеко от дарвиновской темы. Очевидно только, что стремление создавать утопии и грезить о несбыточном прочно входит в интеллектуальный репертуар нашего вида.

Возможно, главный урок, который преподала нам евгеника, состоит в том, что бессмысленно и даже опасно пробовать решить глубокие социальные проблемы исключительно биологическими методами. Селекция эффективна только тогда, когда селекционер находится уровнем выше отбираемых объектов. Или, как афористически выразился выдающийся генетик Н. В. Тимофеев-Ресовский, «свинья не может быть хорошим свиноводом, человек не может быть хорошим человеководом»{297}.

Menschenzüchtung, R. I. P.{298}

В конце главы 4 мы покинули Россию в критический момент ее истории. Последние дни 1917 г. В газетной статье Михаил Пришвин рисует, как души мертвецов носятся по черным улицам в красных гробах, а народ русский доказывает собственным примером, что «человек происходит от обезьяны»{300}. Куда двинется страна по воле новых правителей, в какие светлые или черные дали? Что станет с образованием, культурой, наукой?.. Многие надеются, что большевики – это не всерьез, ненадолго, но сами они настроены весьма решительно. Большевики верят в свое мессианское предназначение – создать новое, справедливое общество, каких бы усилий это ни стоило. И совсем не случайно, не вдруг, на крутых поворотах советской истории то и дело возникает имя Чарльза Роберта Дарвина, при жизни столь миролюбивого, столь чурающегося политики. И не вина мертвого льва, что через 35 лет после смерти он понадобился красным вождям как один из символов грядущей эпохи, прекрасного нового мира, где все будет устроено очень-очень хорошо, по рецептам самой лучшей, самой передовой в мире науки.

А теперь, уважаемый читатель, представьте себя в образе старого заслуженного профессора астрономии, поседевшего за телескопом или на университетской кафедре. Представьте, что в один прекрасный день вы узнаете о новой сенсационной теории. Ее выдвинул некий молодой ученый (назовем его Петр Петрович Петух), изыскания которого на первых порах поддержал своим авторитетом всеми уважаемый академик. Сам П. П. Петух образован не очень глубоко, но мыслит масштабно, по-революционному. Он заявляет, что в центре Солнечной системы находится не Солнце, а планета Венера и что Земля, вопреки принятому всеми астрономами мнению, имеет форму не чуть сплюснутого с полюсов шарика, а вытянутой груши. «Вот же дичь!» – восклицаете вы и к вечеру забываете и про П. П. Петуха, и про его безумную идею. Вы очень заняты и тратить время на научных фриков решительно не можете. А через пару лет вам сообщают, что Петух развил бурную деятельность, сколотив группу единомышленников, занимающихся пропагандой его взглядов. Всех, кто с товарищем Петухом не согласен, они объявляют завистниками и реакционерами, силящимися задушить полет его мысли. Неважно, что предъявленные им «доказательства» никакой критики не выдерживают, ведь открытия любого истинного гения на первых порах встречают насмешки и сопротивление. Наконец, спустя еще какое-то время, вас как громом поражает известие, что новая теория строения Солнечной системы признана правительством вашей страны единственно верной и не подлежащей никакой критике, а все противоречащие ей учения запрещается преподавать в школах и университетах. Вы, который в кругу друзей и знакомых от души потешались над дикой теорией Петуха, осознаете, что шутки кончились. В вашем университете устраивается торжественное заседание, посвященное великому перевороту в астрономии. Отмолчаться нельзя никому. И тут происходит нечто странное: вы, старый заслуженный профессор, в душе кляня свою трусость и конформизм, на ватных ногах бредете к трибуне, с высоты которой начинаете мямлить о том, что все предыдущие астрономы жестоко ошибались и только он, гениальный Петр Петрович Петух, открыл вам глаза на истину. Поступаете вы так потому, что в прошлом месяце несколько коллег-астрономов, публично выступивших против новой теории, были остановлены на улице людьми в черном, уведены в неизвестном направлении, и где они сейчас, не знает никто. Первого сентября вы начинаете вступительную лекцию для первокурсников с рассказа о том, как рассеялся многовековой туман заблуждения, и о том, что в астрономии началась новая великая эра (прекрасно понимая при этом, какую антинаучную чушь несут П. П. Петух и его сторонники)…