— Я не могу разглашать эту…эту информацию. Но мы под защитой и…

— Где он? Что вы сделали? — Ворон перестал дышать, сжимая руки в кулаки. Самые страшные мысли вот-вот должны были подтвердиться.

Мужчина зажмурился, искуплено замотав головой. Он до последнего сдерживал натиск, но когда Ворон, потеряв остатки самообладания, схватил его за грудки и поднял, указал в сторону. Василиса и Ворон посмотрели в указанную сторону. Сбоку стоял мужчина в странных бесформенных пестрых одеждах. Волосы у него были заплетены в мелкие косы. Больше всего из необычной внешности привлекали внимание красные глаза. Тонкие губы его дернулись не то в усмешке, не то в подобие улыбки. Священник сразу понял, кто перед ними и едва верил глазам.

— Шаман?

— Проницательность твоя, заставляет восхищаться, — проговорил тот, — чем могу служить? Отпустите Вячеслава. Он ни в чем не виноват.

Пальцы Ворона сами собой разжались, и Вячеслав благодарно глянул в сторону шамана.

— Как тебя не нашли? У нас гонения на шаманов.

— Ты что ли сжигаешь? — ни капли не боясь и не смущаясь, шаман сел прямо на землю, подтянув ноги к себе, — или по мою душу?

— Он Священник, — выпалила Василиса.

Мужчина перевел на нее взгляд и нахмурился.

— Проклятие демонское в тебе. Интересная парочка. Ворон? Не настоящее это имя твое, юноша.

Ворон задохнулся, отворачиваясь. То, что шаманы могли считывать информацию с людей — новостью не было, но чтобы вот так внезапно. Открывать прошлое сейчас очень невовремя.

— Сколько же в тебе тьмы, — продолжал тот, после чего парень не выдержал и злобно процедил:

— Я не позволял копаться в своей голове! Прекрати это позерство и скажи лучше, кого ты принес в жертву, чтобы город не зацепила хворь?!

— На кой вам?

— У нас задание найти ведьму и убить ее, пока все города не пали. Мы тут по делу, — в разговор плавно вошла Василиса, разбавляя сгущающийся негатив.

— Ты сама тьма, девочка моя, — шаман грустно улыбнулся и встал, — смотри, как расползается в тебе. Еще немного и пойдешь за теми, кто подчиняется и молится ему.

— Ты можешь нормально говорить? — не выдержал Ворон.

Ярость клокотала в груди, кровь прилила к лицу, опаляя щеки. Ничего святого в нем не осталось. Только злость и желание сломать шею этому скомороху.

Шаман очень долго рассматривал его, затем подошел и вдруг обнял, да так крепко, что Ворон понял, еще немного и он упадет в обморок от недостатка кислорода. А потом прошла ярость, очистился разум и тело вновь ожило, перестав свинцовой тяжесть клонить к земле.

Его выпустили из тисков. Священник закашлял, хватаясь за грудь.

— Вижу, плохо вам. Обоим. Пойдемте. Кстати я Боу.

В небольшом домике, выкрашенным в ядовито зеленый цвет пахло травами. Да так сильно, что хотелось незамедлительно зажать нос пальцами и не дышать больше. Горло саднило от сухости. Ворон зацепился о стул и налетел на стол, на котором мелодично звякнули два кувшина и медный чан с непонятной серой жижей. Пахла она отвратительно.

Василиса напротив с интересом разглядывала все это и восхищенно вздыхала, сдерживая себя, чтобы все не перетрогать. Вдоль стены стояли деревянные тотемы, совершенно разных размеров и стилей. То были и чудовища неведомые и мужчины с перекошенными лицами и женщины.

Ворон никогда не интересовался шаманством, но знал, что все шаманы не от миро сего. Сегодня он в этом убедился еще больше.

— Садитесь. Приготовлю вам чай. Между прочим, сам собирал с гор, — сказал Боу, указывая на лавку с накинутым пледом.

— Надеюсь, не ядовитый, — пробормотал Ворон.

— Ядовитый это ты тут у нас, — отбился шаман, но беззлобно, — в тебе говорит злой порок. Он в тебе еще с детства. Сидит плотно в твоей груди. Я вижу эту черноту даже не прибегая к дару.

Василиса обернулась на него, но Священник отвел глаза. Страшно пугать девушку, которая ни разу не сталкивалась с такими, как он. Боу потер кончики пальцев друг о друга и из кувшина пошел пар.

— Ого, как у вас получается? Волшебство? — загорелись глаза у нее.

Боу лукаво прищурился.

— Магия в своем чистом виде. Она журчит подобно маленькому ручейку.

Поэзию и все эти словечки приукрашенные снова начали бесить Ворона. Опять позерства и ничего по существу. Ему казалось, что он бьется головой о стену и не получается от этого ничего полезного. Священник сцепил руки в замок, наблюдая за тем, как Боу пританцовывая, мешает невероятное варево, которое называл чаем.

Шаманы опасны. Их боялись даже ведьмы, потому что их могуществу можно позавидовать. Хотите дождь — вот он. Засуху? Будет вам все лето без единого дождя. Они могли повелевать стихиями, читали людей, как открытую книгу, выворачивали самое темное и потаенное наружу. Но не без толку они все это вытаскивали, потому что могли вылечить искалеченные души, вернуть самообладание и свет, заговаривали простуды, болезни и танцевали с бубном, разжигая благовония. Последнее не нравилось никому. Зрелище впечатляющее и пугающее. Но шаманы без первобытных обрядов, не были бы шаманами. Так они, как говорили, связывались с духами мертвых и могли очистить деревню или город от любой хвори и тварей.

Ворон не заметил, как в руках оказалась чашка с чаем и не почувствовал, как она обжигала пальцы. Василиса настороженно наблюдала за ним из полуопущенных ресниц. Боу сел напротив, положив ногу на ногу.

— Судьба вас послала ко мне. Оба искалеченные.

— Я это слышал, а теперь могу услышать, почему ты помог городу и почему пришел в эти края? Вас давно изгнали.

— Незаслуженно изгнали, прошу заметить.

— Не знаю, мне все равно. Меня другое волнует.

— А меня волнует твоя душа, Ворон. И имя не твое, тоже беспокоит. Оно не истинное и не дает тебе сил.

— Старое уж тем более не давало. Может…

Ворон не успел договорить. Теплая шершавая ладонь легко коснулась лба. Мысли в миг растерялись, давая временную передышку.

— Пей чай.

Священник послушно отхлебнул и откинулся назад, упершись спиной в твердое дерево.

— Ты спрашиваешь почему я помог этим несчастным? Потому что они меня приютили и укрыли в своих стенах. Я приходил проведать свою мать в Зараске — деревушка чуть южней. Проведать не успел, меня чуть не обнаружили. Пришлось прятаться в Мироном. А потом началось все это. Страшное, темное. Как смола растеклась она по округе. Сил не было никаких это вынести. Ведьма та сильна, и сила ее от темной сущности. С таким я не сталкивался лично. Даже меня напугала эта ведьма.

— Ты видел ее?

— Видел. Она приходила в город. В белом платье, волосы светлые у нее, а глаза карие, темные такие, отдают чернотой. Пришла с корзинкой с пирожками. Только вот воняло от нее смертью и кровью. И нечистым замыслом. Я и отогнал ее. Создал защиту, окурил город. Семь дней договаривался с духами, чтобы они охраняли людей. И так и остался. Они не смогли отпустить, а я не сопротивлялся.

— Ты знаешь, почему она это делает? Как бороться с ней? — Ворон сжал чашку так сильно, что она хрустнула.

— Не знаю, но видимо у нее есть причины. Я не успел считать ее, она быстро закрылась. Бороться легко. Силой светлой.

— Где достать эту силу?

Шаман подался вперед, осторожно беря удивленного Ворона за руки. От кожи исходило приятное и умиротворяющее тепло.

— Ты-эта сила.

— Ты не сделаешь этого.

— Почему?

— Потому что это опасно!

Варвара почти кричала, сжимая руки в кулаки. Она видела, как лихорадочно заблестели глаза Ясновидца. Он явно не понимает, что творит. Нельзя позволить ему навредить себе. Варя судорожно думала, как можно уговорить его, но в голову ничего путного не приходило.

— Это не опасно. Я знаю, как это делать.

— Ты с ума сошел?! Прекрати!

— С каких это пор ты стала такой истеричкой? — удивился Мрак, сложив руки на груди. Длинные черные волосы упали на лицо, закрывая одну половину от грозного взгляда ведьмы.