— Да разве жизнь это? — проговорил Вятко.

— Марошка давно хотела умереть. Устала она. А теперь все мучения позади. Я Варог. Могу ответить на ваши вопросы, если таковы еще остались.

— Вы знаете меня. Откуда?

— Понесла тебя Мирослава. Сын ты ее, — просто ответил тот, — как зачала, так и ушла отсюда. Мы не препятствовали, после того, что она с нами сделала.

Продолжать разговор Всеволод не смог. Бледнея, маг отвернулся и хотел уйти, но Вятко остановил, многозначительно покачав головой.

— У нее должны остаться родственники. Знаешь кого-нибудь?

— Нет у нее никого. Ее оставили под дверьми в корзинке. Подкидыш она. Мирослава была славной и доброй. Я понятия не имею, почему она так поступила и зачем делает это.

— Мы можем остаться здесь? Нужно осмотреть дом, где она жила. Организуешь?

— Можем. Располагайтесь у меня. Надеюсь, сможете найти то, что вам нужно.

Мрак, скинув вещи на кровать, тут же засобирался на улицу. Варвара схватила его за руку.

— Не хочешь рассказать, что ты видел кроме Васьки? И как тебя угораздило снова Видеть без рун? Руны же наносятся на определенную ведьму? Так ведь?

— Верно. Но мои Ведения не зависят от рун. МОИ. МОЙ ДАР не зависит от рун. Я могу видеть будущее любого человека. От прикосновений, взгляда. Руны просто помогают проникать в Ведения глубже. А так я видел Мирославу, ее прошлое, что она была тут и выросла. Слушай, я очень устал и хочу побыстрей закончить с этим. Если мы не поторопимся Василиса встанет на сторону зла и, боюсь, Ворон не сможет уберечь и остановить ее.

— Тогда почему мы сбежали? Мирослава может найти нас.

— Вот именно, что может. Но для обороны нужна причина ее поведения. Тебе не кажется странным, что ведьма, как говорят, добрая и миролюбивая вдруг подселяет к себе нечисть и рушит города, как полоумная?

Иногда у Варвары мелькали такие мысли, но из-за постоянных приключений, весьма трагичных, она забывала об этом.

— Да, ты прав. Пошли поищем.

— Я думал ты останешься здесь.

— Если ты не забыл, то я тоже ведьма, — многозначительно напомнила Варя.

Дом Мирославы находился в центре главной улицы. Он совсем не отличался от других точно таких же одноэтажных зданий. Ясновидец толкнул ногой дверь. Здесь никто их не закрывал, поэтому в любой можно пройти без труда. Мрак огляделся, надеясь найти что-нибудь подозрительное или магическое. Но вокруг ничего необычного не оказалось. Варвара прошла немного вперед, касаясь стен ладонью. Ее тянуло вглубь. Она закрыла глаза, давая чувствам взять контроль.

— Что-нибудь чувствуешь?

Та прислонила палец к губам, призывая замолчать. Чужая магия мягко коснулась пальцев, обожгла кожу и позвала тихим шепотом. Варвара метнулась вперед с остервенением откинув стол в сторону. Мраку оставалось только охнуть от нечеловеческой силы. Варя ощупала стену и надавила локтем на середину. Стена въехала внутрь, открывая проход в маленькую кладовку. Она едва помещалась там одна. Сгустки черной магии обвили ее, заставив наспех сплести заклинание защиты. От смрада начало тошнить. Мрак ничего такого не чувствовал, поэтому беспрепятственно зашел и стал перебирать бумаги, книги по зельям, книги по заклинанием. Походе, Мирослава развивала дар сама. Учась по книгам. Ведьма-самоучка самое опасное существо. Они не ведают полноты сил и колдуют в полную мощь, не заботясь о последствиях.

Варвара знала. Она сама была такой. Самоучкой, которая наделала кучу непростительного, пока изучала дар. У них с Мирославой было больше общего, чем предполагалось. Ясновидец скинул с низкого обшарпанного стола ненужное и в сердцах скрипнул зубами.

— Ничего.

— Ничего, — кивнула Варвара, задумавшись.

Мирослава глупой не была, поэтому могла спрятать что-то по настоящему важное. Только вот где это искать?

— Пойдем отсюда.

— Мы даже не пытались…

— Она водит нас за нос. Думаю, мне стоит поближе побыть с Всеволодом.

— Так тебе запечатали руны.

Мрак улыбнулся и беспечно ответил:

— Кто мешает мне нанести их самому?

***

Город Мирный, весь резной и украшенный деревянными петухами по бокам широких ворот, ослепительно блистал при свете солнца. Лучи падали на ярко покрашенные крыши домов. Город благоухал и цвёл, пели птицы, изредка из-за стен можно было расслышать крики петухов, которых здесь держали скорей для декора или как домашних питомцев, чем для еды.

В череде мрачных событий, увидев столь нетронутую территорию показалось странным и удивительным. Ещё больше подозрительным, будто жители откупились от проклятья. Отдали жертву? Или работали с ведьмой заодно?

Ворон не решался слезать с лошади и стучать. Более того появилось стойкое желание развернуться и уехать куда подальше. Без оглядки и прямо сейчас. После ночи с тварями и рассказов Вяче, Мирный должен уже давно кишеть проклятыми.

Василиса спешилась первой, выжидающе глянув на парня. Тот скривился.

— Мы же посмотрели? Посмотрели. Можем ехать обратно к Мраку.

— Так погоди, а пообщаться?

— Уговора лезть в одиночку на город не было. Тем более чутье подсказывает мне, что такой нетронутый город может представлять большую опасность. Ты посмотри, какой он странный! Золотоборск пал, деревня близлежащая и то вся в набегах волков и теней.

Священника передёрнуло от воспоминаний. Крест, будто чувствуя его настроение, нагрелся в кармане. Ворон постарался не обращать на это внимание. Света в нем нет и не будет.

Василиса пожала плечами и постучала в ворота, громко крикнув:

— Эй! Встречайте гостей!

— Ты что творишь, дура! — прошипел Ворон.

В такие моменты, когда его опасения и слова не воспринимали всерьез, хотелось кричать и топать ногами. Топать, он, конечно, не стал, а вот крикнуть, крикнул. Ворон схватил ее за руку, оттаскивая от ворот, но мужчина, видимо дежурный на входе, уже открыл и смотрел на них с дружелюбной улыбкой.

УЛЫБКОЙ.

Ворона замутило. Тошнота подступила к горлу, поднимая желчь и отдавая горьким послевкусием. Снова улыбки. Снова что-то не так и общая безмятежная картинка — морок для отвода глаз. Василиса вырвала руку и улыбнулась в ответ, поправив русые волосы.

— Можем ли мы войти и поселиться в гостином дворе? Проезжали мимо, устали с дороги.

Крепкий широкоплечий мужчина, под два метра ростом и поджарым телом, внимательно их осмотрел. Дольше всего смотрел на Ворона, а потом махнул рукой, предлагая войти.

Внутри пахло теплом, едой и травами. Прямо сбоку и входа растянулись длинные торговые ряды, где горожане вывалили все, что имели: фрукты, овощи, сушеные травы для мазей и настоек. Чуть дальше можно было рассмотреть небольшие закутки с одеждой и обувью. Дома здесь пестрили разными яркими цветами и были не одноэтажными, как во многих городах, а доходили иногда и до трёх этажей. Прогресс шел на лицо. Главная дорога выложенная мелкой мозаикой, петляла между домами.

— Если захотите поесть, то таверна по третьей улице. Вон там, — он махнул рукой вперёд, где виднелись небольшие деревья, посаженные ровно в ряд, — там недалеко и гостевые домики есть. Не часто у нас, конечно, путники останавливаются.

— Почему? — спросила Василиса, в восторге осматриваясь по сторонам. Такой красоты она нигде не видела.

— Да в страшное время живём, — мужик хохотнул, — все в городах сидят, боятся выйти. Там говорят страшное что-то происходит. Люди пропадают, воет кто-то по ночам и ведьмы разгуливают.

Ворону смешно не было, да и делать вид, что он добродушно настроен не хотел.

— А вас будто это не коснулась.

Тот перестал улыбаться, подобрался и нервно принялся теребить бороду, иногда выдерживая темные кучерявые волоски. Ворон вскинул брови, ожидая ответа. Василиса предостерегающие коснулась его руки. Пальцы почти невесомо прошлись по коже, вызывая мурашки. Ворон выдохнул.

— У нас чародей в городе. — прошептал он.

— Какой еще чародей? — обмер Священник. Ему вдруг показалось, как тучи заслонили солнце, принося холод. Или это был озноб?