Переместившись в Дубровку, я тут же направился в кузню. Да! Теперь у меня была собственная кузня, мать её так. Разместили её прямиком за винным погребом, который вырыл Гру. И кузня сразу же приступила к работе.

Кстати, ферму мы частично разобрали. Большинство загонов теперь не нужны, ведь мы отпустили на волю всю скотину кроме птиц, несущих яйца. Это позволило нам освободить часть помещений, которые мы передали резчикам по дереву и кости. Старики были рады.

В пятистах метрах от фермы расположились суши бар и шашлычная. Место я выбрал восхитительное. Огромная вереница столиков стояла прямо на песке и смотрела на противоположный берег реки, где цветут сакуры. Красота! Ребятишки подрабатывали официантами и разносили заказы. Все хотели получить талон зачтённого трудодня, а работники сидели и ждали, когда принесут заказанные блюда.

Это место отлично подошло не только для перекусов, но и для того, чтобы получить титул «Центральный пляж Дубровки». О чём и говорила созданная мной табличка на подходе к реке.

Но сейчас не об этом. Кузню оккупировал Антип и пачками выдавал свои пожелания кузнецам, которые чувствовали необходимость доказать свою полезность! Тем более, что сейчас им выдавался лишь один талон в сутки за выполнение нормы. А вот за любое инновационное предложение или выполнение крупного заказа, кузнецы получали по дополнительному талону.

Ничего. Дайте мне полгодика и я налажу в Дубровке неплохую систему мотивации. Хочешь одежду получше? У тебя есть талон, топай к Анне, она продаст тебе вещи. Разумеется, в зависимости от качества, вещь может стоить как десять, так и сотню талонов. Точно также будут обстоять дела с кондитеркой и прочими радостями жизни. Пожалуй, я даже разрешу дяде построить на берегу филиал Фьёрентины.

Тьфу! Опять мысли улетели не пойми куда. О чём я говорил? Ах, да! о кузнецах. Главным среди них был Пётр Михайлович. Огромный мужичака со шрамом от виска и до подбородка. Он оказался забавным малым и шутил, что однажды уснул во время ковки клинка и прилёг на раскалённую сталь поспать.

Шутка забавная, вот только было видно, что шрам этот от рваной раны. Судя по всему, получил её во времена русско-японской войны.

— Смотрите, Виктор Игоревич, мы собрали сталелитейный цех из того, что было. Спасибо Олегу за то, что подсобил. Его конструкторы дюжебашковитые мужики, одно удовольствие работать с ними. Так вот. Чтобы выйти на максимальную производственную мощность, нам потребуется… — Пётр Михайлович осёкся, увидев, что в кузню вбежал запыхавшийся Степан.

— Виктор Игоревич! Вы срочно нужны в… — Степан осёкся, разинув рот.

— Степашка, едрить твою мать⁈ Ты? — радостно выпалил кузнец и побежал в сторону дворецкого.

— Петруха, голова два уха? — прошептал Степан, а через секунду крякнул от того что гигант сдавил его в объятиях. — Но как⁈ Ты же пропал без вести! Я даже твой пустой гроб нёс. Фроська думала, что ты умер и второй раз замуж вышла.

— Ну и умница. Всё правильно сделала. Было бы хуже, если б она меня двадцать лет ждала и померла от тоски. — Пётр Михалыч сделал шаг назад и заглянул в глаза друга. — А ты постарел. Помнишь, как мы с тобой в Манчьжурии бедокурили? Ха-ха! Тебе тогда за малым руку не оторвало.

— А тебе голову. Идиот контуженный. Ха-ха! — поддержал друга Степан и они залились заразительным смехом.

Про меня совсем позабыли. История лилась за историей, а Степан молодел на глазах, превращаясь в двадцатилетнего юнца, жаждущего приключений. Что ж, пришлось мне о себе напомнить.

— Гхм! — кашлянул я, привлекая к себе внимание.

— Ой! Виктор Игоревич, прошу простить. Лучшего друга встретил… — стал было объясняться Степан.

— Ага. Заметно, — сурово сказал я и просверлил обоих взглядом. Кузнец и дворецкий опустили взгляд. Видать, стало стыдно. А зря. — Значит так. Ты, Степан, берёшь Петруху и валите отсюда к чёртовой матери, — продолжил я театральщину, вогнав эту парочку в ступор. — Ну, не совсем к чёртовой. Идёте к Злате, и она выдаёт вам по пять продуктовых талонов. После этого топаете в погреб и берёте ящик лучшего коньяка.

— Виктор Игоревич, да за… — начал было Степан, но я снова его перебил.

— А как ты хотел? Встречу старых друзей необходимо обмыть. Да так, чтобы на утро вам было неимоверно плохо. Голова болела, желудок крутило и всё такое. Только это будет индикатором что вы отлично посидели и оправдали выданный вам отгул. А сейчас вольно! Шагом марш отдыхать! — рявкнул я, да так, что кузнец и дворецкий вытянулись по струнке, козырнули, а после рванули исполнять приказ.

На выходе я услышал как Петруха шепнул: «Охрененный у тебя начальник.». Ага. Я такой. Хмыкнув я вышел из кузни и направился на запад от замка. Там вовсю шло строительство нового жилья. Фозотовцы, айнарцы и гистусовцы уже возводили вторые этажи зданий.

Как же хорошо, что в Дубровке вечное лето и можно строить каркасные дома без утепления. Иначе возведение жилья заняло бы целую вечность.

Город Кусиро. Округ Кусиро, префектура Хоккайдо.

Поместье клана Гэндзи. Тренировочное додзё.

Дайго Гэндзи сосредоточенно смотрел на манекен для отработки ударов. Он уже давно отточил мастерство клинка до идеала. Его даже прозвали гением. Мало кто удостаивался такого звания в двадцать лет.

Дайго практиковал технику смертельного взмаха. Вот он стоит расслабленно перед манекеном, в следующий миг рука неуловимым движением выхватывает меч и перерубает деревяшку, обмотанную соломой, пополам. Манекен стоит пару секунд, осознавая, что его уничтожили, а после верхняя часть с грохотом падает на пол.

— Дайго-сама, ваша техника как всегда идеальна, — поклонился советник, стоявший слева от господина.

— Знаю, что идеальна, — хмыкнул Дайго и посмотрел на свои руки, которые за долгие годы тренировок превратились в одну большую мозоль.

Дайго Гэндзи был потомком шестидесятого императора Японии. Этим он безмерно гордился и тешил себя надеждой однажды взойти на престол. Сейчас же он был чертовски далёк от этой цели. Да и от столицы его отделяли бесконечные девятьсот километров.

Слева от Дайго появился крохотный дракон. Синяя чешуя, глаза как льдинки, крошечные цыплячьи крылья, которые, тем не менее, могли удерживать дракона в воздухе.

— Вакабэ, ты узнал, кто разрушил мануфактуры моего отца? — Дайго взмахнул клинком и столь же неуловимым движением убрал его в ножны.

Дракончик по имени Вакабэ был одним из многочисленных потомков великого Ватацуми Но Ками — могущественного бога — дракона повеливающего стихией воды. Вакабэ, как и Дайго, мечтал доказать всему миру, что он способен на великие свершения, поэтому и стал помогать буйной голове клана Гэндзи.

— Я с-с-собс-с-ственными уш-ш-шами с-с-слыш-ш-шал, как отец называл фамилию Дубровс-с-ский. Это с-с-соверш-ш-шенно точно он, — прошипел Вакабэ.

— Дубровский? Это гайдзин, которого нанял Досан?

— Вс-с-сё так, гос-с-сподин.

— Проклятый ублюдок. Кто дал ему право разрушать моё наследство? Не сегодня, так завтра отец умрёт и я займу его место, — возмутился Дайго. — Кацура, отец в курсе уничтожения мануфактуры? — обратился он к советнику.

— Да, господин. Ваш отец уже обо всём знает.

— И что он планирует предпринять?

— Ничего. Он счастлив, что гайдзин избавил нашу страну от оспы, к тому же Дубровскому сейчас благоволит сам император Муцухито, — пояснил советник, не поднимая головы.

— Понятно. Другого я и не ожидал. Можешь идти.

Советник Кацура распрямился и неторопливо пошел на выход.

— Трус-с-с, — прошипел Вакабэ.

— Не говори так про моего отца. Хоть ты и прав, но он всё ещё мой отец.

— Как прикажеш-ш-шь. Значит, мы проглотим обиду и будем с-с-созерцать угас-с-сание клана Гэндзи, — равнодушно бросил Вакабэ, пытаясь подначить молодого господина. Хотя этого и не нужно было делать. Дайго уже всё для себя решил.

— Мы обязаны отомстить, — сухо бросил Дайго и снова положил руку на рукоять меча.