* * *
Проходя по второму этажу комплекса исследования материалов, я увидел свет в одной из лабораторий. Время было уже позднее, рабочий день закончился четыре часа как. Но в Зарнице люди делали важнейшую работу: совершенствовали третий защитный уровень источников. Всего защитных оболочек на НИЭ было пять. Материалы, из которых они изготовливались, постоянно совершенствовались. Оболочки сдерживали рвавшуюся наружу мощь источников и служили тем барьером, что охранял технологию их производства от любопытных глаз. Переплетаясь друг с другом, они создавали сложнейшую головоломку, которую невозможно было открыть, не вызвав подрыва самого НИЭ. Уровень секретности в любом институте или заводе, имевшем отношение к источникам, был высочайшим. Нештатными сотрудниками лейб-жандармерии на таких предприятиях были все. Начиная от директора и заканчивая уборщиками. Я же занимал пост начальника службы безопасности Зарницы.
Через коммуникатор я послал запрос и получил рапорт: лабораторию зарезервировал под свои нужды профессор Беляев. Вполне официально и с соблюдением всех необходимых формальностей. Но меня черт дернул туда заглянуть. Как выяснилось позднее, что это был не черт, а целый архидемон!
Я приложил руку к сканеру на панели двери. Считав мои данные, дверь послушно открылась.
– Добрый вечер, Андрей Анатольевич! – произнес я с порога.
И тут же почувствовал что-то неладное. По заявке вместе с профессором должны были трудиться еще трое лаборантов. Однако их на месте не оказалось. Лаборатория была небольшой. В ее центре возвышалась мощная шайба стальной станины, над которой был подвешен на электрических приводах плазменный резак. И возле этой станины стояла одинокая фигура. Остальным исследователям спрятаться было попросту негде. И отсутствие помощников являлось само по себе серьезным нарушением. Работать с источниками одному категорически запрещалось как по соображениям технической безопасности процесса, так и потому, что любые манипуляции с НИЭ должны осуществляться в присутствии двух свидетелей. Во избежание возможного шпионажа и диверсий. А то, что Беляев работал именно с источником, сомнений не вызвало: на станине лежал «кирпич» с оранжевыми гранями, весь испещренный предупреждающими черными надписями. Это был НИЭ шестого класса. Более того – на его верхнем торце имелся надрез с оплавленными краями. Видимо, профессор, услышав звук открывающейся двери, успел отключить резак. Но факт государственной измены налицо.
– Гражданин майор… – начал было оправдываться Беляев.
– Андрей Анатольевич, отойдите от оборудования! – Табельный пистолет сам прыгнул ко мне в ладонь. – Три шага назад!
– Но послушайте, – продолжил упорствовать Беляев.
Я должен был пристрелить его на месте. Но не сделал этого. Не потому, что во мне внезапно проснулся гуманизм и мне стала сама по себе противна мысль об убийстве. Нет, Беляева нужно было оставить в живых, чтобы он дал показания. В том, что ему есть что рассказать, я не сомневался. Иначе чего бы вдруг глава исследовательского института, уважаемый и известный ученый, решился бы на государственную измену? Я не исполнил свой долг. Не выстрелил. Меня сгубила гордыня: глядя на стремительно бледнеющего профессора, я представлял, как раскрою крупнейший заговор в отрасли НИЭ. И это решение стоило жизни ста сорока трем людям.
– Вы не понимаете! Позвольте, я вам все объясню! Источники – это…
– Самая охраняемая тайна в государстве, – я закончил мысль за профессора, – поднимите руки и отойдите от стенда!
Я хотел активировать коммуникатор и вызвать дежурную смену. В этот момент рука Беляева метнулась к клавиатуре стенда. Выстрелил, красный луч пробил его плечо. Профессор пошатнулся, но успел нажать на какую-то кнопку. Загудели приводы резака, он опустился ниже, его сопло коснулось источника, и от защитной оболочки полетели раскаленные искры.
В два прыжка я оказался возле профессора. Врезавшись в Беляева, сбил его на пол. С этого ракурса я увидел, что ему удалось вскрыть три из пяти защитных слоев НИЭ. На боку источника было множество надрезов, поверхности слоев развернуты один за другим. Не мог Беляев успеть такого натворить за один вечер. Предатель, скорее всего, уже продолжительно время терзал несчастный НИЭ! Это мой промах! И больше ничей! У меня под носом профессор неделями вгрызался в секреты источника!
На пульте управления резаком находилась большая красная кнопка с надписью «Аварийное отключение». Я хлопнул по ней ладонью и шумно выдохнул. Как оказалось, рано. Остывающий металл оболочки внезапно пошел пузырями, будто что-то продолжало его греть. Но греть изнутри! Я пробежался глазами по комнате и, найдя на стене огнетушитель, бросился к нему.
– Тушите! Никита – тушите быстрее! – с ужасом прокричал раненый профессор.
Я не успел. Не успел сделать всего каких-то три шага назад, к станине. Брусок НИЭ вспучился посередине. Его оболочки пытались сдержать прорывающуюся изнутри силищу, но они были сильно повреждены.
Последующий взрыв я увидел как в замедленной съемке. Разрывая остатки слоев, из источника вырвался огненный шар, его температура была такая, что сталь станины тут же потекла раскаленными ручейками. Шар лопнул, волна повышенного давления смела остатки станины, да и стены вокруг меня. Глядя на картину тотального уничтожения, хаоса, бьющей из разрушенной оболочки источника синей энергией, я не понимал, почему до сих пор жив. Пока не увидел, что меня окружает какой-то купол, отводящий жар, ударную волну и потоки энергии.
От источника и станка не осталось ничего: ни клочка, ни даже пыли. Но в том месте, где он лежал, возник ярчайший синий ореол, из которого шагнула человеческая фигура. Женская фигура. На ней было платье с глубоким декольте, обвешанное то ли доспехами, то ли массивными золотыми украшениями, покрытыми строками непонятных мне символов. Голову этого существа украшала корона… нет! Когда она подошла ближе, я понял, что это не корона, а причудливо переплетенные рога, на кончиках которых плясало пламя!
Опустив взгляд ниже, разглядел ее потрясающе красивое лицо с огромными глазами и пухлыми чувственными губами. Когда она улыбнулась мне, я увидел острые клыки на ее верхней челюсти. Удивительно, но вышедшая из синих всполохов дама была одновременно невероятно привлекательная и в то же время хищно-опасная и отталкивающая. Причем взгляд у нее оказался гипнотический, я не мог оторваться от ее глаз, в радужках которых крутились мельчайшие вихри энергии.
Она протянула руку к моему лицу, защитное поле пропустило ее ладонь, которая легла мне на висок. И я кожей ощутил могильный холод! Холод, который обжигал сильнее самого лютого пламени! Я ощутил, как прикосновение этого исчадия ада вытягивает из моего черепа память, личность, сознание! Я умирал, но умирал не телесно, а духовно.
Осознав, что через несколько мгновений буду мертв, я вытащил ТТМ, деревенеющей рукой вскинул оружие и выстрелил демону прямо в лоб.
Глава 5
– Ты убил демона?! Из обычного ТТ?! – перебила меня Катя.
– Не убил. Понимаешь, демоны – существа энергетические. И в нашем мире этот энергетический сгусток покрыт оболочкой, которая не позволяет демону распасться. По счастливой случайности лазер ТТ пробил эту оболочку. И существо лопнуло, как шарик. Но не погибло, а переместилось вот сюда, – я постучал пальцем по лбу.
– Как переместилось? – опешила Катя. – Демоны могут вселяться в людей? Они живут в источниках?
– Думаю, что нет. Взрыв источника, как я считаю, открыл какой-то портал в другой мир. Из него пришла Нила…
– Нила? Так ее зовут?
– Нила Агни, – подтвердил я, – и из-за того, что в момент выстрела у нас был с ней ментальный контакт, она смогла переместить свое сознание в мою голову. И не только сознание, но и способности тоже. Я теперь ее новая оболочка.
– Если бы я ее не видела там, в подвале – ни за что бы не поверила! Да я бы «дурку» тотчас вызвала! Скажи, а много еще таких, как ты… ну…