Я начал сопротивляться, и словно идя против шквального ветра, шаг за шагом шел ей навстречу.

Затем, я почувствовал, что еще один человек умер. Но уже будучи окаменелым. Примерно прикинул, сколько их здесь было, и понял одну важную вещь. Хочу я этого или нет, но придется их спасти. Иначе, пытаясь сбить меня с ног и… кхм, обглодать, или как там питаются демонами ведьмы в этом мире, она просто убьет всех в округе. И что-то мне подсказывало, она и на степи не успокоится.

Помнится, я один раз выбил все зубы степному ведьмаку. Тот еще черт был. Волосатый, как обезьяна, с одной огромной бровью на лбу, и с очень неприятным говором. Он напал на мое стадо эльфов, которые везли мне в замок стекла из мозаики, которые я хотел поставить вокруг одного придурка-друида, чтобы запечатлеть его как экспонат и, убил их всех. А там было не меньше сотни голов.

Вот тогда у меня пригорело знатно. Сроки горели, а друид уже начинал портиться, и когда я почувствовал, что мои рабы погибли, пришлось вставать в поздний час, и ломать челюсть этому долбоящеру.

Сопротивлялся он долго. Убил племя гномов, которые по счастливой случайности, жили в километре под землей, не так далеко от места побоища, а затем еще сжег трех или четырех ангелов, которые пролетали над нами в стратосфере. Так что я примерно понимал, на что способны степные ведьмы-ведьмаки.

Извинялся он долго, только толку не было. Волшебный удар камнем в зубы, лишили его большей части магии. А затем, я его зарыл в землю по шею в местном болоте. Где бегали очень странные и нетрадиционные жабы.

Интересно, а он жив еще?

С каждым шагом, я становился все ближе и ближе к этой ведьме. Она орала все сильнее и сильнее. Но когда ведьма сбросила с себя бусы, оголяя серую шею, вот тут я слегка поднапрягся. Пора было уже заканчивать с этой визжащей кикиморой.

На моем лбу проступило пару маленьких венок. Я переправил окружающую энергию на внутренний контроль. А потом создал вокруг себя пленку. Щит. Которому было плевать на любые звуковые волны.

Вернулось обоняние и слух, это я не предусмотрел. И перед тем, как заткнуть ее, я поднял с земли грабли, схватился за железную часть и отвесил ведьме чаполаха. Да такого могучего, демонического, силы-то я не пожалел, что та в кусты улетела.

Крик тут же прекратился, люди ожили, а Борис, с широченной улыбкой, тут же огласил во всеуслышание:

— Это мой господин! Другой никто так не сможет!

Я обернулся, посмотрел на некроманта и недовольно цокнул. Вернулся всем вниманием к кустам, которые были метрах в тридцати от места, где я отвесил царскую пиздюлину этой прокаженной и медленно поплелся к ней.

Надо было угомонить эту кикимору раз и навсегда. А-то опять ересью заниматься будет.

Владимир Палыч смотрел на спину могучего воина с неприятным осадком на душе. Он понимал, что если тот сейчас разговорит ведьму, то все в округе узнают, что это он платит ей дань, а она помогает ему сдерживать внутреннего монстра внутри. Люди узнают, что все беды, что случались в округе, происходили из-за него.

Нельзя было позволить Рику подойти к ней. Нельзя!

Он сделал шаг вперед и застыл, понимая, как со стороны все это будет выглядеть.

Рик же помог всем. Ведьма сошла с ума и околдовала каждого. А перед этим, уже кого-то успела убить. Если Палыч сейчас бросится на этого человека, то от него так и так отвернуться все крестьяне…

Черт.

«Надо спасать ее, — додумался он, вспоминая слова пустынной ведьмы, трехлетней давности.»

Он потянулся к рубашке, расстегнул ее на груди и пальцами, раздавил небольшой сосуд, который ведьма заставляла его носить на шее последние года.

— Если найдется воин, сильнее меня и попытается убить меня, выпусти мою сестру. Она спасет меня! — говорила противная бабка, поглаживая Владимира Павловича по голой коленке. — Это даст и тебе и мне время. Мне — чтобы вернуть свои силы, а тебе — позволит пару недель не вспоминать о своем нутре и о голоде.

«Надеюсь, поможет, — с отчаянием в голове, подумал Палыч, застегивая рубашку. — Надеюсь…»

В этот же миг, тучи затянули солнце и небо. Все потемнело и… в место, где была ведьма — ударила молния небесно-синего цвета. Гром был душераздирающим, как и рев Рика:

— Эй, твою мать! А ну-ка положила бабку на место!

«Да что же это творится-то? — промелькнуло в моей голове. — Это еще кто⁈»

Когда тучи затянулись, я почувствовал непривычные мне мурашки, которые волной пустились по спине. Затем пришло ощущение какой-то внутренней пустоты и в конечном итоге, спустя мгновение, вспыхнула молния. Через пару секунд послышался гром, и я вдруг понял, что кто-то стоял около тела этой вонючей бабки.

В подтверждение моих догадок, этот некто разогнулся, показывая себя. Рядом с бабкой оказалась высокая и статная женщина, лет сорока пяти с белыми прядями на черных волосах, с немигающими белыми глазами. Она слишком уж подозрительно и хитро улыбалась. Затем, ее мимика несколько раз изменилась, буквально за пару секунд, и…

И следом, я почувствовал, как она собирает энергию вокруг себя и, кажется, собирается телепортироваться.

— Эй, собака сутулая! А ну-ка положила бабку на место! — взревел я. — Руки убрала!

Но эта женщина, словно и не слышала меня. Подняла на руки старую ведьму, затем, что-то прошептала сама себе под нос и возвела подбородок к небу. В следующий миг появилась еще одна вспышка молнии и парочка пропала. Что было не менее удивительным, так это отсутствие грома. Который, кажется, ждали все в округе после такой яркой электрической хрени.

— Чертовщина, — пробормотал я, но тем не менее, плюнул на все это. — Ладно, ведьме зубы выбили, так что в ближайший век, пока все не зарастет, не явится.

Я повернулся к удивленным лицам крестьян, посмотрел на Бориса, который, кажется, вот-вот и описается от счастья, и, пожав плечами, молча поплелся к автобусу. Сегодня уже явно всем будет не до сбора урожая.

Автобус меня встретил душной обстановкой. А затем тремя трупами, которые местные сложили в черные мешки, и мы тронулись. Своими взглядами, меня не терроризировал разве что, самый ленивый. Все, в том числе и Борис, в открытую прожигали меня взглядами.

Вскоре мне это надоело. Я закрыл глаза, попытался выдохнуть и не думать ни о чем кроме сна и трудного дня, который я сегодня провел, но… «сну» было хоть бы хны! Он не приходил, как и усиленная сонливость. Нет, разумеется, спать-то мне хотелось, только вот сам эффект погружения в сон, когда твое тело посещает ощущение легкости…м-м-м… не было.

— Да твою ж налево, — я резко раскрыл глаза и обнаружил над собой Бориса. — Что⁈

— Ты понимаешь, что ты спас целое хозяйство? — улыбнулся тот. — Рик, ты герой!

Чего? Герой? Спас? Да идите вы все в жопу! Надеюсь хоть эти кретины не станут моими поклонниками и не начнут молиться.

Маленькая восьмилетняя девочка кидалась фантиками в обгоревшую стену и гадала про себя, что же делать дальше?

— Тело у меня восстановилось, — говорила она сама с собой, вполне детским голосом. — Эту мелкую двуногую мерзость, — голос стал загробным. — Сместил. И… надо что-то помасштабнее!

Демон Пустоты с опаской посмотрел на спящих существ в огнеупорных костюмах, затем посмотрел на страшную красную колесницу и неожиданно для себя многое понял. Демону нужно было сжигать все дотла раньше, чем прибыли бы эти могучие воины.

Их колесница могла просто убить его своим водяным напором! Да что уж колесница, сами воины были слишком сильными. На них не распространялся его жар, да и никто не испытывал боли в душе от его присутствия рядом с ними.

Существо с цифрой один, перевернулось на тахте. Раскрыло глаза и уставилось на демона.

— Ты как? — тихо спросил он. — Полегче стало?

— Стало, — хрипло ответила девочка. — Только в глотке першит.

Демон так и не понял, что смутило пожарника больше всего. Его голос или слово, которое он сказал. Он вскочил с кресла, аккуратно обошел остальных спящих и вышел во двор. Вот тут-то удача и улыбнулась ему. Или ей…