Пришлось раздеваться и принимать солнечные ванны, что я очень не любил. Но это было единственным способом охладиться. Перекциркулировать энергию в своем теле и наоборот, самому излучать тепло, когда внутри был самый настоящий айсберг.

Одетый в одни только штаны, я проходил мимо копошащихся в земле крестьян, которые стояли в полусогнутом положении, почти полностью скрываясь за травой и кустарниками. Очень быстро нашел Бориса, который какой-то колотушкой сбивал толстый стебель причудливого растения, с шипами, вместо бутонов и посмотрел, затем, на старушку, которая сидела возле меня в автобусе.

— Кто она? — спросил я Бориса, который дернулся от неожиданности. — Ведьма какая?

— С чего вы взяли, господин? — Борис разогнулся, с ненавистью посмотрел на остальных крестьян, а затем с преданностью в глазах, посмотрел на меня. — Это Баба Люба. Местная богатейка, эти поля принадлежат ей!

— И почему она с вами ездит? — не понял я. — Если она рабовладелец и заставляет вас работать, почему сама ездит с вами же?

— Она предпочитает быть поближе к народу. Да и люди пропадают в полях, вот и контролирует…

— Пропадают? — удивился я. — Трава же не высокая, как людишки вообще могут тут потеряться?

— А никто не знает, — тут же ответил Борис, и посмотрел на бегущую парочку бальзаковского возраста, где-то в ста метрах от нас. — Каждый год, на каждый сбор урожая, пропадает часть урожая и часть людей. В прошлом году, я потерял своего приятеля из университета. В этом… пока все спокойно.

Я хмыкнул, посмотрел на отца Бориса, который что-то мне показывал кулаком, показал ему кулак в ответ, думая, что это некое приветствие и… только было сделал шаг в сторону, чтобы присмотреть себе лежбище, как моих ног коснулась чужеродная энергия.

Она пульсировала. Она обволакивала ноги, словно пыталась сжать их. А затем и вовсе будто бы попыталась выдернуть на них все волосы. Ощущения, если честно, от этого так себе…

Я сменил видение, и понял, что эта энергия была просто повсюду. Она вылезала из земли, из корней и стеблей всей этой травы и обволакивала ноги почти каждому земледельцу. Она обходила некроманта, но и тут было понятно, он и так наполовину мертв, и придирчиво цеплялась ко мне.

То есть, с меня она энергию не качала, а вот с остальных… она высасывала жизненные силы. Истощала организмы, ела серую жидкость в мозгу и обезвоживала душу.

— И кто это у нас тут такой голодный? — спросил сам себя. — Хоть люди и сволочи все поголовно, но даже со скотом так не поступают… надо же, и тело и душу пожирают!

Просматривая землю под ногами, я и не заметил, как двинулся по направлению к источнику. Первым делом, врезался в отца Бориса, который зачем-то преградил мне путь, сбил его с ног, и, не реагируя на откровенные маты в свою сторону, поплелся дальше. Остановился возле складного стульчика, на котором сидела миловидная старушка с адскими глазами.

— Ой, милок, — пробормотала она. — А ты чего это шляешься, а не работаешь?

За полдня до этого.

Наталья Леонидовна коснулась холодной рукой живота Владимира Павловича, который только-только сожрал кусок сырого мяса.

— Вов, — прошептала она еле слышно. — Боря и его гость уже уснули. Надо бы сходить до погреба, да корову достать.

— Это на праздник, — сухо ответил тот, пережевывая жилы. — Завтра с Лидией Степановной в поля выходить, сама понимаешь. Нужно народу привести, чтобы эта ведьма себе жизнь продлила.

— А ты с ней уже договорился? — удивилась женщина. — Вов, так на поля же только через месяц, там и половина урожая еще не поспела!

— Ты нашего гостя видела? — оскалился Владимир Палыч, показывая острый ряд зубов. — Сильный маг. Его энергии хватит, чтобы эта дрянь выпила его досуха, и до конца года не трогала моих крестьян.

— Ты сам их каждый сезон поедаешь, — криво улыбнулась Наталья Леонидовна. — Вовка, может все же найдем алхимика, или лекаря? Да выгоним из тебя вендиго?

— Я уже пытался, и не один год, — сухо ответил ее муж. — Сама понимаешь, когда он укусил меня, и я стал таким, я испробовал все, только чтобы не убивать. Но, увы, природа оказалась сильнее.

Наталья Леонидовна коротко кивнула и вышла из подвала. Поднялась на этаж, подошла к комнате, где спал их гость и прислушалась.

Рик сопел и в целом, вел себя, как и подобает наглому гостю. Обожрался и спал.

— Ну, ладно, — улыбнулась она, скребя в деревянную дверь. — Завтра тебя скушают, «Господин», — улыбнулась она. — И урожай в этом году будет собран, наконец, полностью. А эта старуха отстанет от нас на целый год!

Волчица Аннабель, открестилась от своего «престола» и не только от него. Еще от волчат и от богатства.

Перед ее глазами, еще там, в катакомбах, пронеслась вся жизнь, когда долбанный друид сказал, что Рика здесь больше нет. Она неожиданно осознала, против какого монстра она решила пойти. И, кажется, поняла, почему после поражения, ее муж, хоть и бывший, как тот считал, решил поклоняться этому существу, а не продолжать пытаться убить его.

«Надо было еще тогда понимать, что если уж Эриль его не убил, то и я не смогу… — думала она, переступая „порог“ кладбища. — Надо было не слушать друида, а сразу обратиться в веру…»

Она прошла мимо местных могильщиков, которые очищали свою каморку от копоти. Обходила обгоревшие руки зомби, которые торчали из земли и направлялась в сторону склепа.

Только вот, склепа уже не было.

Она застыла в ста метрах от опушки, на которой творилось нечто! В прошлый раз, здесь был почти что пустырь, но сейчас, строилось величественное здание, высотой метров в пятнадцать, не меньше!

Над головой пролетали строительные ведьмы, которые несли на сцепке огромные бетонные плиты. Проносились какие-то крылатые лошади, к которым были привязаны мешки и все было… таким странным. Ну вот кто решится на такие траты, да на кладбище? Подобные грузоперевозки очень дорогие!

— Чертовщина, какая-то, — пробормотала себе под нос волчица, и ускорила шаг.

Через пару минут, она застыла около вкопанной в землю табличке, на которой был проект готовящегося здания. А спустя пару секунд, увидела представителя из мэрии и сира Никиты, который яростно что-то доказывал опытному управленцу.

— Я согласовал это место с богом! — рявкнул он. — Земля принадлежала вампиру! Но вот склепа здесь уже не было! Так что земля общая!

— Вы понимаете, — с Никитой спорил невысокий, но весьма крепкий мужчина лет сорока, с аккуратной стрижкой и очень выразительными глазами. — Что в религии нет такого ответвления, как: «бог нищеты»! Государство вас не поддержит!

— Я ее узаконю! — тут же парировал сектант, и протянул человеку большую пачку с купюрами. — Дай время…

— Вот если узаконите, — согласился управленец, тут же пряча купюры себе в загашник. — Тогда я одобрю строительство… — он посмотрел на здание храма, которое вот-вот завершится, и махнул рукой. — Короче, у тебя неделя, чтобы сделать все документы. В противном случае, я приведу сюда бульдозер и ваш молитвенник зарою. Ясно?

Сир Никита кивнул, понимая, что победил, но лишь временно. И Аннабель тут же увидела Эриля, который вышел из стен храма и направился в сторону Никиты. Волчица решилась пойти на опережение, и тут же выбежала на встречу.

— Эриль… — Аннабель упала на колени перед своим мужем, рядом с заканчивающейся стройкой на старом кладбище. — Я не смогла победить твоего бога.

— Я — Шакал! — рявкнул Эриль, но тем не менее не отошел от жены. Наоборот, улыбнулся и начал ее внимательно рассматривать.

«Она, стала другой. Совершенно другой. Испуганной, замученной. Ее лицо излучает отчаяние, а все драгоценности, которые носила она всю жизнь, отсутствовали, словно ее ограбили. Однако, кто может ограбить волка? — заботливо подумал Эриль».

— Ты сняла с себя все? — спросил Шакал, недовольно морща мохнатую физиономию. — Зачем?