К вечеру корабль действительно достиг суши. Судно бросило якорь неподалёку от непонятного для де Висконти острова. Каракатица вышел вперёд и скомадовал отпустить на воду одну шлюпку. Он отобрал несколько пиратов, чтобы взять их с собой в лодку, и потянул за руку Франца со словами:

– Ты тоже идёшь со мной.

А юноша был и рад, ведь ему не хотелось оставаться на корабле и снова скучать в кругу команды, которая при виде того, как их капитан только взял пленника за руку, уже вовсю шепталась между собой. Пока никто не видел, де Висконти недовольно сморщил нос, но вновь сделал лицо непоколебимым, только оказавшись в шлюпке.

И вот два пирата уже гребли к берегу, пока Каракатица командовал ими, а юноша смотрел по сторонам. Вода казалась такой лазурной, такой манящей, что герцог не удержался и сунул в неё руку. Капитан, как только это увидел, сразу оттащил парня от воды:

– Ошалел совсем? Рука надоела? Я тебе её сам отрублю, ты только попроси.

– Что? – вновь ничего не понимал Франц.

Честно признаться, ему уже надоело ничего не понимать всё это время.

– Не слышал никогда, что в воде могут водиться пираньи? Или ядовитые морские гады? Ты только угости, они тебя как миленького до костей попробуют, – продолжал говорить Каракатица.

Де Висконти лишь отвернул голову и утомлённо и демонстративно вздохнул.

– Похмыкай ещё мне! Сам тебя рыбам скормлю! Не пожалею, подам как десерт! – вспылил на это капитан, – то же мне, умник! Хмыкает он.

Даже с вёслами в руках подчинённые нашли время пошептаться.

– А ну рты позакрывали все! – повернулся к ним Каракатица, – силы говорить ещё есть?

Пираты помотали головами и лишь ускорились.

Франц сдержал смешок и отвернул голову. Теперь ругань пирата казалась даже забавной.

Вот лодка и дошла до берега. Каракатица спрыгнул на мель и за нос подвёл лодку к берегу. Тогда уже можно было сходить на сушу. Де Висконти даже немного покраснел, когда капитан подал ему руку, чтобы помочь выбраться из лодки. Юноша будто сам почувствовал себя прекрасной дамой. Особенно, когда два других пирата поспешно выскочили на песок сами.

Франц пригляделся и увидел, что остров был весьма даже обитаем. Среди пальм стояли хижины, а как только местные жители заметили пиратов, то они не бросились врассыпную, а наоборот стали звать лишь ближе к своим домам.

– Что это за место? – осторожно спросил герцог, на всякий случай вставая за спину капитана.

– Нассау, – даже как-то по-хозяйски произнёс пират и остановился, чтобы получше разглядеть деревушку, – бухта лазурных фей.

Юноше же это название ничего не дало: он только пожал плечами и задумался почему именно «фей».

Каракатица будто бы уже давно знал это место, поэтому также легко беседовал с местными. Герцог совсем не понимал их языка, поэтому крайне удивлялся как может человек, который не умел даже читать, общаться с "иностранцами". Де Висконти остался немного в стороне и только наблюдал за бартерным обменом блестящих побрякушек на продукты питания.

– Хорошо, что вы тоже приехали, – говорила одна женщина, щедро отсыпая из корзины свежих фруктов.

– Тоже? – насторожился капитан.

– Да, тут давеча тоже заглядывал к нам один, молодой, но некрасивый, – продолжила местная.

– И?

– Да ничего, спрашивал про какую-то Гертруду.

Здесь пират насторожился, что заметил даже стоявший поодаль де Висконти, поэтому сразу же подошёл ближе.

– У него ещё шрам на левом глазу? – уточнил мужчина.

– Да, верно! Огромный такой! Почти на всё лицо.

– Тысяча чертей, – выругался уже на понятном герцогу языке пират, – эта корабельная крыса не сможет снова увести всё у меня из-под носа.

– Что такое? – тут же включился юноша.

Мужчина проигнорировал его вопрос, приказал пиратам собираться быстрее и потом побежал вместе с ними к лодке.

– Быстрее, Ласточка, – подгонял герцога капитан, протягивая ему руку на лодку.

Франц хоть и не понимал, к чему такая спешка, но ему уже было не всё равно на дела пирата. Если он так сказал, значит, действительно надо. Пока что опыт показывал, что все требования или приказы пирата – не следствие его самодурства, а весьма практичные указания.

Все припасы были быстро переправлены на корабль, и капитан стал готовить команду к отплытию.

Каракатица сам встал у штурвала и, как только опустились паруса, повёл судно. Капитан казался очень сосредоточенным, но Франц всё-таки подошёл на мостик и тихо спросил:

– Так что случилось? Расскажите мне, вдруг я смогу чем-то помочь? – для того, чтобы наверняка быть замеченным, юноша даже положил ладонь на руль.

– Да чем ты мне можешь помочь, – перешёл на тихий тон пират.

– Тогда, прошу Вас, окажите мне честь, скажите, что нам предстоит, чтобы я понимал бежать мне или прятаться.

Каракатица задумался, а потом кивнул:

– Хорошо. Нас может опередить мой злейший враг. Одноглазый Грей. Он уже был на острове, значит, я знаю, где он сейчас. Не дам ему второй раз поиграться со мной.

У мужчины глаза заиграли озорным, жаждущим мести, светом при сгущающихся над морем сумерках. Теперь у пирата было хорошее настроение, отчего он постукивал одним из увесистых серебряных колец по деревянному штурвалу.

– Вы сегодня успели поесть? – с чувством долга поинтересовался Франц.

Каракатица удивился и выдержал некоторую паузу прежде чем открыть рот. Шум моря был в тот момент громче, чем дыхание обоих.

– А зачем тебе? – наконец нашёл, что сказать пират.

– По отношению ко мне Вы проявляете благосклонность, – начал герцог, – я решил лишь отплатить Вам тем же. Это будет как-то… честно.

На последних слова юноша уже не смог так хорошо поместить свои мысли в аристократическую оболочку, поэтому выразился искренне.

– Может тогда перейдём на "ты"? – однобоко улыбнулся Каракатица и взял де Висконти за руку, – как на это смотришь?

– Мне нравится Ваше… твоё предложение, – смутился герцог такой интимности, а потом рассмеялся вместе с пиратом.

– У тебя хорошо получилось, Ласточка, – похлопывал юношу по плечу Каракатица.

– Тогда я принесу… я принесу тебе поесть, – улыбнулся герцог и ловко сбежал с мостика по лестнице.

Места на все припасы не хватало в трюме, поэтому что-то пираты отнесли на нижнюю палубу, где спали сами.

Де Висконти вернулся на капитанский мостик с апельсином в руке. Он вложил фрукт в чужую смуглую натруженную ладонь и улыбнулся:

– Следует есть побольше цитрусов, чтобы не заболеть цингой.

– Это я и сам знаю, но спасибо, за заботу, – проговорил пират и, закрепив штурвал, ненадолго отвернулся, чтобы спрятать своё кричащий, отчаянно пытающийся вырваться наружу восторг. Ему принесли апельсин! Ему! Вот так просто!

Каракатица перевёл дух и на пятках одним движением развернулся к юноше.

Де Висконти всё это время стоял и приветливо улыбался. Ему всё больше нравился капитан. На самом то деле он достаточно хороший человек, знаток своего дела. По крайней мере, на глазах герцога за борт не полетел ещё никто. Для герцога этот факт представлял из себя добротное такое доказательство.

– А Вы… ты, – смутился молодой человек собственной ошибки, – а ты не пойдешь спать?

– Нет, я за рулём, – со счастливой улыбкой помотал головой мужчина.

Он всё ещё был польщён тем безобидным жестом со стороны де Висконти.

– Ночь длинная, может ты научишь меня обращаться со штурвалом? – смело предложил Франц.

На самом деле ему не хотелось идти спать на нижнюю палубу. Компания просоленного морем пирата, известного на пол земли душегубца ему казалось куда приятнее. Скорее всего, юноша не подозревал конкретно об этих титулах мужчины.

Каракатица пожал плечами и немного отошёл от руля. Он поставил герцога перед собой, положил его руки на штурвал и всю ночь читал увлекательную лекцию про корабли, про море, наконец, про штурвал.

Примерно через неделю корабль вошёл в бухту Тортуги – безопасного места для пиратов и моряков. Вся команда была невероятно счастлива, что отчётливо читалось на их лицах. Ещё бы, наконец-то можно будет заглянуть в какую-нибудь пивнушку и посидеть среди «коллег». Каракатица это прекрасно понимал, поэтому позволил всем желающим сойти на берег. Он оставил на корабле только Джима в качестве старшего и дал ему в подчинение несколько пиратов.