– Я думаю, что он прежде всего хочет что-то доказать. Его не признают другие хассани, и поэтому ему запрещено изучать или практиковать магию. Я думаю, этот запрет только распаляет его.

– Если он хочет быть признанным магом, почему не заплатит за обучение?

Она пожала плечами, сорвала ягоду и съела.

– Может, его родители отказались платить за обучение. В любом случае для него слишком поздно. Ни один из пяти мастеров не станет обучать кого-то вроде него. Очень может быть, что он страдает от Отклонения.

Если у Яссина действительно было Отклонение, это не просто означало, что ему не дозволяется практиковать магию. Это означало, что его место в узилище. Я знал, что он пойдёт по головам, лишь бы получить то, чего хочет.

– И люди всерьёз верят, что эти протесты принесут какую-то пользу?

– Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это показать нашу обеспокоенность. По счастью, брат Яссина – человек, пользующийся значительным влиянием. Ему пока удаётся удерживать Яссина в узде. – Она посмотрела на меня. – Ты, должно быть, ненавидишь его больше, чем кто-либо.

– Артеда живёт в ужасной нищете, – сказал я. – Маги – сущая отрава.

– Не нам тут жаловаться. Хассани, возможно, и отличаются от нас, но в целом они делают, что могут. Боюсь, что Яссин – это плохой пример.

– Они считают, что лучше нас, Инара. Намного лучше.

– Почему ты так думаешь?

– Игра в Лабиринте. Их вмешательство в развитие страны. То, как они ведут себя по отношению к немагам.

– Лабиринт был создан для преступников. Нет и речи о том, чтобы невинные люди участвовали в этой игре. И потом там почти не бывает несчастных случаев.

– Иногда невиновные попадают туда.

Инара опустила глаза:

– Я знаю. Но хассани делают и хорошие вещи.

– Ты из кожи вон лезешь, защищая их.

Её щёки залились румянцем.

– Зелья, которые они готовят, спасли немало жизней. Они обеспечивают безопасность людям здесь, в городах. Они карают тех, кто злоупотребляет магией – во всяком случае, по большей части. Я не понимаю, что происходит в Артеде и почему Яссина не остановят, но я знаю, что они делают всё возможное, чтобы бороться со злом.

Мне хотелось рассказать Инаре о том, что я видел на магическом базаре в Искире. Мне хотелось открыть ей глаза на то, как хассани относились к другим, но я не мог сознаться в своём преступлении. Они бы все возненавидели и осудили меня.

Инара прекратила срывать фрукты и дотронулась до моей руки.

– Мне очень жаль.

Прикосновение пробудило во мне неловкое чувство, которое я спрятал за улыбкой.

– Что у тебя есть своё мнение?

– Что с тобой такое случилось.

Я отвернулся, желая укрыться от её полного жалости взгляда. Я был рад, что она жила иной жизнью, что её сердце было свободно от обид и непонимания.

– Иногда мне хочется быть более похожим на Амира.

Она улыбнулась:

– Я обнаружила, что всегда лучше быть собой.

Во второй половине дня я доставил ещё несколько свёртков с продуктами в Рахамад. Дома были аккуратные, улицы чистые, и жизнь кипела.

Я пробирался по переулкам и окраинным дорогам, чтобы меня не заметили. Покупатели были довольны и весьма впечатлены скоростью доставки. Почти все накинули ещё монет сверх оговорённой платы.

Сара подала ужин.

– Заид сказал мне, что ты хочешь посмотреть представление пешек.

Заид прикусил губу и смущённо посмотрел на меня. Я не имел ничего против того, что он рассказал Саре и Демияну.

– Мне нужно знать, что случилось с моим братом. – Я сглотнул. – Вошёл он в их число или нет. – Я был уверен, что узнаю Амира, несмотря на маскарад.

– Тебе будет спокойнее, если ты увидишь его пешкой? – осторожно спросила Сара.

– Любовь моя, ну конечно, ему будет спокойнее, – пожурил её Демиян.

– Если он пешка, – выговорил я с немалым трудом, – я должен найти способ помочь ему. – Если Амир оказался в узилище, я должен прийти с повинной и занять его место. Как можно скорее.

Повисло молчание.

– Ты не сможешь повлиять на ход Игры, раз ты не маг, – напомнил Заид. – Даже если ты исхитришься получить золотой билет, ты ничего не сможешь сделать, Тарик.

Заид был прав, но я никогда этого не признаю. Ведь это означало предоставить Амира его судьбе.

– Я найду способ. – Я говорил так уверенно, что чуть было сам себе не поверил.

– Тогда, боюсь, тебе понадобится помощь санджи. Это безнадёжная затея, – произнёс он.

– Заид! – рявкнул Демиян.

– Извини, Баба. Я просто пытаюсь защитить Тарика.

Да, действительно, это была безнадёжная затея. Разве что мне удастся найти Райана. К несчастью, разыскать юного санджи было невозможно. Я не мог рисковать, снова сунувшись в Искир, просто ради того, чтобы отыскать его. И я ничего про него не знал. Где бы я начал поиски?

– Может, это и безнадёжная затея, – признал я, – но вы должны понять, я не могу не попробовать.

– Нужно сражаться за то, что любишь, – сказала Сара. – Мы поддержим тебя. – У неё была тёплая улыбка, от которой вокруг глаз появлялись тонкие морщинки. Её доброта и сострадание лишили меня дара речи. Если бы они знали, что я сделал, они бы выгнали меня из этого дома в два счёта. От этой мысли у меня разом пропал аппетит.

– Я думаю научить Заида ездить на мотоцикле, – я перевёл тему.

Они с удивлением переглянулись. Заид отозвался первым:

– Потрясающе!

Демиян всматривался в моё лицо.

– Для этого есть какая-то особая причина?

Я поковырял свою еду, чтобы увильнуть от его озабоченного взгляда.

– Конечно, нет.

– Тарик. – Его голос звучал мягче, чем за мгновение до того. – Пожалуйста, скажи нам, что у тебя на уме. Почему ты хочешь научить Заида ездить на мотоцикле?

– Потому что я боюсь, что со мной может что-то случиться.

Даже Инара подняла голову. Она ещё не произнесла ни слова. Что-то случилось, она выглядела такой опечаленной, не поднимала глаз и не могла проглотить ни кусочка.

– Вы так на меня смотрите – вот именно поэтому я не хочу говорить такие вещи вслух, – сказал я.

Демиян сжал губы.

– Хорошо.

Сара встревоженно посмотрела на него.

– Я не знаю, такая ли это хорошая идея. Что, если кто-нибудь донесёт об этом… транспорте? Ты знаешь, что…

– Ты, как всегда, слишком беспокоишься. – Демиян положил руку ей на плечо. – Мальчики будут чрезвычайно осторожны. – Он пронзил нас обоих взглядом. – Правда?

Мы кивнули и утвердительно забормотали.

Мы помогли убрать после ужина, и я вывел мотоцикл из сарая.

– Твоя мать тревожится, так что урок будет коротким, и мы будем держаться недалеко от дома, – решил я.

Заид с сомнением посмотрел на мотоцикл:

– Это трудно?

Я пожал плечами.

– Трудно только вставать, после того как ты упал.

Выражение лица Заида сделалось кислым.

– Не думаю, что я хочу падать.

– Не волнуйся. Я не допущу этого. – Я похлопал по седлу. – Садись.

Заид закинул ногу на мотоцикл и вцепился в руль так сильно, что у него побелели костяшки. Я указывал на части одну за другой.

– Тормоз, газ, передача. – Я ухмыльнулся. – Пока что тормоз – твой лучший друг. Разгоняйся мягко.

Заид рванул вперёд, и я побежал за ним.

– Слишком сильно, Заид! Тормози!

– Ну и ну! – Вильнув, Заид восстановил равновесие. Сердитое выражение его лица сменилось эйфорией. – Это потрясающе!

Я рассмеялся.

– Давай полегче на этот раз.

Заид последовал моему совету, и медленно, но верно у него стало получаться стартовать и останавливаться без рывков. Я закричал от радости, когда он смог плавно проехать большой круг, смеясь от восторга.

– Ты его освоил!

Вместе мы подкатили мотоцикл к сараю.

– Спасибо, что научил меня. – Заид обнял меня.