– Есть много разных способов следить за осанкой. В некоторых, без сомнений, пригодился бы Микейл, – добавил он, подмигнув ей.
– Микейл – тот еще засранец, – объявила Скарлетт, закатывая глаза.
После нескольких недель тренировок с Райкером, изучив его характер, Скарлетт не возражала против легкого подтрунивания и разговоров, но друзьями они так и не стали. Она по-прежнему раздражала его до чертиков, а он своими замечаниями выводил ее из себя. Не раз девушка завершала тренировку раньше времени, но в последующие дни Райкер обычно заставлял ее пробегать лишние мили и якобы «случайно» наносил более сильные удары оружием, с которым они работали.
Они взяли за обыкновение тайком ускользать на вечерние тренировки при любой удобной возможности. Успев позабыть, каково это – полностью контролировать свое тело, Скарлетт горячо приветствовала возвращение прежних привычек, с радостью отмечая, что мышцы восстанавливают утраченную силу.
В один из таких вечеров, когда Райкер в очередной раз завел разговор о ее отношениях с Кассиусом, Скарлетт объявила, что на сегодня они закончили. Бросив ему под ноги свой короткий меч, она повернулась на каблуках, намереваясь уйти… и секунду спустя оказалась лежащей на спине на ринге. Райкер не только сбил ее с ног и уселся сверху, но и прижал руки к бокам. Против его грубой силы любые, даже самые причудливые маневры были бессильны.
– Не тебе решать, когда мы закончим, – прорычал он, растягивая губы в зверином оскале.
– Немедленно. Слезь. С. Меня, – чеканя каждое слово, яростно прошипела Скарлетт.
– Подними оружие, – отрывисто бросил он.
С его лица не сходило самодовольное выражение.
Не успел Райкер встать, как Скарлетт вскочила на ноги и ударила его по лицу. Рука тут же запульсировала от боли, но, к ее удовлетворению, на его щеке остался зловещий красный след (который на следующий день превратился в черно-синий). Райкер ошарашенно уставился на девушку, а она злобно рыкнула, поднимая валяющийся на ринге меч:
– Если еще хоть раз сделаешь что-то подобное, я тебя выпотрошу.
– Интересно было бы посмотреть на эту попытку, – только и ответил он, задорно сверкнув глазами. – Первое убийство всегда самое трудное.
– С чего ты взял, что я никогда не убивала? – усмехнулась она.
Это заявление заставило Райкера приосаниться.
– Неужели доводилось?
– Мы не задаем друг другу вопросов. Помнишь об этом, капитан? – пропела она сладким голоском.
На этом все и закончилось. Других случаев необъяснимого обморожения и взрыва деревьев не было, за что Скарлетт была благодарна. Тем не менее некоторое время она провела в библиотеке в поисках информации о подобных явлениях. И ничего не нашла.
Также она пыталась разузнать сведения о своей жертве, но нигде не было никаких упоминаний. Она не ведала, кто он такой, не говоря уж о том, как его выследить. Девушка тайком пробиралась в захудалые таверны и посещала первоклассные чайные дома, исподволь расспрашивая о нем, но никто ничего не слышал. С тех пор как она получила задание, минул почти месяц. Скарлетт подозревала, что Лорд наемников со дня на день решит проверить ее успехи. Назначить жертвой того, кого практически невозможно найти, очевидно, было частью затеянной им игры.
Как и договаривались, Райкер и Скарлетт заканчивали каждую тренировку фактом о каждом из них. Иногда это были глупые, ничего не значащие вещи. В тот день, когда Райкер силой принудил ее продолжить занятие, он рассказал историю о том, как его, тогда еще солдата-новобранца, впервые наказали во время обучения. Покидая тренировочный барак, Скарлетт в ответ выдала, что ее любимый цвет – фиолетовый, хотя это было неправдой. Ее любимым цветом был насыщенный оттенок красного. Райкер назвал ее злобной девчонкой, на что она ответила неприличным жестом через плечо и, не оглядываясь, пошла восвояси.
Теперь они сидели на полу у дальней стены тренировочного зала и пили воду из фляжек. В то утро у Райкера была какая-то договоренность, помешавшая встретиться со Скарлетт, поэтому занятие перенесли на вечер. После последнего раунда ей требовалось время, чтобы восстановить дыхание, а Райкер, как обычно, даже не запыхался. Она чувствовала на себе его взгляд. Похоже, он хотел ее о чем-то спросить, но не был уверен, стоит ли.
– Что такое? – потребовала ответа девушка, повернувшись к капитану лицом.
– Да вот, гадаю. – Замявшись на мгновение, Райкер пояснил: – Не согласишься ли ты, если сегодня вечером я сам задам тебе вопрос вместо привычного случайного факта?
Скарлетт пристально всмотрелась в мужчину. От пота, выступившего на шее во время поединка, его темные волосы слегка завивались у шеи, а блеск золотистых глаз казался не таким ярким, как обычно.
– Ладно, но тогда и я сделаю то же самое. Если спросишь о чем-то сугубо личном, оставляю за собой право отказаться.
Кивнув в знак согласия, Райкер попросил:
– Расскажи об отваре, который ты принимаешь каждый вечер. Для чего он нужен? И какое действие оказывает?
Скарлетт была обескуражена. Он мог бы поинтересоваться многими вещами, но предпочел узнать о ее болезни? Она ожидала, что он спросит о ее матери, Кассиусе или о том, кто обучал ее раньше. В общем, мысленно приготовилась к чему угодно, только не к этому.
Райкер молчал, ожидая, что она либо откажет, либо начнет говорить.
– Почему ты хочешь знать об этом?
– Потому что там, откуда я родом, проживают одни из самых одаренных и искусных целителей всех земель. Может, я смогу послать весточку, и они помогут.
На мгновение Скарлетт потеряла дар речи, затем выдохнула:
– Осторожнее, капитан, иначе я решу, будто тебе не все равно.
Райкер наградил ее пристальным взглядом.
– Конечно, мне не все равно! Стоит ли тратить время на обучение той, которая никогда не сможет применить полученные навыки на практике?
– Первые девять лет своей жизни я провела в Доме целительниц. Если они не сумели разобраться в характере моего недуга, то никому другому это и не под силу, – со вздохом ответила Скарлетт.
– Местные целители сильно отличаются от тех, к которым имею доступ я, – осторожно возразил Райкер.
– Я почти уверена, что целители, с которыми знакома я, – лучшие во всех трех королевствах, – сухо возразила она.
Не дождавшись никакой реакции, она подняла на Райкера глаза и, внимательно всмотревшись в лицо, глубоко протяжно вздохнула.
– Моя мать была самой искусной целительницей во всем Виндонеле. К ней обращались и бедняки, и аристократы. Люди приезжали даже из других королевств. Но мне она ничем не смогла помочь. Куда уж другим с ней тягаться?
– Твоя мать была целительницей? – спросил он задумчиво, будто пытаясь разгадать загадку.
Вот черт! Этими сведениями она не собиралась делиться, но было поздно брать свои слова обратно.
Вздохнув, Скарлетт сказала:
– С раннего возраста я принимаю на ночь отвар. Мама смешивала его для меня каждый вечер. Помню, как сидела на табуретке на кухне и наблюдала за добавлением различных трав и эликсиров. Снадобье я пью примерно в одно и то же время, после чего чувствую усталость. Однажды, когда мне было шесть лет, мама разрешила пропустить прием. В тот день в городе был большой праздник, не помню по какому поводу, но планировались фейерверки. Я упросила маму разрешить мне не ложиться допоздна, чтобы их посмотреть. Мои близкие друзья собирались пойти, и я хотела с ними. В конце концов она согласилась.
Помолчав немного, Скарлетт продолжила:
– Фейерверк был прекрасен. Увиденное целиком и полностью оправдало ожидания шестилетнего ребенка – и во многом превзошло их. Почти два часа небо озарялось яркими вспышками красного, золотого и пурпурного. Под конец мне стало нехорошо. Зрение затуманилось, меня стошнило. Мама взяла меня на руки, ахнув от того, какая я горячая. Но меня терзала не обычная лихорадка. Я чувствовала, как пылают внутренности, как меня в буквальном смысле поглощает темная ночь.
Скарлетт смотрела прямо перед собой, вспоминая панику в глазах матери, когда та спешила по улицам с дочерью на руках.