«После смерти Уоттса Посалибас быстро покинул лабораторию, начав собственные эксперименты. Примечательно, что долгое время не было ясно, кто их спонсирует. Возможно, по старой дружбе Купер, возможно, имели место тайные соглашения с правительством, возможно, иностранные источники. Однако, после 1882 года Посалибас начал плотно сотрудничать с Крисом и Сандерсом, по инициативе последнего.»

Адам пролистнул еще несколько страниц. Ничего полезного. Лишь нагромождения схематично нарисованных атомов углерода и кремния. Адам допил виски и подошел к окну. Прижался лбом к холодному стеклу. Стало легче. Головная боль затихая сместилась к затылку. За окном клубился туман. Он накатывал на город, как огромная океаническая волна, поглощая район за районом. Оставляя лишь мертвенное рассеянное сияние неоновых вывесок.

Свет и волны. Мерный плеск. Адама затрясло. Черная волна поглотила и его. Рука судорожно вцепилась в подоконник. Опять будут занозы? Как в тот раз. Когда…

Адама всего затрясло так, что он едва не рухнул на пол. Он отскочил от окна. Подлетел к столу и приложился к бутылке виски. Пил долго, судорожно всхлипывая. Проливая на подбородок и грудь, задыхаясь.

От влаги на груди и недостатка воздуха стало совсем плохо. Адам сжался в комок и начал скулить.

Проснулся он ближе к полудню, все также на полу, сжимая пустую бутылку. Голова немилосердно болела.

Тема совершенного человека часто звучит в наших разговорах. И я понимаю, что смотрю на этот предмет дискуссий совершенно по-особому. Нет смысла пытаться внести что-то новое, если природа уже дала человеку все, чтобы стать идеальным. Нужно лишь совершить тяжелую и неприятную работу над собой, отделив полезное от неприемлемого. Излечить болезни, улучшить то, что дано природой. Сделать лучше во всем.

Я признаю, что мои идеи многих могут испугать. Да что там, порой они пугают меня самого. Но вот только это единственный путь выйти из ловушки, в которую нас загнал прогресс. Вернуться к основам, в некотором роде. Только вместо того, чтобы довериться случайным мутациям, самим контролировать процесс. Также, как мы контролируем у лабораторных крыс Чарльза появление щупалец или лишних пар глаз. Также, как мы контролируем их размер.

Если мы можем взять под контроль другие виды, почему нельзя сделать то же самое со своим?

C.H.

Когда Томас увидел Адама, зашедшего к нему в паб, то на мгновение замер. Потом оперся локтями на барную стойку.

– Знаешь, друг, ты с каждым днем выглядишь все хуже. Опять сны?

Волны. Мигающий красный свет. Шум ветра, который прерывается паузами, когда воздуха нет. Запах соли и отчаяния. Адам молча сел на высокий стул напротив.

– Ты бы вернулся домой. Тебе не мешает еще немного вздремнуть при свете дня.

Адам вздохнул.

– Не поможет, Томас. Это навеки со мной. Нужно просто смириться. Может, немного нальешь?

Томас посмотрел сердито.

– Ты не можешь просто сбежать, Адам! Рано или поздно тебе придется жить с тем, что случилось. Прошло два года. Если ничего не делать, лучше не станет!

– Ты прав. Я знаю это. Для того, отчасти, и берусь каждый раз за работу. Она, как правило, позволяет отвлечься, не погружаться в себя, – Адам перевел дух и облизал губы. – Но вчера было плохо, и я выпил почти полную бутылку скотча перед тем, как уснуть. В голове гудит.

Томас закатил глаза, но взял из-под стойки бокал и щедро плеснул из бутылки, которую не стал далеко убирать. Адам поднял бокал, салютуя приятелю, потом ополовинил виски.

– А теперь допивай и вали домой, друг, – ворчливо сказал Томас.

– И не подумаю. Ты слышал – работа помогает отвлечься. Поэтому я жажду узнать от тебя самые свежие сплетни о нексуме.

– Боюсь, если я начну рассказывать все, что ты не знаешь…

– Я вчера изучил основную информацию. Не учи меня работать, Томас. Лучше расскажи толком, что там с Посалибасом? Можно с ним переговорить?

– Исключено. Посалибас в Белом бастионе и твои коллеги очень злы. Он был весьма и весьма близок к тому, чтобы передать все свои наработки и половину работ Сандерса с Крисом на сторону. Есть даже слухи, впрочем, не из самых надежных источников, что ему удалось передать бумаги. Из-за этого Сандерс зол и ходит с эскортом военных непримечательной наружности.

Томас сделал большие глаза, намекая на контрразведку, где ранее работал Адам.

– Кому Посалибас собирался передавать сведения?

– Весомой информации нет. Хория. Пьермо. Шамбли.

– Первая родина, вторая родина, третья родина?

Томас усмехнулся.

– Ага. Вижу, ты и правда немного подготовился.

– Надеюсь, ты тоже. Скажи, кто платил за исследования Посалибаса, когда он отправился в свободное плаванье после смерти Уоттса.

– Хороший вопрос, друг. Жаль, ответа у меня нет. Точнее, их слишком много. Самые надежные источники подозревают Пьермо. Как раз в момент, когда Посалибас обратился к Сандерсу и Крису, там произошел небольшой государственный переворот. Денежный поток мог прерваться. Если это верно, то и сейчас, скорее всего, сведения Посалибаса предназначались им.

– Интересно. Тогда его могли шантажировать, чтобы он передал разработки.

– Разумное предположение. Но есть ли разница?

Адам задумался. С человеческой точки зрения разница была огромна. С точки зрения контрразведки и его нынешнего дела не было разницы, шантажировали Посалибаса, купили, или он был искренним патриотом другой страны.

– Думаю, ты прав. Точно ли известно, что его исследования не финансировал Купер?

– Слухи такие были, но это маловероятно. Тогда Посалибас не сбежал бы сразу после смерти Уоттса на вольные хлеба, а остался бы в группе Купера.

Адам сам размышлял об этом. Но, быть может, Купер хотел, чтобы исследования Посалибаса шли отдельно от его собственных. Что-то секретное или опасное. Впрочем, сейчас Адам решил, что это было маловероятно. Описание Купера исключало такую тонкую работу. Скорее такое поведение было бы характерно для кого-то типа Сандерса.

– Хорошо. Возник ли проблемы с контрразведкой у Сандерса и Криса.

– Ты издеваешься, Адам? Я только что сказал, что контрразведка сопровождает Сандерса…

Томас замолк, а Адам приподнял брови.

– У вас был такой способ разработки?

– Редко используемый. Но если цель тебе доверяет, то так проще контролировать ее.

– Хм… Пересмотрю часть слухов. Спасибо, Адам.

Адам приподнял бокал и допил виски. А потом решительно отодвинул бутылку в сторону. В голове прояснилось, боль утихла, а злоупотреблять не стоит.

– Теперь расскажи все о проблемах Криса.

Томас поморщился.

– Неприятный человек, – увидев удивление Адама, Томас поправился. – Не в том смысле. В моем смысле, так сказать. О нем почти не было слухов. Примерный семьянин, домосед, никаких политических скандалов. В высшем свете не появлялся, компрометирующих связей не имел. Ну, до последнего момента не имел.

Адам тоже поморщился.

– Значит, работать не с чем. Убийство точно связано с нексумом.

– Друг, если о человеке нет слухов, это не значит, что поболтать не о чем. Быть может, человек просто слишком хорошо все прячет. Но порадовать тебя зацепкой я и правда не смогу. Опроси вдову, помощников, партнеров.

Томас на миг замолчал.

– Хотя последнее исключено. С Сандерсом ты не договоришься.

Адам мрачно хмыкнул.

– Именно к нему мне придется идти в первую очередь.

– Зачем, друг?

– Во-первых, извиниться и исправить некоторое непонимание первой встречи. Я сперва хотел исключить его из своей работы, но сейчас вижу, что это невозможно. Во-вторых, показаться контрразведке. Они все равно узнают о моей работе. Полезнее будет, если это произойдет сразу и из правильного источника. Ну и, в-третьих, иногда лучше держать подозреваемого как можно ближе к себе.