Шейн вел машину молча. Наконец он остановил "родстер" перед углом кирпичного дома. Зеркальные стекла выходящих на улицу окон были освещены изнутри. Подойдя к окну, они увидели старика, который бесцельно водил шваброй по кафельному полу фойе.

Пейсон постучал ключом по стеклу, и старик быстро выпрямился, с опаской глядя в окно.

Пейсон показал ему ключ и жестами объяснил, что собирается войти. Потом он подошел к огромной двери и отпер замок.

Дверь открылась, и они увидели сторожа. Старик стоял посреди фойе и испуганно смотрел на них.

— Все в порядке, Йенсен, — успокоил его банкир. — Все в полном порядке. Это вовсе не ограбление.

Пейсон провел Шейна за перегородку, встревоженно объясняя:

— Наличные и ценные бумаги мы, конечно, храним в отдельной камере с часовым устройством. Туда мы не сможем попасть, как бы ни старались.

— Черт возьми, я же не собираюсь грабить ваш банк, — неприязненно ухмыльнулся Шейн, — но мне срочно нужно увидеть эту накладную.

Он немного отступил назад и смотрел, как банкир возится с серебристыми дисками замка. Детектив облегченно вздохнул, когда Пейсон наконец нажал рычаг и дверь открылась.

Автоматически загорелись внутренние лампы, осветив небольшое помещение, стены которого от пола до потолка сплошь состояли из выдвижных ящиков.

Пейсон зашел внутрь и медленно двинулся вдоль стены, читая надписи на каждом ящике, похлопывая себя по пухлым щекам и что-то бормоча под нос. Скоро он остановился, выдвинул один из ящиков, немного порылся среди плотно уложенных огромных конвертов и с торжествующим возгласом вытащил один из них.

— Получите! — сказал он. — Хотя я и сейчас считаю это бесполезной потерей времени. Совершенно бесполезной.

Его уверенность в себе и неприязнь здесь, в банке, переросли в надменную чопорность.

— Вы наняли меня, чтобы я раскрыл это дело, — сказал Шейн и с пухлым конвертом в руках вышел из тесного хранилища.

Он положил конверт на стол, развязал туго обвязывающий его шнур и вытащил стопку документов.

— Вы найдете это быстрее меня, — он положил бумаги перед банкиром.

Пейсон быстро перелистал их и почти сразу вытащил то, что было нужно Шейну, — документ, подтверждающий, со множеством оговорок и юридических уточнений, что право на указанную здесь собственность 15 октября 1936 года перешло от бывшего владельца, Теодора Росса, к Джилберту Матриксу.

Внимательные серые глаза Шейна остановились на имени Теодор Росс. Он поспешно записал его в свой блокнот, а Пейсон тем временем выкопал еще один документ и развернул его перед Шейном.

— Это, — сказал Пейсон, — закладная на типографию в Иллинойсе, которую мистер Матрикс дал как гарантию под ссуду. Можете убедиться — все в полном порядке.

Шейн стоял с непроницаемым лицом, переводя взгляд с одного документа на другой и потирая большим и указательным пальцами мочку уха. Потом спросил:

— Пейсон, кто принимает решение о предоставлении таких ссуд? Вы можете самостоятельно заключать такие сделки?

— Нет, конечно, — со спокойным достоинством ответил банкир. — Да я бы и не взял на себя такую ответственность, даже если бы меня уполномочил на это совет директоров. Любая сделка такого рода рассматривается и утверждается целой коллегией исполнительных директоров. Вот, посмотрите, каждый из них в знак одобрения завизировал документ. — Он показал написанные на полях инициалы.

Шейн некоторое время смотрел на записи:

— Я полагаю, каждый из них осмотрел предложенный залог и оценил его стоимость?

— Конечно. Осторожность в предоставлении ссуд — это основа надежности любого банка. Вы должны понимать…

— Кто входит в ваш совет директоров? — перебил Шейн.

— Мистер Ньюсон, агент по торговле недвижимостью, доктор Фербенкс, мистер Гардеман, доктор Хайнесс, дантист, мистер Макферлейн…

— Понятно, — мрачно усмехнулся Шейн. — Это практически реестр самых уважаемых граждан Кокопалма.

Пейсон недовольно дернулся.

— Я еще не закончил список. В него входят также…

— Я вас уже понял, — грубо и торопливо перебил Шейн. Он начал было запихивать бумаги обратно в конверт, но мистер Пейсон отнял их и уложил в конверт в нужном порядке.

Шейн подождал за дверью, пока банкир вышел из хранилища, запер его и пожелал доброй ночи Йенсену, все так же подозрительно наблюдавшему за ними поверх рукоятки швабры.

— Я полагаю, вы полностью удовлетворены? — спросил Пейсон, торопливо вышагивая рядом с длинноногим детективом.

Шейн ответил, только когда сел за руль и развернул "родстер" в сторону дома банкира.

— Я полностью удовлетворен, — сказал он. — Гораздо больше чем рассчитывал, — и выжал акселератор до отказа.

Остановившись у ворот особняка, он подождал, пока Пейсон выберется из машины, потом сказал;

— Вам не о чем беспокоиться, если эта леди легкого поведения из Майами подтвердит ваше алиби.

Помахав на прощание рукой, Шейн уехал, а банкир поспешно ретировался в безопасный уют своего двора и надежно запер ворота.

На лице Шейна появилась сатанинская ухмылка. Через мгновение она сменилась выражением угрюмой решимости.

Возвращаясь по главной улице, Шейн заметил вспышку света в заднем окне редакции "Голоса". Он резко затормозил и внимательно посмотрел вверх. Но свет больше не появлялся. Все окна были темны.

Майкл неподвижно сидел за рулем, внимательно глядя в окно. Он был уверен, что слабая вспышка не была игрой воображения.

И вот луч света снова блеснул в темном квадрате окна…

Шейн выключил фары и, подъехав к тротуару, выскользнул из машины. Он прошел к юго-восточному углу двухэтажного дома, мгновение поколебался, глядя вверх, а потом тихо вернулся назад, двигаясь вдоль стены здания.

Похожий на призрачную тень в обманчивом свете звезд и отраженных огней улицы, детектив обошел вокруг здания и убедился, что из редакции нет другого выхода, кроме главного. В доме не было ни черного хода, ни пожарной лестницы. Шейн остановился в глубокой тени парадного напротив гостиницы "Тропическая" и ждал.

Гонки еще не окончились, и перед гостиницей было припарковано всего несколько машин. Через незакрытые шелковые гардины Шейну был виден гостиничный холл. У двери стояли шеф Джентри и шеф Бойл. Бойл возбужденно что-то говорил, размахивая руками, Билл Джентри слушал с мрачным видом, то и дело кивая и потирая массивный подбородок.

Шейн заметил, что нигде не видно голубого "седана" Макса Самуэльсона. Он бы дорого дал, чтобы узнать, где сейчас "седан" — где Макс и два его телохранителя. Модель фотоаппарата и чертежи лежат наверху, в сейфе "Голоса". Если Макси решил играть ва-банк…

Шейн напрягся — его обострившийся слух уловил звук легких шагов. Кто-то осторожно спускался по лестнице из редакции. Детектив прижался к закрытой двери, так что его мощное тело целиком скрылось в тени. Он пониже надвинул на лицо шляпу и медленно повернул голову.

Дверь тихо скрипнула под чьей-то осторожной рукой. Человек медленно, дюйм за дюймом открывал дверь всего футах в пяти от места, где стоял Шейн. Ногти детектива глубоко врезались в грубую кожу ладоней.

Шейн чуть не выдал себя резким движением, когда дверь вдруг широко распахнулась. Но он заставил себя стоять неподвижно и через мгновение увидел, что на тротуар беспечно вышел Джил Матрикс. Дверь с легким стуком захлопнулась. Редактор мгновение стоял совершенно неподвижно, потом принялся насвистывать и, не оглядываясь, зашагал вниз по улице. Его непокрытая голова создавала странное впечатление надувного шарика, покачивающегося над круглыми жирными плечами, сильно подавшимися вперед, словно Матрикс взбирался на гору. В правой руке редактора болтался портфель, и звук его шагов далеко разносился в вечерней тишине.

Шейн снял шляпу и вытер лицо носовым платком. Потом вышел из своего укрытия и пошел к гостинице. Его глаза внимательно осмотрели улицу, потом припаркованные перед гостиницей машины. Похоже, что Макси Самуэльсон, его крепыш-водитель и хныкающий Мелвин, у которого руки так и чесались спустить курок, убрались из города.