— И живому тоже, — добавил я. — Сейчас я могу признаться, лейтенант, что были моменты, когда я сомневался, не мог ли мой дух, сам того не подозревая, выходить из тела. Но я просто должен был настаивать на том, что все время стоял у въезда на Топкую дорогу, и что мимо никто не проезжал. Извините, что я так надоедал вам с бесконечным повторением этой фразы.

— Я вам верил, — усмехнулся Розенблат. — У меня было такое чувство, что вы напали на след. Просто я не мог понять, о чем вы догадались. Наверное, все было слишком просто и ясно. Как та карточка с именем убийцы, которая все время лежала у вас в кармане.

— Какая карточка? — удивился я. Лейтенант протянул мне визитную карточку.

— Пока вы были на лесопилке, я проверил карманы вашего пиджака, — виновато сказал он. — В вашем кармане лежала эта карточка. На ней написаны имя и адрес убийцы.

Я взял ее в руки. Это была карточка, которую дала мне экономка старого Джона Бухена. Карточка с адресом человека, которому я должен был отогнать машину. Тогда я не глядя положил ее в карман вместе с гонораром. На карточке было написано:

"Круглосуточный гараж.

14 Западная улица, 614, Нью-Йорк Сити.

Тел.: Мордаунт 2-8385

Покупка и продажа автомобилей

А. М. Декстер. Профессор-Автомобилист".

Экономка написала на карточке четыре слова со стрелочкой, указывающей на имя:

"Вам нужен этот человек".

Эта карточка все время лежала в моем кармане.

Я молча спрятал визитную карточку, снова вспомнив о своем преподавателе из Гарварда, который так свирепо ругался каждый раз, когда его называли профессором. Он говорил, что профессором может быть школьный учитель труда, пианист в притоне или владелец блошиного цирка. Старый Адам Мак-Комер, автор "Психопатологии убийства", со всеми своими званиями и со всем, что было в его мозгу, никогда не писал, что он профессор — ни на почтовом ящике, ни в большой красной книге "Кто есть кто в Америке", ни на титульном листе своей монографии. Он, наверное, предпочел бы, чтобы его убили, чем чтобы назвали профессором.

И действительно, никто никогда не называл его в лицо профессором или доктором — старого мудрого Адама Мак-Комера, который так много знал об убийствах. Но тогда, в сумеречном саду, этот лысый головорез с холодными глазами представился мне как профессор Мак-Комер, и я пропустил это мимо ушей. Он действительно был профессором. Профессором-автомобилистом, и я просил его помочь отремонтировать машину.

Розенблат встал, чтобы подойти к телефону.

Я кивнул в сторону двери гостиной.

— Что вы ей скажете, когда она проснется?

— А что ей сказать?

— Скажите, что это был ночной кошмар. Страшный сон и ничего больше.

— Это и был страшный сон, — сказал Розенблат.

И это все, что было между Элинор и мною — мужчиной, который появился в ее жизни и исчез. От удара лопаты на ноге у меня остался только бледный шрам. Но я все еще прихрамываю, когда чувствую запах желтых роз и жирного влажного чернозема.

Майкл Шейн сидел, навалившись локтями на стойку, в баре Джо Джойнта. Его серые глаза равнодушно скользили по толпе. Стакан коньяка казался совсем маленьким в огромной руке. Заметив Тимоти Рурка, который, широко улыбаясь ему, пробирался к стойке, Шейн кивнул бармену:

— Бутылку коньяка и еще один стакан, Джо!

Владелец бара поставил перед ним бутылку и шестидесятиграммовый стаканчик. Глядя, как Тим лихо перекинул длинную ногу через табурет и уселся рядом, Шейн предусмотрительно отодвинул подальше от него свой большой стакан.

— Будь я проклят, Майкл, если ты не сорвал где-то приличный куш, — ухмыльнулся Рурк. — Я уже два часа иду по твоим следам от одного бара к другому.

Он наполнил свой стакан, залпом выпил и тут же налил второй.

Шейн взъерошил свою жесткую рыжую шевелюру длинными узловатыми пальцами и отодвинул бутылку так, чтобы Рурк не мог до нее дотянуться.

— Сегодня я не работаю, — ответил он, лениво отхлебнув из своего бокала. — А зачем я тебе понадобился?

Рурк расслабленно облокотился на стойку.

— Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но я сейчас просто мальчик-посыльный. С тех пор, как ты женился, твои дамы заходят ко мне, когда хотят, чтобы их обслужили.

— Ну и как?

— Что как?

— Ты их обслуживаешь?

— Им не нужно то, что я могу предложить, — фыркнул Рурк. — Я тебя разыскивал, чтобы передать приглашение на свидание. А Филлис ждет тебя дома. Черт возьми, Майкл, мне приходится за тебя краснеть! — Рурк протянул руку и схватил тонкими пальцами бутылку коньяка.

— Если расскажешь хоть что-нибудь полезное, — беззлобно заметил Шейн, — я поставлю тебе пол-литровую бутылку и еще натяну на нее соску.

— Отлично! — Рурк в третий раз наполнил свой стакан до краев и принялся размашисто жестикулировать. — Сижу я, значит, у себя в конторе, и вдруг звонит по телефону твоя жена. Она очень тебе доверяет, ты, варвар! Оказывается, какая-то дама прислала тебе записку, и она просит, чтобы я тебя отыскал и вручил ее. Филлис сказала, что это деловая записка. Я-то сразу понял, о каком деле идет речь, но не стал этого говорить, чтобы не разбить ее доверчивое юное сердечко.

— Гони письмо! — рявкнул Шейн. — Еще немного поговоришь, и я его из тебя вытряхну!

Рурк не спеша допил свой стакан и ласково улыбнулся. Потом сунул руку в оттопыренный карман пальто и вынул полоску бумаги.

— Тебе повезло… Ты женился на девушке, которая не знает адресов, куда в этом городе захаживают мужчины. Какие у тебя могут быть дела с куколкой из "Красной Розы"?

Шейн взял у него листок, развернул его на стойке и прочитал карандашные каракули Рурка:

"Мисс Мэй Мартин, дом "Красной Розы", комната 14".

— Кажется, это на Второй авеню? — рассеянно спросил Майкл.

— Как будто ты сам не знаешь! — хмыкнул Рурк.

Шейн слегка нахмурился. Он сложил полоску бумаги и сунул в карман.

— Так Мэй хочет со мной встретиться, да?

— Так она сказала по телефону Филлис. Твоя жена говорит, что эта барышня прямо задыхалась от нетерпения. А что это за Мэй? Не та ли маленькая крашеная блондинка с пышными бедрами?

Шейн допил свой бокал и покачал рыжей головой.

— У меня нет близких знакомых среди обитательниц "Красной Розы".

Он оттолкнул свой стакан и кивнул Джо:

— Запиши выпивку на мой счет. — Потом снова повернулся к Рурку: — Спасибо, Тим! Пока я буду там, постараюсь договориться познакомить тебя с Мэй.

У выхода он снял с крючка поношенную фетровую шляпу и плотно натянул на свою лохматую голову.

Воздух на улице был теплым и сладким. Уже вечерело, и люди, толпами гуляющие по Флаглер-стрит, были без шапок и в легких спортивных костюмах.

Шейн взглянул на небо и с удивлением увидел, что там клубятся тяжелые темные тучи. Он мгновение поколебался, потом протолкался к автостоянке, влез в свой потрепанный "Родстер" и поехал на восток. По улице с односторонним движением он выехал на Вторую авеню и свернул по ней налево. Вскоре деловой район кончился. Теперь он ехал по старым кварталам, среди домов, прежде аристократических, а теперь переделанных под меблированные комнаты и сдаваемые внаем квартиры.

По обеим сторонам улицы выстроились свежеоштукатуренные здания. Перед одним из них Майкл остановил машину. Над решетчатой аркой входа виднелся розовый куст, искусно сделанный из ярких кораллов. В центре пышного зеленого газона стояла табличка с надписью: "СВОБОДНЫХ МЕСТ НЕТ".

Из незашторенных окон высунулись две девушки. Они улыбаясь смотрели, как Шейн идет по дорожке к дверям. Майкл вошел в прохладный холл с длинным рядом висящих вдоль левой стены почтовых ящиков. Справа оказалась большая гостиная, но в ней никого не было видно, Почти на всех ящиках были написаны имена девушек, но над прорезью четырнадцатого номера таблички с надписью не оказалось.