— Матрикс и Мэй Мартин тоже были старыми друзьями, — вслух рассуждал Шейн. — Теперь двое из трех мертвы. Остался только Джил. Разве вы не понимаете, что нельзя больше скрывать правду?

Миссис Эдвардс упрямо покачала головой. Ее губы сжались в тонкую линию.

— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Шейн. Ничего странного в том, что три человека, которые были знакомы раньше, встретились здесь, в Кокопалме, — ведь сюда съезжаются отовсюду!

Шейн встал и начал расхаживать по потертому ковру, внимательно поглядывая на нее. Миссис Эдвардс снова принялась зашивать рубашку мальчика. Ее слегка дрожащие пальцы делали мелкие, аккуратные стежки. Лицо снова стало спокойным.

Шейн остановился перед висевшей на стене фотографией в рамочке. На фотографии был изображен молодой парень с удлиненным подбородком и юная леди с горделивым выражением на пухлом лице. Сутулый Бен Эдвардс лет десять назад вполне мог быть этим молодым человеком, и почти не было сомнений, что гордая девушка рядом с ним превратилась в эту спокойную матрону, сидевшую на кушетке. Шейн понял, что какая-то тревога заставила преждевременно поседеть ее волосы.

В правом нижнем углу фотографии было напечатано:

Шейн отвернулся от фотографии и снова зашагал по комнате. Миссис Эдвардс продолжала молча шить. Наконец Шейн прервал затянувшееся молчание вопросом:

— Вы давно поженились с Беном?

— Десять лет назад. До десяти лет не хватило всего несколько дней. — Голос миссис Эдвардс дрогнул, но она решительно продолжила: — Во вторник мы собирались отпраздновать десятую годовщину. Хотели уехать на один день в Майами — только вдвоем.

Миссис Эдвардс сложила руки на коленях, глядя сквозь детектива. Глаза ее снова стали влажными, губы начали дрожать.

— Извините, что я возвращаю вас к этим воспоминаниям, — начал Шейн, но вдова с неожиданной живостью перебила его:

— Вам не за что извиняться. Воспоминания — это все, что у меня осталось от Бена. Это все, что осталось в моей жизни. Хорошие воспоминания — никто не сможет забрать их у меня. Бен был хорошим человеком — хорошим мужем и замечательным отцом нашего сына.

— Да, — сказал Шейн, — никто не сможет забрать у вас воспоминания.

Он подошел к стулу, взял шляпу, стал вертеть ее своими ручищами.

— Я не думаю, что Самуэльсон вернется, миссис Эдвардс. Но если он придет, не договаривайтесь с ним ни при каких условиях. А я позабочусь о модели фотоаппарата и о чертежах вашего мужа. Пока они не запатентованы, любой мошенник, стоит ему только их заполучить, сможет сказать, что это его изобретение.

Вдова безучастно кивнула.

— Они сейчас в совершенно безопасном месте — в сейфе издательства.

— Спокойной ночи, миссис Эдвардс, — отрывисто сказал Шейн и вышел.

Улица была пустынна. Месяца не было видно из-за густой тропической растительности и домов западной стороны. Сильный восточный бриз принес запах моря. Шейн снял шляпу, позволяя ветру трепать его волосы, и быстро зашагал к городу.

Едва Шейн вошел в гостиницу "Тропическая", навстречу ему бросился Билл Джентри.

— Где ты был, черт возьми? — нетерпеливо спросил шеф детективов Майами. — Ты знаешь, что на шоссе, ведущем к треку, произошло еще одно убийство?

— Знаю, — ответил Шейн. — Я все об этом знаю, Билл. Ты не видел Филлис?

— Нет. Я пришел всего несколько минут назад. Портье сказал мне, что Фил в номере, а ты еще не вернулся.

Шейн кивнул и задумчиво провел длинными пальцами по растрепанным волосам.

— Какое число будет в следующий вторник, Билл?

— Следующий вторник? Откуда я знаю, черт возьми! Посчитай сам. Сегодня четверг. О чем ты только думаешь? Повсюду убивают людей…

Но Шейн уже не слушал. Он старательно считал, загибая пальцы, и что-то бормотал себе под нос. Потом резко повернулся и зашагал к коммутатору гостиницы.

— Соедините меня с полицейским управлением в Урбане, штат Иллинойс, — сказал он хорошенькой блондинке-телефонистке.

Та быстро записала заказ на листке бумаги, посмотрела на него и спросила:

— Кто вызывает?

— Запишите на мой счет — Майкл Шейн, номер три — десять.

Шейн сразу зашел в будку и плотно закрыл дверь. Ожидая соединения, он барабанил пальцами по маленькой деревянной подставке. Сквозь стеклянную дверь он видел Билла Джентри, стоящего в нерешительности на том же месте, где они только что разговаривали. Билл недоверчиво и подозрительно поглядывал на будку.

В маленьком помещении стало нестерпимо жарко, Шейн достал платок, чтобы вытереть лицо, но в это время зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос:

— Ваш заказ, сэр.

— Полиция Урбана слушает, — отозвался грубый голос.

— Говорите, мистер…

— Послушайте, — громко перебил Шейн, чтобы телефонистка не успела назвать его имя, — соедините меня с шефом.

— Говорит шеф, — ответил голос с характерным для Среднего Запада слегка гнусавым произношением.

— С вами говорит Билл Джентри, шеф детективов Майами, штат Флорида, — быстро сказал Шейн. — Я звоню из Кокопалма, Флорида. Мы здесь расследуем двойное убийство, и мне нужна ваша помощь.

— Конечно, конечно. Мы сделаем все, что сможем. — Голос шефа полиции Иллинойса звучал сочувственно. — Чем я могу вам помочь?

— Вытащите из кровати служащего своего муниципалитета, который сможет откопать списки браков, зарегистрированных в 1931 году. Меня интересует четырнадцатое января 1931 года. Вы запомнили?

— Минутку, сейчас запишу. Я сейчас же вызову Алонзо Твигза и через несколько минут позвоню вам.

— Звоните мне в гостиницу "Тропическая" в Кокопалме, Флорида. Дайте мне имена всех женихов и невест, которые поженились в этот день, — всех, если в этот день был зарегистрирован не один брак.

— Наверняка не один, — ответил шеф Урбана. — У нас в Урбане это праздничный день, поэтому…

— Это хорошо, — прервал его Шейн, — теперь исход моего дела зависит от вас, шеф, а я в долгу не останусь.

Он повесил трубку и подошел к рассерженному шефу детективов Майами.

— Билл, я только что использовал твое имя и влияние, чтобы заполучить сведения из Иллинойса. Так что скоро тебе оттуда позвонят. Счет за разговор оплачу я.

— Послушай, Майкл! — взорвался Джентри. — Какого дьявола…

Шейн успокаивающе положил ему руку на плечо и спокойно сказал:

— Я и сам пока не знаю. Сначала мне нужно поговорить с мистером Альбертом Пейсоном. После этого, надеюсь, я наконец разберусь в том, что делаю.

— Дай Бог, — раздраженно сказал Джентри. — У меня есть и своя работа.

Он вернулся и сел в глубокое кресло. На крупном лице шефа детективов застыло выражение напряженного ожидания.

Шейн подошел к стойке и спросил у портье, не оставляла ли Филлис ключи от машины. Молодой человек тут же подал ему связку, и Шейн спросил:

— Как проехать к дому Альберта Пейсона?

— Пейсоны живут в двух кварталах к северу от гостиницы, на главной улице. Их дом вы легко найдете — он в два раза больше остальных домом этого квартала.

— Спасибо, — Шейн быстро зашагал к машине. Он проехал два квартала к северу и затормозил перед внушительным двухэтажным домом, к которому вела бетонная дорожка. Дом был окружен вмурованной в бетон семифутовой железной оградой и каменной стеной. Шейн вышел открыть ворота, но увидел, что они заперты.

Оставив "родстер" у ворот, он зашагал к невысокой железной калитке, напротив парадного хода в дом. Калитка тоже была заперта.

Ухватившись за прутья, Шейн перепрыгнул через калитку и пошел по дорожке к парадному. Все окна первого этажа были темными, но наверху горел свет. Шейн нажал кнопку звонка и стал ждать.

Он услышал, как открылось окно над его головой и мистер Пейсон раздраженно спросил:

— Кто там еще?