Алекс попытался сконцентрироваться и снова сжал рукой уже запачканный кровью коготь. Подростку показалось, что в момент прикосновения к когтю грудина трупа шевельнулась, как при коротком вдохе. Он прищурился, чтобы разглядеть получше, и в этот момент грудная клетка мертвеца резко подалась вверх. Зомби сделал глубокий хриплый вдох и приподнялся…

Юный маг от неожиданности отскочил назад. Одну руку он машинально выставил вперёд, приняв оборонительную позу, а второй продолжал сжимать коготь. Зрение мага, несмотря на внезапное потрясение, не исчезло.

— Повернись! — взял инициативу в свои руки молодой чародей.

Мертвец, словно исполнительный солдат, медленно повернул голову через правое плечо. Алекс похолодел. Алан Галахард, легендарный рыцарь, будучи мёртвым, исполняет его команды. От этой мысли подростку вдруг полегчало. Лишнее напряжение ушло, уступив место спокойствию и внутренней уверенности.

Лицо мертвеца внушало ужас. Взгляд стеклянных в красную сеточку глаз проникал в душу, заставлял сжиматься всё внутри. Мимика теперь была не такой подвижной, как при жизни, отчего лицо казалось неестественно перекошенным. Вместо ровного дыхания из горла пробивалось звериное рычание в такт вздымающейся груди.

— Хрот Всемогущий… — прошептал Эд и машинально попятился назад, прижавшись спиной к стене.

Маг, в отличие от лекаря, испытывал больше энтузиазма.

— Отлично! — констатировал он, осматривая мертвеца, который жадным взглядом уцепился за лужу крови под ногами Алекса.

— Кажется, рыцарь проголодался… — предположил волшебник.

Алекс мысленно дал разрешение мертвецу вылезть из ящика и подойти к луже крови. Живой труп тут же начал осуществлять неуклюжие манёвры по освобождению и после нескольких неудачных попыток, с хрипами и звериным рыком вылез из ниши в стене. Он тут же опустился на все четыре конечности подобно животному и принялся слизывать кровь с грязного холодного пола. Когда с ней было покончено, он выпрямился, продемонстрировав вымазанное кровью лицо.

Несмотря на это омерзительное зрелище, Алекс не испытывал отрицательных эмоций. Наоборот, он был счастлив, как никогда, и чувствовал по отношению к мертвецу исключительно тёплые чувства, сродни отцовским. Он ощущал власть и одновременно ответственность за это существо.

— Осталось ещё двое, — напомнил Джереми, указывая на стену с нишами, и Алекс тут же ментально просканировал её.

В этот раз всё случилось быстрей. Он тут же уловил чёрные ауры лежащих в нишах трупов и, когда лекарь выдвинул ящики, отдал аналогичный приказ…

— А где Тайлер? — вдруг прозвучал испуганный голос лекаря, который не мог спокойно наблюдать за тем, как из стены выбираются двое мертвецов.

— Он встретит нас на границе Эйзенхауэра, — ответил маг и, немного подумав, скомандовал: — Нам пора!

* * *

До конца дня Вуд не выходил из комнаты. Теперь все его мысли были заняты разваливающимся расследованием. Ниточка, которую он, казалось, ухватил, предательски выскользнула вместе с оборвавшейся жизнью старого рыцаря. Изюминкой же на этом, отдающим горечью торте, было доставленное ему сегодня письмо от Роберта, которое следопыт смог, наконец, прочитать только к вечеру. В нём советник сообщал о гибели отряда, отправившегося искать пропавшую группу Меченого. Особого внимания заслуживали строки, где старый ворчун приводил комментарии единственного оставшегося в живых гвардейца, который тронулся умом и твердил, будто воины порубили сами себя. В конце же письма была волнительная приписка про слухи о тёмном маге, и скором конце света.

Следопыт лежал на кровати и в ступоре смотрел на потолок, не в силах что-либо предпринять. В этот момент он был похож на неврастеника в стадии обострения. Вуд чувствовал, как самопроизвольно напрягаются мышцы его тела. Усилием воли сыщик заставлял их расслабляться, но не проходило и нескольких минут, как он с досадой замечал, что мышцы снова затвердевали от напряжения. Спустя час Вудроу почувствовал, что замерзает, и, поднеся ладонь ко лбу, понял, что вдобавок ко всему у него поднялась температура.

Так прошли минуты и часы, однако сон и долгожданное расслабление не приходили. Напротив, следопыт чувствовал нарастающее напряжение. Он пытался поймать удобное положение, поворачиваясь с одного бока на другой, но всё было тщетно.

Сколько времени он промучился в таком состоянии, Вуд не знал сам, но был уверен, что сейчас за окном уже глубокая ночь. Он очередной раз закрыл глаза в попытке провалиться в сон, но, поняв, что всё это в высшей степени бесполезно, открыл их и приподнялся на локтях. Целая про́пасть необъяснимой тревоги появилась в его груди неспроста. Подсознание пыталось ему что-то подсказать, но что именно, не понимал. Тогда он в очередной, уже сотый раз, принялся прокручивать произошедшие события.

Машинально достав из кармана одежды подобранный в камере Томаса флакон, Вуд стал восстанавливать в голове ход событий, начиная с первых случаев пропажи скота и обнаружения Меченого у порожек королевского замка.

Вскоре по цепочке собранных доказательств он приблизился к утреннему происшествию. Повинуясь, то ли простому любопытству, то ли профессиональному зову, Вуд, насколько мог аккуратно, откупорил деревянный колпачок, герметично закрывавший отверстие во флаконе, и поднёс его ближе к носу.

— Фуу! Святые защитники… — процедил он, сморщившись от отвратительной вони. В ту же секунду мозг пронзило воспоминание того, где он ощущал этот запах.

— Ну конечно! «Разделочная» Скарсгарда… — прошептал под нос следопыт.

Вудроу решил не ждать утра, а под покровом ночи незаметно пробраться в морг, чтобы наверняка убедиться в своей догадке. Зачем лекарю понадобилось убивать старого рыцаря, он не имел ни малейшего понятия, но этот запах… Нет, он не мог его спутать! Такую вонь узнаешь из тысячи! Вот пусть Скарсгард и объяснит, как его отвар оказался в камере Моранда. Вероятно, к утру у него будет новый подозреваемый… Нить ещё не потеряна! Оставалось только незаметно пробраться в морг и понюхать полки с хвалёными отварами, сравнив их запах с обнаруженным флаконом.

Меньше чем через минуту сыщик тихонько спустился со второго этажа, грязно ругаясь на скрипучие половицы деревянной лестницы. Аккуратно закрыв за собой входную дверь, Вуд двинулся в темноту. На улице было тепло и одновременно свежо. Воздух, свободный от дневной пыли, благоухал запахами степных и луговых трав. От протекавшей рядом реки веяло влажной свежестью.

По дороге он пытался прикинуть, как пробраться внутрь здания, ведь дверь наверняка закрыта, и ничего не придумал лучше, чем просто выбить одно из немногих имеющихся там окон. Доказательства, которые маячили на горизонте, были куда важнее, чем пара выбитых стёкол.

Пока следопыт, словно заправский домушник, размышлял над способом проникновения в морг, дорога в город пролетела незаметно, и в конце пустынной улицы, захлебнувшейся в темноте ночи, стали угадываться очертания морга.

Идти фактически на преступление без элементарных методов конспирации было, как минимум глупо, и к тому же не профессионально. По этой причине Вудроу вовремя себя одёрнул и свильнул с середины улицы на край. Там он прижался к стене дома, после чего мелкими перебежками от одного здания к другому стал приближаться к цели.

Какого же было его удивление, когда, оказавшись перед самым моргом, он увидел у входа силуэт человека. Следопыт выругался и спрятался за угол рядом расположенного здания. Кому понадобилось охранять вход в помещение с мертвецами? Разве здоровому человеку может прийти такое на ум?

Интерес к незримой персоне взял верх, и Вуд незаметно выглянул из-за угла в надежде разглядеть черты лица незнакомца. Спустя несколько минут наблюдения следопыт увидел в нём…лекаря.

Вскоре слух уловил приглушённую речь. Кто-то приближался к моргу со стороны городских ворот. В какой-то момент Вудроу показалось, что один из голосов, тот, что звучал чуть выше, ему знаком. По телу пробежал холодок. Однако эти двое шли в тени стоя́щих вдоль дороги строений, поэтому, сколько ни вглядывался следопыт в эту сторону, разглядеть путников в условиях темноты было невозможно.