— Целый год жить в такой глуши, должно быть, ужасно скучно! Не так ли, Вудроу?

Знакомый голос пронзил Вуда словно выпущенная из арбалета стрела. Он смахнул со лба моментально выступившую испарину и тяжело сглотнул. Испуганными глазами следопыт осмотрелся в поисках затаившегося отряда, который ждёт сигнала к его задержанию, но за забором, кроме Роберта, никого не было.

— Неужели ты думаешь, что я здесь для этого? — с нотой разочарования спросил советник, от которого не ускользнул этот взгляд.

— Извини… — ответил Вуд и смущённо опустил глаза.

Роберт выглядел довольно усталым, что не мешало ему с любопытством осматривать территорию домовладения следопыта.

— Ты серьёзно? — спросил советник, указывая на всё это фермерское убранство.

— С некоторых пор у меня не осталось выбора…

— В таком случае нам есть о чём поговорить. Может, наконец, пригласишь меня в дом?

После обмена сдержанными любезностями все трое уселись за обеденный стол. Лора к этому моменту уложила грудного ребёнка в кроватку, утихомирила остальных двух, которые были постарше, и разлила по чашкам свой особенный чай с чабрецом.

Исходящий от кружек душистый аромат этой травы приятно ласкал вкусовые рецепторы и располагал к общению, которого хозяевам катастрофически не хватало. За целый год после их срочного ночного отъезда из Лерона сегодняшний нежданный гость был первым человеком, которого они увидели. Лора глядела на него с такой радостью и надеждой в глазах, с какими смотрят на причаленный к берегу спасительный корабль чудом выжившие на необитаемом острове моряки.

— Должен признать, прятаться ты умеешь! — начал Роберт после того, как немного отхлебнул из стоявшей перед ним чашки. — Почти год искал…

Вуд густо покраснел, но всё-таки нашёл что сказать.

— Если выбирать между виселицей и жизнью в глуши, то я предпочту второе…

— Хм… — глаза старика хитро блеснули. Его спокойствие подкупало. — А если я скажу, что никакого выбора нет, и никогда не было?

Сердце Лоры в непонятном предчувствии забилось так быстро, что готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Вуд же смотрел на своего старого друга более сдержанно.

— Вижу, вы пока не понимаете, — вдруг произнёс советник с улыбкой, которая была полной противоположностью застывшему в напряжении лицу следопыта. — Друг мой! Ты подарил Эйзенхауэру новую жизнь! Королевство расцветает словно живой организм, наконец излечившийся от съедаемой изнутри заразы. И есть ещё кое-что…

Вудроу с Лорой вопросительно уставились на гостя.

— Народ хочет видеть во главе государства своего освободителя…

— Чего? — испуганно спросил Вуд.

Лора ещё не до конца понимала, что происходит, и в предчувствии чего-то грандиозного переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Да-да, ты всё правильно понял, — Роберт вдруг поднялся из-за стола и с присущей ему хитрецой добавил. — Ну что, готов поменять лачугу на королевские покои?

* * *

Утро следующего дня началось с приятной суеты. Лора, которая ещё с вечера не могла себя заставить спокойно сидеть на месте, к рассвету собрала всё необходимое для переезда. С первыми лучами солнца, которые с трудом пробивались сквозь лесную чащу, Вуд был отправлен будущей королевой запрягать лошадей и складывать в телегу собранные за ночь пожитки. Вскоре два больших коня коричневой масти были запряжены и покорно стояли перед домом в ожидании команды.

Проснувшись, к хозяину присоединился старый королевский советник. Пока мужчины складывали в широкую телегу последние вещи, Лора с нескрываемой улыбкой давала наставления старшим детям и кружилась, будто наседка вокруг младшего ребёнка.

Когда погрузка была закончена, мужчины присели на лавку перед домом.

— С чего начнёшь? — вдруг спросил Роберт, любуясь восходящим солнцем, чьи тёплые оранжевые лучи мягко ложились на макушки деревьев и хозяйский дом.

— С завоевания, — ответил Вуд не раздумывая.

— Завоевания? — напрягся советник, которого раскалённой иглой пронзили воспоминания кровавого правления Ричарда. — Чего именно?

— Доверия народа, друг мой, доверия народа… — Вуд хитро улыбнулся и дружески похлопал старика по плечу.

Через полчаса запряжённая двумя лошадьми тяжёлая телега медленно выдвинулась в сторону королевского замка.