Люди, перенесшие насилие, чаще всего обращаются к психотерапевту с иными жалобами; нижеперечисленные признаки дают основание предположить, что в основе – травма насилия или злоупотребления.

1. Черты диссоциированного восприятия “Я“, когда человек чувствует себя так, словно все происходит не совсем с ним; неполный контакт с собою самим, с собственными чувствами, восприятием окружающего, может испытывать сомнение в собственных чувствах и ощущениях.

2. Особые взаимоотношения с чувством вины:

а) склонность к самообвинению вне зависимости от распределения ответственности в реальном контексте событий.

б) защитный отказ от ответственности, склонность агрессивно обвинять других людей с оттенком генерализации.

3. Человек опять и опять попадает в экстремальные ситуации так, словно лишается способности реалистично оценивать степень риска в обстоятельствах, прямо или косвенно напоминающих травмирующее событие.

4. Трудности в установлении близких отношений: вместо близости того или иного рода; возникает зависимость от других (например, от оценок, от присутствия, от заботы и пр.)

5. Такой человек сомневается в праве делать что-либо для себя самого (получать образование, быть счастливым, заботиться о себе и так далее).

6. Мучительно сомневается в собственной ценности, в том, что он хорош сам по себе, по природе, то есть сильно нарушено чувство самоценности, самопринятия, самоуважения.

В первом случае, когда травма, возможно, вызвала шок, последствия ее затмевают всю остальную жизнь, жертва и ее семья нуждаются в кризисной поддержке: это полное безусловное принятие всех переживаний и самого человека, отсутствие критики, защита, если возможно и необходимо, социальная и медицинская помощь, например, смена среды путем помещения в кризисный стационар, в случае семейного насилия в убежище. Цель кризисной поддержки – смягчение шока, страдания, необходимо дать возможность вынести первую ошеломляющую боль и потрясение. На этой стадии даже небольшие улучшения состояния могут стать зерном будущей надежды на лучшее, на избавление от страдания.

Во втором случае поводом для обращения чаще всего является не сама травма, а ее последствия, например, страхи. Тем не менее, атмосфера доверия, уважения и сочувствия также необходима, с учетом степени благополучия клиента, наличия или отсутствия антивитальных или суицидальных проявлений, и это необходимое условие для проведения такого рода психологической помощи.

Примеры. Нина, девушка 18-ти лет, попросила меня об экстренной встрече. Торопясь на свидание, она остановила машину, и таксист грубо приставал к ней, а потом ударил по лицу. Нина, рыдая, говорила, что не хочет больше жить, что она дрянь, что жизнь кончена, что она сама себе противна и не сможет теперь прикоснуться ни к одному человеку, что она грязная. Я села рядом, спросив разрешения, обняла ее, и она долго плакала в моих объятиях. Постепенно ее тело стало менее напряженным, и на ее вопрос, не противно ли мне, я погладила ее по голове и сказала, что она очень хорошая, и я люблю ее и что все будет хорошо. Я спросила, знают ли ее родные и друг, где она. Оказалось, что родители все знают и поддерживают ее. «Вот видишь, по крайней мере, трое – родители и я уже с тобой. Это так?» – «Да. Но что же мне делать (вновь рыдания) – я все ему сказала и бросила трубку – ….(рыдания)». Я: «Так он даже не знает, где ты?» – «Нет». – «И как тебе это – что он сейчас переживает, как ты думаешь?»…«Я хочу ему позвонить! Я бы с ума сошла на его месте». Молодой человек немедленно приехал и оказался на высоте. Следующие встречи были посвящены продолжению психотерапии.

Александра, 49-ти лет, обратилась за помощью в связи с фобией. Она панически боялась собак. «Собакобоязнь» прошла после однократной сессии. Завершение сессии: «Сейчас, когда ты говоришь, что тебе хорошо и свободно, и есть что-то еще, о чем тебе не хочется думать – ты знаешь, что это? Ты можешь не говорить это мне, если не хочешь, и я буду рада, если ты скажешь это себе самой». Помолчав, Александра поделилась мучительными переживаниями по поводу сексуальных домогательств в раннем детстве. Последовал взрыв отчаяния, самообвинения, агрессии в мою сторону – я просто оставалась рядом, сопереживая и способствуя выражению чувств, так тепло и дружественно, как могла. Следующим шагом был вопрос: что с этим делать? и решение о заключении терапевтического контракта.

Оценка состояния клиента, его готовности к внутреннему росту, интеграции, «изменению детских решений» (термин Роберта и Мэри Гулдингов) наиболее продуктивна в форме рассмотрения эго-состояний клиента. Попробуем сделать это по отношению к себе самим – для этого предлагаем несколько вопросов.

Заботливый Родитель.

1. Хорошо ли вы о себе заботитесь?

2. Вы заботитесь о вашем росте и развитии или вы жалеете себя, когда вы больны или обижены?

Если забота о себе допускается только в беде, это предмет особого внимания психотерапевта. Нужно научиться заботиться о себе (научить клиента) более конструктивно, ибо в противном случае человек будет обязательно попадать в неприятности – ведь только в этом случае он “имеет право” на помощь и поддержку.

Ясно, что в случае с маленькими или юными идеальная форма работы – это работа с семьей, и вероятнее всего, родители в структуре своей личности несут те особенности внутреннего Родителя, которые предстоит изменить. Папы и мамы не в силах дать своим детям то, чем не владеют сами. В этом случае важно понять – как именно они понимают заботу о детях, только ли об их биологических потребностях или шире; как контроль и принуждение или как соучастие в горе и радости; умеют ли они прислушиваться к детским чувствам и желаниям, или испытывают тревогу, когда их ребенок заговаривает на «трудные темы»? Чаще всего внутренний Родитель семьи проявляется как «наружу» так и «внутрь».

Позиция терапевта. Следует поощрять здоровое, конструктивное начало в человеке и научить клиента находить радость и удовлетворение в здоровье, успехе и достижении, а не в болезни и несчастье. Умение самостоятельно заботиться о себе, эмоционально принимать и поддерживать самого себя – неотъемлемое свойство взрослого человека. На то, чтобы обучить этому, может потребоваться заметное время и труд. Это необходимая часть работы, потому что иначе клиент не сможет обходиться без заботы психотерапевта в будущем, может стать зависимым от его эмоциональной поддержки.

Критикующий Родитель – контролирующий Родитель.

Полезная функция контролирующего Родителя – постановка границ, четкое определение полномочий личности и запрет на вредящие, деструктивные поступки, то есть причинение вреда себе и другим. Полное отсутствие контроля, правил и заповедей, воспринимается как отсутствие внимания и заботы, вызывает тревогу и дезориентацию, провоцирует на серию экспериментов, которые иногда воспринимаются старшими как испытание их терпению, а на самом деле это призыв о внимании и помощи.

Недостаток контроля – это воспитание «кумира семьи» или заброшенного ребенка. При этом важно ради чего осуществляется контроль: во имя развития и благополучия самого ребенка или для обеспечения интересов его родителей – их комфорта, амбиций и т. д., либо под давлением неотвязного внутреннего Родителя папы или мамы (“горячая картошка“ (3), и в этом случае можно говорить о критикующем Родителе.

1. Умеете ли вы признавать свои ошибки спокойно и конструктивно?

2. Есть ли у вас право на ошибку?

3. Бывает ли, что вы намного чаще корите и ругаете себя за малейшие ошибки, чем одобряете за успехи, воплощенные удачи и достижения?

Критикующий Родитель похож на прокурора, не дающего спуску и самому человеку и тем, кто рядом. Именно он отвечает за ригидность и препятствует любым переменам. Одна из задач личной и семейной терапии – способствовать его постепенному сокращению.