3) Следующий шаг – проживание сцены насилия “там и тогда” с последующим изменением ее – в роли спасителей могут появляться защитники-старшие, а может быть и сам клиент-Взрослый, спасающий себя маленького (так же и для взрослых клиентов).

Этот трудный шаг необходим для того, чтобы окончательно «разморозить чувства», избавиться от чувства стыда и вины. Клиенту нужно поверить, что жертва (ребенок или человек старшего возраста) никогда не виновата в том, что произошло. Если чувство вины сохранятся, следует расширить контекст и обсудить, виноваты ли другие люди, другие дети (если насилие произошло в детстве) в том, что делают или могут сделать с ними в аналогичной ситуации. Другой путь – поддержка по ходу переживания сцены насилия, пока клиент, в силу внутренней конструктивности, не поймет, что виноват насильник. Третий путь – работа с телесным напряжением, заблокированной агрессией. Возможно, понадобится особая работа со стыдом и виной, если эти чувства стали неотъемлемой частью внутреннего мира клиента, и он привык защищаться при помощи этих чувств от контакта с собой и миром, избегая любых перемен.

Новые решения и понимание.

Основной смысл этого шага состоит в том, чтобы по-новому отнестись к себе, своей жизни, праву и способности выбирать, как распоряжаться собой, напоминая себе, что зависимость от того, что было в прошлом, уже не существует. Теперь можно жить по-новому.

«Я буду сама решать соглашаться мне или не соглашаться идти в гости».

«Я собираюсь оговаривать условия контракта не стесняясь и не надеясь на благородство, и умело и прямо говорить «нет».

«Теперь я свободна и буду любить и радоваться жизни. Ты больше не властен надо мной!»

Главное достижение – это понимание, что травма больше не влияет на жизнь, оставшись в прошлом.

Только после этого можно рассмотреть возможность о сцене возмездия или воображаемом диалоге с насильником.

Мы описали лишь основные, опорные шаги. Важный вопрос – что делать, если насилию подвергся маленький ребенок. В этом случае на помощь психотерапевту придет игровая терапия, арттерапия, работа с рисунком, лепкой, у детей постарше рассказывание историй собственного сочинения про «одного мальчика», что постепенно выведет на уровень прямого общения с маленьким клиентом на трудную поначалу тему. В этом случае, сообразно возрасту ребенка, общение с ним немногим отличается от общения с взрослым клиентом в детском эго-состоянии. И, конечно, следует помнить, что даже у самых маленьких есть их собственный опыт, возможность и право осмысливать свою жизнь и извлекать конструктивный опыт. Часть работы в этом случае нужно проделать с родителями ребенка, чтобы помочь им пережить травму и продолжать жить без чувства стыда и вины, возможно, с новым чувством близости и доверия в семье.

Приходится лишь упомянуть о некоторых чаще всего необходимых элементах этой работы. Так, необходимо владеть азами суицидологии, в частности уметь проводить работу по профилактике суицида; не менее важно уметь работать с последствиями ошибок в воспитании, например, научить клиента говорить «нет», а также – говорить «да», что достигается при помощи соединения гештальт-терапевтических методов и тренинга умений, еще важнее, чтобы клиент обрел право чувствовать и желать, а также другие силы и способности, соответствующие его возрасту и необходимые для его развития [2]. Иначе говоря, это сложная, комплексная работа, и поэтому для ее выполнения нужен подход, интегрирующий многочисленные навыки других методов и подходов. Наш подход – гуманитарная психотерапия – сложился как ответ на эту потребность, как нашу собственную, так и наших учеников.

Кроме этого, психотерапевту нужны надежда и уверенность в том, что даже тяжкие травмы преодолимы, и ничто не вправе препятствовать счастливой и полной человеческой жизни.

1. Сб. Эволюция психотерапии, М., «Класс», 1998, ст. М. Гулдинг «Краткосрочная терапия нового решения при лечении клиентов, пострадавших в детстве от насилия».

2. Э. Эриксон. Детство и общество. СПб, 1996.

3. Э. Берн. Игры, в которые играют люди. Екатеринбург, 2001

Под «противоречиями» здесь подразумеваются в принципе разрешимые противоречия, под дихотомиями – в точном значении этого понятия – принципиально неразрешимые оппозиции противоположных сил, которые можно только учитывать.

В политических технологиях, в коммерческой квазихудожественной литературе, в рекламе, техниках продаж, бизнесконсультировании внимательный взгляд психотерапевта легко выявит знакомые приемы, изобретенные и освоенные в психотерапии.

Эти внепсихотерапевтические, манипулирующие сознанием и бессознательным применения средств психотерапии, кредо которой как раз воздерживаться от манипулирования, часто высоко эффективно. Сама же психотерапия, оказавшаяся невольно ящиком Пандоры, менее эффективна в ее прямом назначении, чем эти ее тени.

Эта разница в эффективности понятна: этические ограничения психотерапевта нацелены на расширение свободы самоопределения клиента, на его внутренний рост. Разумеется, более примитивные цели вне этического поля психотерапии легче достижимы.

Потенциальные клиенты, реально нуждающиеся в психологическом консультировании, психотерапии, обращаются чаще к друзьям и народным целителям, чем к специалистам. Массовое сознание все еще смешивает психотерапию и психиатрию. Причина низкого осознанного запроса на психотерапию в том, что профессиональная психологическая помощь слабо или, хуже того, искаженно позиционирована. Это противоречие между реальной потребностью и запросом не фатально, его разрешение зависит, преимущественно, от успехов психологического и психотерапевтического просвещения.

Просвещение же предполагает особый дар высказываться о сложном просто и ярко, не всегда совпадающий с даром психотерапевта. Не ранее, чем в стране образуется ‘тонкий озоновый слой‘ психотерапевтов-просветителей, эта проблема получит достойное разрешение.

Врачи, особенно старшего поколения, нередко защищают прежние монопольные права на психотерапию и не без оснований упрекают психологов в легкодумии и ‘психологической наивности’, когда те берутся за случаи, безусловно требующие участия психиатра. Психологи, в свою очередь, ссылаются на то, что методы современной психотерапии ближе к ее психологической модели и их применение не обязательно предполагает необходимость медицинского образования.

Налицо дефицит корпоративной солидарности, основанный на недоразумении. До сих пор не существует общепризнанного термина, который обозначал бы психотерапию, предназначенную для душевно здоровых людей, и тем самым отделял бы ее от клинической психотерапии. Мы предлагаем в качестве такого термина название ‘гуманитарная психотерапия’.

При таком уточнении многолетнее недоразумение, может быть, рассеется: здоровые люди, по определению, находятся вне поля профессионального внимания врачей, а психологи не вправе работать с больными. Таким образом, области деятельности двух соседствующих корпораций не пересекаются.

Существует неодолимый, по-видимому, архетип эволюции и инволюции, по законам которого любое новаторское начинание постепенно и незаметно отклоняется от первоначальных ценностей, каменея в стагнации и формализме.

Первоначально талантливое начинание имеет еретический по отношению к истеблишменту характер и воплощается в малочисленной группе энтузиастов-идеалистов, объединившихся вокруг первооткрывателя, будь то Фрейд, Морено, Перлз или Берн. Истеблишмент агрессивен или высокомерно-безразличен к этим нарушителям равновесия.