– Я понимаю, что вас интересует, от чего у меня такое настроение. Многого сказать пока не могу, но скажу пока только то, что ваша деревня далеко не самое спокойное место на земле. Но нет такой проблемы, с которой бы мы не справились. – Вонрах говорил о чём-то размышляя. Его голос немного успокоил взволнованных женщин, но у Годшина только разыгралось любопытство. Он понимал, что расспрашивать Вонраха бесполезно, и тогда он занял выжидательную позицию.

– Сегодня замечательный день, и прекраснейшая погода. Время свершений. – Вонрах казалось, принял какое-то решение, и готов был его озвучить. Но продолжал пока молчать, испытывая всеобщее терпение. Первой не выдержала Салмана:

– И для чего такой прекрасный день подходит? – Она испытывающее посмотрела на своего мужчину.

– Сегодня кому-то станет очень больно. Потом он этому будет очень даже рад. – Вонрах посмотрел на Годшина, у того застрял комок в горле.

– Что, пришло время? – В его голосе звучали и надежда и страх перед обещанной болью.

– А больно ему будет очень? – Нохва тревожилась за сына.

– Я выдержу любую боль. Если понадобится. Лишь бы больше не быть калекой. – Годшин принял решение, и был готов к испытаниям.

– Больно будет очень, но не долго. Потом он станет здоров, не сразу конечно, но здоров он станет обязательно. – Вонрах был рад говорить это. Он готовился к этому больше остальных.

С наступлением темноты дождь усилился. Вонрах собрал все приготовленные заранее деревяшки, которые он выстругивал для рук и ног Годшина. Взяв юношу на руки, он понёс его на тот роковой берег реки, с которого когда-то Годшин совершил свой первый полёт. Став на краю обрыва, он спросил у испытуемого:

– Ты готов? Или может не стоит это того?

– Я готов упасть с облаков. Лишь бы мои кости встали на место. – Годшина трясло от нервного напряжения, а возможно и от страха. Он замёрз, но вниз посмотрел без страха. Незримо вокруг двух мужчин на обрыве присутствовали вечные спутники ТИТАНА. Вонрах посмотрел вверх, Годшин проследил за его взглядом, и провалился в неизвестность. Он летел вниз, и не чувствовал ударов о неровности земной тверди. Но больное тело изменялось, поражая сознание умопомрачающей болью.

Астралы максимально бережно, но неизбежно ломали искалеченные кости молодого человека, возвращая им первозданные очертания. Годшин потерял сознание прежде чем понял, что он так и не коснулся земли ни разу. Астралы подняли его над обрывом, и несли до самой деревни. Дождь скрывал идущего по улицам деревни ТИТАНА, и плывущего в воздухе рядом с ним Годшина.

Войдя под крышу дома, Вонрах прикрепил к ногам и рукам юноши те шины, которые он приготовил заранее. Теперь молодой человек лежал на жёсткой скамье, в ожидании полного выздоровления. Он пришёл в себя только к утру. Страшная боль пронзила каждую клетку его тела, и грозила молодому человеку безумием. Но Вонрах напоил его отвратной на вкус, цвет и запах жидкостью, от которой Годшин впал в беспамятство.

– Его тело будет выздоравливать быстрее, если он будет пить этот настой. Этот настой будет держать его в беспамятстве, спасая от боли. – Вонрах старался как можно спокойнее объяснять обеспокоенной матери, что именно нужно делать, и для чего. Нохва не могла без слёз смотреть на перебинтованного с головы до ног сына. Сын был похож на покойника. Он не шевелился, и почти не дышал. Его лицо стало серым, и абсолютно безжизненным.

На утро Годшин чуть слышно застонал. Он страдал ещё больше, чем когда был просто калекой. Нохва уже успела пожалеть о своём решении, отдать своего ребёнка, в целительные руки Вонраха. Она поспешила к сыну, и посмотрела в его затуманенные болью глаза. Годшин не узнал собственную мать. Он начал бредить.

Толи лекарство так на него подействовало, толи он обезумел от боли. Женщина тихо заплакала. Её плеча коснулась сильная рука Вонраха. Он стоял за спиной Нохвы с полной кружкой той вонючей жидкости, которой он поил несчастного мальчика. Женщина послушно отстранилась от сына, пропуская Вонраха вперёд. Сильные руки воина прикасались к больному с предельной осторожностью, и вниманием к его состоянию.

Парень послушно пил противную жидкость, мужественно снося все испытания, выпавшие на его долю. Потом он посмотрел на свою мать, прежде чем впасть в уже ожидаемое беспамятство. Его улыбка страдающего, но мужественного человека, немного успокоила взволнованную мать. Она медленно приходила в себя, забывая о страшных мыслях, посетивших её однажды. Дождь оставил после себя всё тот же противный по ощущениям туман, но не на долго. Уже после полудня солнце принялось сушить пропитанную водой землю.

Дети носились по лужам, несказанно радуясь грязным брызгам. Жизнь в деревне потекла своим обычным чередом.

Вонрах не спеша шёл в лес. Его постоянных преследователей больше не было видно. Значит ждать нужно сюрприза в лесу. На одной из полян Вонрах решил присесть на пень, и отдохнуть от долгого похода по лесу, словно этот отдых был ему необходим. За его спиной раздвигая ветви скрывавших их деревьев, вышли два молодых человека. Вонрах не оборачивался. Он словно уснул сидя на своём пне.

Молодые парни шли медленно, не сводя своего взгляда с неподвижной фигуры на пне. Вонрах сидел и смотрел в одну точку, он ждал. Когда до пня, на котором сидел ненавистный парням Вонрах, оставалось пару шагов парни замерли на месте. Они переглянулись, решая, кто же нанесёт решающий удар. В руке каждого был отточенный как бритва, охотничий нож.

– А трудно впервые в жизни ударить ножом человека? – Вонрах по-прежнему не шевелился. Он сидел на своём пне, и его голос был единственным напоминанием о том, что он ещё жив. Он медленно повернулся к парням. Сыновья старейшины боялись пошевелиться, его сила была слишком очевидна, но он ведь один, и не воин.

Страшно было всё равно. Рукояти ножей вспотели, как и рубахи на спинах парней. Не могли столь смелые парни потеть от страха, это просто вещи взмокли от лесной сырости.

– Когда я впервые отнял жизнь врага, это не было трудно. По тому, что я сражался за правду, и моя цель была священна. Во всяком случае, для меня и моих братьев. А вы, ошмётки грязи? За, что вы дети разбойника, пришли проливать кровь? – Голос Вонраха был настолько спокойным, что у парней невольно появилось желание справить нужду, и причём прямо здесь и сейчас. Они едва удерживали себя на месте, а так хотелось выбросить свои ножи, и без оглядки бежать, бежать домой.

Они словно чего-то ждали, только это их и сдерживало. Внезапно за спиной Вонраха вспыхнуло ярчайшее пламя, из которого вышел свирепый демон. Он посмотрел на свою цель, и его мерзкая морда исказилась в недоумении, и недовольстве. Могучие мышцы чудовища напряглись в желании разорвать хоть кого-то. Мальчишки осмелели. На их лицах появились злорадные улыбки, и не малое облегчение. Мочиться от страха больше не хотелось, радость победы сквозило в их наглых ухмылках.

– А-а-а. Вы обрадовались приходу этого мерзкого существа. Так вот я спешу вас огорчить. У меня есть, что ему предложить, и он я уверен примет моё предложение. Не так ли тварь? – Оборачиваясь в пол оборота к демону, произнёс Вонрах, уже совсем не по-доброму. Демон отступил назад, и опустил голову.

– Да. Я не могу посягать на твою жизнь. Я оставляю заказ этих людей не выполненным, но плату за него всё равно взыщу. – Демон сделал ещё один шаг назад и исчез в пламени породившем его. Вонрах повернулся к парням, секунду назад считавшим себя хозяевами мира. В его глазах сверкала ничем не прикрытая злоба. Парни вдруг решили спасаться бегством, но было уже слишком поздно. Одним прыжком Вонрах оказался рядом с ними. Его первый удар снёс с ног старшего.

Парень покатился по земле, сразу позабыв о всём на свете. Второй поражённым взглядом проводил бесславный полёт брата. Когда старший брат перестал кувыркаться, младший повернулся, и полными ужаса глазами посмотрел в глаза собственной смерти. Но смерть не пришла. Пришла обжигающая боль. Ноги подкосились, роняя своего хозяина на землю.