Табран поднёс чан к кровати, и замер как вкопанный перед ней. Руки больше не жгло, боль прошла. Жгло теперь только глаза от слёз, а душу рвало на части. Перед ним мирно спала та, о ком он уже три года старался забыть.

Милая и добрая Задалла. Его Задалла. Три года назад он бросил всё ради неё же, и они жили, лишь ради друг друга. Потом пришёл тот странный, кто назвался богом. Он творил страшные вещи, но первое, что он сделал, это приказал ему идти за ним, или Задалла погибнет. Как плакала тогда его прекрасная любовь. Он тоже плакал, но не вслух. Потом он сбежал со своими друзьями, но он не смог найти свою любимую. Говорили, что она погибла где-то в лесу.

Сперва Табран искал смерть в каждой стычке. Потом немного успокоился и просто влачил свою душу, по ухабам судьбы. И вот теперь перед ним лежала и спала та, кем была наполнена его душа до сих пор. Салмана пристально всматривалась в застывшее лицо окаменевшего воина. Глаза истекали слезами, других проявлений жизни в нём просто не было.

Молодой воин бессильно опустился на колени перед кроватью, и положив голову на кровать заплакал как ребёнок. Она была жива. Почти жива, но этого было достаточно, чтобы снова начать жить ему самому. Он больше не оставит её никогда, даже если ему придётся умереть.

Салмана не понимала, что происходит. Она тронула Табрана за плечо, тот ответил на её немой вопрос:

– Это Задалла. Моя Задалла. Я думал, что потерял её навсегда. Я так думал. Я так любил её. Я так сильно её люблю. – Он стал гладить и целовать её руки, он хотел поцеловать её саму, но боялся навредить ей. Наконец он взял себя в руки и встал с колен.

– Отныне я стану охранять Задаллу каждый день и каждую ночь. Больше никто не станет между нами. Прости мне мою слабость госпожа, я пойду. Он повернулся к своей возлюбленной и наклонился к ней, долго не решаясь, он смотрел в её прекрасное лицо, потом их губы соприкоснулись в лёгком, словно дуновение ветерка поцелуе.

Задалла вдохнула полной грудью и распахнула свои глаза. У Салманы увеличились глаза от удивления. Табран едва устоял на ногах. Девушка продолжала лежать и смотреть, не веря собственным глазам. Над ней стоял тот, кто дарил ей столько счастья три года назад, и кого она считала погибшим.

Она протянула к нему ослабевшие руки. Табран обнял свою любимую, готовый задушить её, в объятиях. Они оба тихо плакали, радость нашла свой выход. Малышка запищала от радости. Она бросилась к матери с широко распахнутыми ручками. Задалла приняла ребёнка, и расцеловала её, радуясь чуду. Потом она посмотрела Табрану в лицо и тихо сказала:

– Обними свою дочь, она так на тебя похожа. – Табран готов был расстаться с чувствами. Его дочь. Вот почему она так пристально следила за ним. Она чувствовала это. Воин принял малышку, покрывая её своими поцелуями.

Салмана осторожно коснулась Задаллы:

– Где Вонрах? Он сам, почему не пришёл? – Её голос дрожал от страшных предчувствий. Девушка повернула голову и печально посмотрела в засланные слезами глаза Салманы.

– Он взял верх над ними всеми. Их так много было, и сила у них была такая огромная. ТИТАН дрался как разъярённый зверь. Он содрогнул сам АД совей волей. Но когда я была спасена он почти пал, оставшись совсем без сил. Я не знаю, что было дальше. Он отдал мне все свои силы, отправляя меня домой.

Салмана ничего не видя перед собой, вышла из шатра. Она шла, не разбирая дороги. Теперь жизнь просто вытекала из неё, со всем её смыслом. Ради чего теперь жить, ради чего всё теперь. Она прошла такой длинный путь к своему счастью, лишь для того, чтобы всё вот так вот потерять. Вся её жизнь была пропитана Вонархом, и теперь не было ни его, ни смысла в одинокой жизни.

Люди смотрели на потерявшую смысл жить, девушку. Он шла мимо их всех, словно их не было вовсе. Тихие слёзы текли из безжизненных глаз, мешая глядеть. Ноги подкашивались, но всё-таки несли в неизвестность свою хозяйку. Руки были не нужны, да и сама жизнь теперь не нужна была тоже.

Вонрах лежал на грязном от демонической крови полу. Сил хватало только для того, чтобы смотреть в бесконечность. ТИТАН лежал среди многих тысяч тел разорванных, сожжённых, утопленных, зарубленных, задушенных им врагов.

Теперь и он дополнит эту картину своим телом. АД будет рад такому трофею. Зато он выполнил свой долг. Он сделал то, ради чего жил. Враг не прошёл. Демоны теперь ещё долго не посмеют сунуться в мир людей. Его падение не видел никто, значит, его имя какое-то время ещё будет держать их в страхе.

Ему большего и не надо было. Он воин, а воины иногда погибают. Жаль только, что Салмана так и не сможет положить цветы на могилу своего ТИТАНА. Увидеть бы хоть одним глазком как она там. Потом мимо него прошла его старая знакомая. Её посох, словно фонарь, освещал это мрачное место. Она посмотрела на ТИТАНА сверху вниз, и с удивлением спросила:

– Отчего лежишь здесь. Места тебе нет что ли? – Вонрах хотел ответить порезче, но сил на разговоры больше не было.

– Я всегда удивлялась тому, как вы полубоги можете не принимать силу, дарованную вам вселенной. Сколько в вас дерзости человеческой, наполняющей божественные тела. Странные вы. – Женщина прошла мимо, словно она и не встречалась с почти павшим ТИТАНОМ.

Вонрах задумался над её словами. Потом он обратился мыслями к тому, что так долго питало его своей силой. Он посмотрел в лицо вечности и бесконечной вселенной, частью которой он давно уже стал.

Вселенная заботилась о своих детях. Сила со всех её уголков устремилась в тело отчаявшегося ребёнка. Вонрах смог встать. Он посмотрел вокруг себя и нашёл общую картину отвратной. Сила наполняла его всё больше и больше просто с пугающей скоростью. Он легко открыл портал. Незначительное усилие воли и тела, разбросанные по всему АДУ, обратились в пепел, который страшный ураган зашвырнул в мир, откуда они пришли изначально.

Салмана шла к воротам монастыря, желая оставить то место, где родилось её горе. Вокруг неё собрались все, кто жил в монастыре, в жалкой попытке остановить. Перед ними разорвалось пространство, и ужасные языки чёрного пламени ворвались в свет, сопровождая возвращение ТИТАНА.

Вонрах стоял перед своей любимой с виноватой улыбкой. Его вид говорил о многом, и всё о чём он мог сказать, наводило на весьма страшные мысли. Но он сам был, словно с прогулки вернувшись. Салмана упала на огромную грудь любимого. Она не могла желать себе большего. Помятый. Весь в чём-то чёрном и вонючем перепачканный, и наверняка едва стоит на ногах от усталости, но он был жив. Разве стоит желать большего счастья. Разве ж есть оно, большее счастье.

Салмана позволила себе уронить слезу радости, немножко, совсем чуть-чуть. Все остальные стояли как громом поражённые. Такого фееричного появления они никак не могли ожидать. Перед ними только, что разверзлась дверь в сам АД, из которого вышел тот, кого уже в мыслях все оплакивали.

ТИТАН был цел, и не вредим, чего нельзя было сказать о его внешнем виде. Он с улыбкой посмотрел на всех собравшихся вокруг него. Люди должны были увидеть своим собственными глазами это чудо, и ради этого они отложили все свои дела.

Вонрах посмотрел на ослепительное солнце. Его свет после мрачного полумрака подземелья казалось, хотел выжечь ТИТАНУ глаза. Прикрывая глаза рукой, он направился в шатёр.

У шатра по-прежнему стояли воины. Они с нескрываемым интересом, и с не меньшим удивлением смотрели на вернувшегося, с той стороны.

А в шатре царила любовь. Вонрах посмотрел на счастливых, воссоединившихся молодых людей, словно боявшихся разомкнуть свои объятия. Девушка, увидев вошедшего ТИТАНА, встала с кровати и пристально посмотрела в его глаза. Потом она окинула его быстрым взглядом и словно вспомнив нечто очень важное для себя прикрыла рот рукой, не понимая сама от чего.

Потом она многозначительно посмотрела на своего возлюбленного, и они оба опустились на колени перед воином БОГОВ. Вонрах не требовал к себе такого отношения, но он понимал, как важно для них самих, засвидетельствовать свою благодарность.