Стоило признаться, он до сих пор так и не решил, зачем ему душа. Но отдавать её так просто не хотелось. Поэтому Бадвард стиснул зубы и заставил непослушные ноги шагнуть.

Незнакомка одобрительно кивнула и, повернувшись к нему спиной, пошла вперёд.

Бадвард брёл за ней, всем телом пробиваясь сквозь воздух, который вдруг сделался плотным, как студень. Он едва не терял дыхание, напрягал мышцы до дрожи и слышал, как где-то в стороне по-человечески стонет чаща.

Он должен был идти туда, на поиски рыжей беглянки, но вместо этого тащился через топь за странной незнакомкой, увешанной костяными побрякушками. А она всё дальше уводила его от изначального маршрута.

Вода уже поднялась до самых бёдер, но они продолжали пробираться через болото. Стараясь не думать о головной боли, которая давила всё сильнее, Бадвард смотрел в спину своей миниатюрной проводнице. Он никогда не видел эту женщину раньше, но её облик заставлял его снова и снова искать в памяти давно утерянные воспоминания.

У одного из деревьев охотник остановился, чтобы отдышаться. В горле и груди жгло. Воздух казался горячим, несмотря на холодные потоки ливня.

– Подожди, – обронил Бадвард.

Незнакомка обернулась и посмотрела на него через плечо. Позволив губам чуть разойтись в улыбке, прижала к ним палец, а потом указала прямо перед собой и скрылась за деревом.

“Никогда не любил экстравагантных женщин”, – процедил охотник и оттолкнулся от чахлого вяза, на который опирался плечом.

Он добрался до дерева, за которое проводница в костяных амулетах ушла, но её там уже не было. Зато в паре десятков шагов впереди Бадвард увидел цель своего похода.

Рыжая девчонка провалилась в жижу по самый пояс и, похоже, медленно тонула. Она пыталась ухватиться за ближайшие ветки, но те были хрупкими и ломались у неё в руках.

Подходить к ней было опасно. Она угодила в трясину, а значит, могла утянуть за собой. Охотник быстро осмотрелся в поисках палки. Вместо неё поблизости оказалась тонкая берёзка, которая росла прямо из воды.

– Эй, – позвал он, подбираясь к дереву. – Марика!

Девушка не отреагировала, продолжая свои тщетные попытки выбраться. Бадвард поджал губы и громко свистнул.

– Лиса! – она вздрогнула от его голоса и повернулась. – Хватайся!

Охотник навалился на берёзу и согнул её к земле. Она уронила ветки в грязную воду, едва не хлестнув ими девушку.

– Брось сумку! – крикнул он, наблюдая за Марикой.

Берёзовые ветви-плети не выдержали бы её веса. А до ствола девушка никак не могла добраться – плечевая ноша тянула назад, в топь.

– Драть тебя Рогатому, – процедил Бадвард и уже всем весом придавил дерево так, что оно, скрипя, выгнулось почти на излом.

Марика обеими руками ухватилась за опустившуюся ниже берёзу.

Охотник стал медленно отпускать её, следя, чтобы девушка успевала продвигаться вперёд. Когда расстояние между ними сократилось, она протянула руку.

Бадвард взялся за тонкое запястье и не без усилий вытащил Марику из хляби. Она повисла на охотнике, вцепившись в борта расстёгнутой куртки. Бледная, дрожащая от напряжения. В остекленевшем взгляде изумрудных глаз – отпечаток ужаса.

– Держись за меня крепче, – сказал он. – Мы почти выбрались.

Бадвард не рассчитывал, что девушка послушается. Просто хотел немного приободрить. Но она с такой силой прижалась, что охотник невольно выдохнул.

– Полегче, – усмехнулся он и, повернувшись, всадил топор в ближайшее дерево.

Бадвард держался прежнего пути, по которому шёл, пока искал Марику. Но лес как будто изменился, и ориентиры то и дело терялись. Девушка не отлипала от него, хотя старалась двигаться сама. Молчаливая, сосредоточенная, продрогшая. Придерживая её одной рукой за плечи, охотник даже сквозь одежду чувствовал, как её знобит.

Сколько потребовалось времени, чтобы выбраться на твёрдую землю, Бадвард не знал. За низкими густыми тучами солнца не было видно. Единственное, чем он мог мерить время, так это собственной усталостью.

Отпустив девушку, охотник привалился спиной к старому гнилому дубу, чтобы перевести дух. Марика села прямо на землю и, подтянув к себе сумку, полезла проверять её нутро.

– Я ведь сказал тебе бросить её. Или ты глухая? – резко спросил он.

– Бросить? – девушка подняла на него хмурый взгляд. – А в чём я, по-твоему, ходить буду? В ней мои вещи.

– Утопленникам вещи ни к чему, – заметил он. – Пара чулок не стоит жизни.

Марика вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони и шмыгнула носом, обдумывая его фразу.

– Много ты понимаешь. Смотря каких чулок.

Бадвард хрипло рассмеялся.

– Ладно, потом покажешь, ради чего так рисковала. Идём.

– Куда? – едва появившаяся улыбка сошла с губ девушки.

– Туда, где тепло, сухо, и мы сможем нормально поговорить.

Он снял куртку и, подойдя, накинул на собеседницу. Она хотела возразить, но, утонув в широких плечах и глубоком капюшоне кожанки, передумала. Одежда хранила тепло хозяина и хотя бы отчасти защищала от пробирающего ливня. Бадвард зябко поёжился и приглашающе кивнул спутнице.

Дождь не переставал лить до самого их возвращения в город. Но в доме было тепло, и даже угли в печи всё ещё краснели. Стащив перепачканные в болотной грязи сапоги, Бадвард быстро прошёл через кухню, чтобы подбросить дров в топку. Марика сняла с себя его куртку и, аккуратно оставив её на вешалке из оленьих рогов, устроилась на табуретке у входа.

– Ты можешь идти мыться, – сказал охотник, проверив парную. – И ни в чём себе не отказывай, прогрейся хорошенько. В болоте вода была ледяная.

Он избавился от мокрой рубашки и бросил её на лавку. Девушка смущённо кашлянула.

– Мне не во что переодеться, всё грязное, – она покосилась на сумку, за которую так сражалась в лесу. Из-под той теперь натекла большая лужа илистой жижи.

Бадвард оценивающе посмотрел на неё и ушёл в спальню.

– Возьми, она чистая, – вернувшись, он протянул Марике свою рубашку.

– Как ты нашёл меня на болоте? – прищурилась она. – Ведь не случайно там оказался.

Он на мгновение нахмурился.

– Не случайно. Я шёл за тобой. По следам.

– Зачем? – её и без того бледные щёки стали ещё белее. – Или ты розыском занимаешься?

– А я похож на ищейку? – ухмыльнулся он и подставил для обозрения левое плечо. Именно на нём было принято делать отметку с гербом Королевской Сыскной Службы.

Девушка присмотрелась к крепкой руке охотника и не нашла заветной отметины. Зато на нём было много других татуировок, сплетавшихся узором от груди до поджарого живота охотника. Марика скользнула по ним взглядом.

– Не знаю, – прошептала она, отводя глаза.

– Тебе не о чем волноваться, – заверил Бадвард и улыбнулся. – Как бы это ни звучало, но иди уже в баню. Потом поговорим.

Марика взяла у него рубашку и, выбравшись из сапожек, убежала в парную. Охотник сел на лавку, рассматривая мокрые следы её аккуратных ступней на полу.

Если бы не вопрос о болоте, он бы не вспомнил о проводнице с костяными амулетами. Её образ едва не исчез из его памяти вместе с болью. Когда ему стало легче? После исчезновения незнакомки? Или когда они выбрались из топи? Бадвард не мог определить. От тех ощущений осталась только тяжесть в затылке.

"Это понравится ведьме", – решил он и занялся уборкой.

Охотник успел вымести за порог всю грязь, которую они притащили из леса, достать остатки съестных запасов и даже поесть, когда гостья, наконец, появилась на пороге кухни.

– Я уже начал думать, не уснула ли ты там, – усмехнулся он.

– Вода закончилась, – призналась девушку.

– Не страшно, – бойко ответил Бадвард и только потом вспомнил про мокрые сапоги. Вздохнув, потянулся за ними. – Я скоро вернусь.

Снаружи было ещё холоднее, чем когда они шли из леса. Или ему так показалось – охотник уже ни в чём не был уверен. Но чувствуя, как хлюпает в обуви ил, он решил, что в эту ночь будет спать. И никаких вылазок в проклятый город.