В этот момент начинается какая-то заварушка. Видимо, кто-то либо сопротивляется, либо кому-то плохо. Все внимание сосредотачивается в другом углу комнаты и я не знаю, как, но решаюсь спрятаться. Мне нельзя в полицию. Самое страшное – что меня могут исключить из института за это! Что я скажу маме?

Чувствуя приступы тошноты, я спиной пячусь назад. Нащупываю какую-то ручку, тихо ее опускаю и дверь открывается. Еще раз убедившись, что на меня никто не смотрит, я проскальзываю в щель и оказываюсь во дворе. Похоже, это задний двор дома. Много кустарников. Я сразу же туда. Затихаю и прислушиваюсь.

Осматриваюсь. Вон там есть приоткрытая калитка. Я могла бы выскочить там. Но возле нее стоит полицейский. Что делать?!

– Смирнов! Николаев зовет! – окликает кто-то полицейского и он быстрым шагом уходит.

Я еще раз оглядываю все и, согнувшись, бегу к калитке. Бегу, не останавливаясь. Тропинку от дома освещает тусклый свет фонарей. Мне надо выбежать к дороге и там поймать попутную машину.

Бегу, но чувствую, как ноги слабеют. Словно немеют. Голова опять кружится и веки то и дело опускаются. Но я должна!

Наконец, меня ослепляет свет фар проезжающей на большой скорости машины. Я рядом с дорогой. Задыхаюсь. В животе – резь и я сгибаюсь пополам.

Слышу звук приближающейся машины. Делаю шаг и вытягиваю руку, второй рукой держась за живот.

Делаю это все без надежды, что водитель остановится. Мне хочется плакать и сил нет даже на это.

Отворачиваюсь и закрываю глаза рукой, когда свет фар становится невыносимым для зрения. Но мне кажется или машина сбавляет скорость?

Хочу открыть глаза и не могу. Веки как свинцом налиты. Открываю рот и вдохнуть не могу.

– Мама… – шепчу или только думаю это?

И резкая слабость и темнота.

Когда ко мне возвращается сознание, я словно тело свое не чувствую. С трудом открываю глаза и не понимаю, где я. Осматриваюсь. Просторная комната с большим окном. А за ним – уже ярко светит солнце.

Упираюсь локтями в кровать и приподнимаюсь. Теперь, вроде, лучше. Голова не болит и не кружится и ломота в теле прошла.

Только сухость в горле. Пытаюсь сглотнуть и словно наждачкой проходит. И губы. Очень сухие губы и даже то, что я облизываю их языком, не помогает. Они опять сохнут.

Но где я? Убираю с себя одеяло и только сейчас замечаю, что на мне не мое платье, а какая-то майка. Очень большая майка. И запах. Сейчас остро ощущаю его. Втягиваю носом. Знакомый запах.

Где я?! Становится страшно и, когда в следующую секунду открывается дверь, я даже вздрагиваю.

Таращусь круглыми глазами на вошедшего в комнату Арама. Мужчина сначала тоже удивлен, но потом на его лице появляется улыбка. Он идет ко мне. Так непривычно. На нем не костюм и строгая рубашка, а майка, обтягивающая сильные плечи, и шорты.

Я натягиваю на себя одеяло и с ужасом наблюдаю, как он приближается.

– Проснулась? – подходит и кладет руку мне на лоб. – Как чувствуешь себя, Элли? – берет аккуратно за подбородок и вглядывается в глаза.

– Где я? – шепчу, чувствуя, как по горлу словно иголками проходят.

– Там, куда ты должна была приехать на выходные, – Арам отпускает меня и садится рядом. Проводит мягко по моим волосам, блуждая взглядом по моему лицу.

– Арам, где я? Скажите, пожалуйста. Мне страшно, – признаюсь я.

Его бровь чуть дергается, пальцы замирают на моей щеке.

– Ты у меня в гостях. Не стоит бояться, Элли. Я не причиню тебе ничего плохого. Ты же знаешь это. Знаешь.

Большой палец Арама скользит по моей коже и чуть касается уголка губ.

– Но как я здесь оказалась? – шепчу я, чуть отстраняясь. – Можно попить? Очень хочется пить.

– Да, конечно.

Арам уходит и возвращается с бокалом.

– Вот. Это минералка. Другого, увы, тебе пока нельзя, – произносит с улыбкой.

Я жадно выпиваю все и только после этого получается сглотнуть без боли.

– Арам, что случилось? Почему я здесь? Почему нельзя? Где моя одежда?

– Оу-оу! – смеется он. – Засыпала вопросами.

Убирает стакан и опять садится рядом. Заправляет мои волосы за ухо и, едва касаясь, скользит кончиками пальцев по моей шее.

– Я нашел тебя на обочине, Элли. Ты была без сознания. Что-то бормотала. Я положил тебя к себе в машину. Появились полицейские и захотели забрать тебя. Я убедил их, что тебе лучше остаться со мной, – чуть улыбается. – Я не знал, куда везти тебя. Мне показалось, что, если привезу тебя домой, то твоя мама… В общем, я отвез тебя к другу в клинику, а потом привез сюда. К дяде в усадьбу. Помнишь, ты обещала приехать сюда?

– Я? – хлопаю глазами. – Не помню…

– Элли, расскажи мне, – Арам берет мою руку и гладит ее. Смотрит в глаза. – Расскажи мне, что произошло? Что ты помнишь?

Опускаю взгляд и хмурюсь. Напрягаю память. Я же помню. Помню!

Начинаю рассказывать, но как будто не ему, а себе. Как будто сама пытаюсь восстановить этот вечер. Поднимаю взгляд на Арама и вижу нехороший блеск в его глазах. Брови сведены, а губы сжаты так, что кажутся тонкой лентой. Он не смотрит на меня. Его взгляд – в стенку, но от этого еще страшнее.

Желваки ходят на скулах и я вижу, как часто вздымается грудь под майкой.

– Арам, – зову тихо.

Он резко оборачивается ко мне. Лицо расслабляется.

– Значит, я правильно сделал, что не отвез тебя домой, – произносит с едва заметной усмешкой. – Не стоило пугать маму. Элли, врач в клинике сказал, что тебя накачали наркотой. Что ты принимала?

– Ничего. Я просто пила. Сок.

– Ясно.

Повисает тишина. Арам словно что-то обдумывает. Потом опять смотрит на меня. Улыбается.

– Теперь ты моя гостья.

– Но мне надо домой, – говорю я.

– Чтобы напугать маму? Она же думает, что ты на все выходные с друзьями.

– Да, но…

– Элли, пара дней и ты придешь в себя и тогда я отвезу тебя к маме. Обещаю. Ничего с тобой не случится.

– А где моя одежда?

– Я выкинул ее.

– Как? Почему?! – я чуть не подпрыгиваю на кровати.

– Ну, – Арам смотрит на меня исподлобья с легкой улыбкой. – Тебе плохо было. И ты бежала, порвала платье. В общем, оно непригодно больше…

Закрываю руками лицо. Стыдно.

– Элли, – теплая ладонь проводит по волосам. – Элли, не надо расстраиваться. Я тебе новое платье куплю. Ну? Элли.

– Не надо, – мотаю головой.

– Посмотри на меня, – берет меня за запястья и убирает мои руки с лица.

Наши взгляды встречаются.

– Этот подонок пожалеет о том, что сделал с тобой, – серьезно произносит Арам. – Обещаю.

– Не надо. Я не хочу, чтобы…

– Тшшш, – кладет палец мне на губы. – Я все равно сделаю это. А пока… пойдем завтракать. Тебе надо сил набираться.

Убирает с меня одеяло, а я лишь безотрывно смотрю в его черные глаза.

– Он за все ответит. И за это тоже, – Арам мягко касается пальцами моей щиколотки.

Опускаю туда взгляд и вижу царапины. У меня все ноги в царапинах. Похоже, пока бежала по лесу, повредилась. Но я ничего не чувствовала.

И тут вдруг Арам наклоняется и касается одной из царапин губами.

– Зачем? Не надо, – шепчу я и касаюсь его головы. Пальцами ощущаю, какие у него жесткие волосы.

– За каждую царапину на твоем теле ответит, – тихо произносит он, продолжая целовать мои ноги.

– Арам, а как вы там оказались? – спрашиваю я, сидя за столом уже на кухне, куда привел меня мужчина.

Сам он присел на подоконник напротив и, не отрываясь, смотрит на меня.

– Где, Элли? – спрашивает, отпивая кофе.

– Ну, там, в лесу. Как вы там оказались? Я не верю в случайности…

– Даже так? – усмехается. – Я был у мамы в гостях. У моей мамы там дом. Вот, погостил и поехал домой. Вовремя, да, Элли?

Опускаю взгляд и пытаюсь понять. Все это кажется мне очень странным.

– Почему полиция пришла? – спрашиваю вслух, хотя больше у себя же. – Странно…