Сколько времени прошло с тех пор, когда я последний раз что-то употреблял как человек? Год, два или столетия? Или? Я просто сел и постарался расслабиться для того чтобы успокоиться и найти способ решения проблемы. Новый способ питания? Да, однозначно! Меня осенило, когда мое окружение начало ломаться и крошиться после недолгой медитации. Неизвестно какие еще сюрпризы хранил в себе мой организм, но голод постепенно начал проходить. Может быть, это было самовнушением после целого дня неподвижного высиживания, но место пребывания быстро превратилось в подобие моих прошлых лежанок.

Что из этого походило на магию? Отсутствие голода в прошлом или обнаруженный способ питания в настоящем? Если бы знать, что на свете есть существа, чья биология способна делать что-то подобное. Тогда сопоставление этих фактов могло бы избавить меня от лишних фантазий. Применима ли ко мне вообще хоть какая-то биология? С этим надо разобраться, иначе в будущем я рискую переварить все, что буду строить, оберегать или хранить возле себя.

Как бы я этого не хотел, и здравый смысл подсказывал, что от людей лучше держаться подальше, единственный способ понять, что вокруг происходит, – это найти хоть какие-то признаки цивилизации. От депрессии, ужаса и экспериментов со своим телом я перешел в стадию осмысления своего нового статуса, который без общества был для меня неясен и требовал определенности. К тому же теплилась надежда, что я случайно, по халатности, остался жив в какой-то богом забытой дыре в качестве неудачного эксперимента. А чего еще ждать от уголовников?

Местное зверье достаточно быстро привыкло ко мне, по большей части научившись не попадаться мне на глаза или обходить стороной самодовольного путешественника. Поскольку избавиться от меня без последствий у них не получалось, даже если хотелось отогнать гостя, защищаться им было также незачем. Изъясняться на каком-то взаимно понятном нам языке, чтобы рассказать, что вокруг происходит и почему на земле, где от построек не осталось ни одного живого места, растет один лес с голыми полями, очевидно, никто из нас не мог.

Неоднократно возвращаясь в единственный уголок памяти о том, что здесь когда-то ступала нога человека, я пытался откопать в породивших меня развалинах хоть что-то, что поможет в поисках. Но кроме останков гнилой ржавчины, с которой я мог потренироваться в переплавке, играя в глотание арматурных шпаг, тут ничего не было. Такое бывает, что перекопав место поисков и поставив на нем крест, все равно тянет назад с надеждой, что вы все-таки могли что-то не заметить или забыть.

В такой ситуации карта под рукой очень пригодилась бы, или указатель ближайшего города. Ну, хотя бы заблудившаяся принцесса, пожелавшая отдаться мне в случае ее спасения. Но я был не в том положении, а в глухом лесу даже правильно растущий мох являлся редкостью. Только по солнцу я более-менее сориентировался. Да, теперь я точно знал, что где-то там находился север… ну вот и все, пожалуй, ничего не изменилось и можно идти спать.

Не знаю, как работали все эти советы по ориентации на местности, но когда ты понятия не имеешь, где находятся населенные пункты, все это бесполезно. В мире, где в каждом городе есть хотя бы один стоэтажный дом, а вокруг протянуты высоковольтные провода, то куда бы ты ни шел, рано или поздно наткнешься на следы человеческой жизнедеятельности. Сложно не заметить огромные здания на горизонте, учитывая плотность населения, вместе с трансляционными вышками. Но местность моего обитания, которую я старательно пытался прочесать, была девственно дикой. Никто даже костра не разводил. Еще один повод думать о каком-то другом мире.

Исследование реки казалось первой правильной мыслью, возникшей в голове и способной привести меня к цивилизации. В то же время она привела к осознанию, насколько я был неосмотрительным, когда в первую очередь, из развалин отправился вдоль реки, просто потому что боялся спалить все вокруг. Тогда я еще не понимал, чем являюсь для возможных жителей этих мест. А с другой стороны, я мог быть здесь самым естественным обитателем. Неизвестно, что на самом деле так изменило все вокруг. Возможно, на земле не осталось никого, кроме таких, как я. По крайней мере, на это указывали все эти виды местной фауны, которые только на первый взгляд напоминали мне привычных животных.

Еще одним вариантом было просто развести костер и посмотреть, не примчится ли знакомая мне служба по охране окружающей среды, или инопланетяне, очистившие землю от людей. В конце концов, в мире действительно мог произойти какой-то апокалипсис, и все, попрятавшись под землей, боятся высунуть оттуда нос. В целом, какие бы идеи по поиску объясняющей все цивилизации мне не приходили, они имели как плюсы, так и неотвратимые и возможно с ужасными последствиями минусы, не дающие мне прийти к решению, что делать дальше.

В мое время люди вообще собирались покорять другие звездные системы. И кто знает, может, уже нашли себе райский уголок и всем скопом собрали свои вещи и улетели. А могли и вовсе забросить кого-то вроде меня на неизвестную планету и наблюдать за результатами. В этом случае я вообще мог быть тут полноправным хозяином и не мучиться, пока какое-нибудь государство или «благодетель» не скажет: «Поиграли и хватит».

В результате своих рассуждений я решил не торопить события, мне еще стоило как следует оглядеть прилегающие к горе окрестности. Отчасти я научился управлять своим «голодом», немного попрактиковавшись в медитативном поедании полезных ископаемых. И мое новое место обитания могло находиться в относительной безопасности от меня самого. Иначе стоило мне переночевать где-нибудь, как все вокруг стало постепенно разваливаться на глазах.

Бетон, возможно, оставался целым, но торчащая арматура развалин начинала постепенно крошиться. Кроме этого, моя бестолковая конечность в виде хвоста, весящего веревкой, приобрела некоторую подвижность. И если раньше можно было не обращать на него внимания, то теперь мне приходилось держать его левой рукой, чтобы движения не создавали лишний шум или не разворотили все вокруг в моем убежище.

Играть в шахматы с проснувшимся хвостом было крайне неблагодарным занятием. Тут либо быстро доигрываешь блиц, либо одним взмахом все летит к чертям собачьим. Вот так в буквальном смысле хвост начинает вилять собакой. Это сильно отвлекало, казалось, в него ушла вся моя апатия и хандра вместе с попытками разобраться во всем при помощи философских рассуждений. Стоило задуматься и отпустить его, он быстро находил проблем на мой зад. Возможно, именно поэтому шизофрения и другие эндогенные заболевания полностью отсутствуют у животных.

Достижений было немного. На затвердевшей со временем земле я нацарапал приблизительную карту окрестностей. Кое-где оставлял для себя метки направления своих остановок и примечательных мест для пополнения коллекции камней. Волей-неволей приходилось становиться геодезистом, чтобы обеспечить свои потребности. Остатки моей жизнедеятельности тоже не оставались без дела и могли вполне подойти в качестве строительного материала, так как в повторное употребление после охлаждения, судя по всему, не годились. Ну, или мое подсознание отвергало это, поскольку после медитативной попытки удовлетворения голода все кроме кучки испражнений осталось лежать нетронутым.

Мысль о том, что я мог выстроить из какашек себе дом, дважды огорчала. С одной стороны, это не разумно строить что-то из собственного говна. С другой стороны, мне пришлось бы ждать еще лет десять, прежде чем его наберется достаточно, чтобы хватило на одну стену. Ну а в наше время, когда даже строители не знали, что за гадость использовалась для постройки современных зданий, брезговать подходящим материалом было неосмотрительно. Конечно, о строительстве собственного королевства тут не могло быть и речи. На мой огонек даже насекомые боялись слетаться.

На самом деле я понятия не имел, что делать. Даже с подробной инструкцией картошку посадить не смогу. И прогуливание уроков с постоянным использованием справочников тут не причем. Я был первооткрывателем для собственного несуществующего вида.