– Держи его! – эти слова выбили меня из своих рассуждений, пока я шел по направлению к банку, в котором я оформлял кредиты. Но, не успев понять, что происходит, я провалился в темноту.

Знаете, что человек на самом деле чувствует боль спустя достаточно долгое время после того, как его ударили? Иногда вы даже не знаете, что у вас порезан палец или разбита голова, пока не увидите кровь или не попытаетесь нащупать рану. Однажды мне двинули так, что я даже успел встать на ноги и только после разговора с блюстителями порядка понял, что у меня здоровая шишка на виске. На этот раз я почувствовал сильную головную боль только после того, как очнулся за решеткой тюремной камеры, не понимая, что происходит.

Странно, как все так быстро обернулось и скатилось на самое дно. Недавно я думал, как найти работу, и эти трудности казались временными и несущественными после быстрого карьерного роста. Теперь после увольнения нужно было решить проблемы с банком и попросить отсрочки или взять новый кредит на оплату старого. Но я никак не ожидал очнуться в тюрьме, это точно не поможет мне решить свои проблемы. Жизнь так быстро пошла на лад, что я практически забыл о каких-то душевных терзаниях. И вот все не просто нужно начать с нуля, но еще и добраться до него.

Послышались шаги, и в мою камеру ввели еще троих человек. Я еще приходил в себя, пока новые гости рассаживались по углам достаточно просторного и освещенного помещения, похожего на камеру предварительного заключения. Мне приходилось видеть эту обстановку когда я навещал отца, которого задерживали по обвинению в убийстве или, как потом выяснилось, превышению самообороны. И пока я думал, что здесь делают эти товарищи, дверь из арматуры захлопнулась.

– Мне может кто-нибудь объяснить, что происходит? – на самом деле в моей жизни происходило много всего необъяснимого, помимо мистики снов, значение которых доходило до сознания спустя многие годы. А теперь все это невольно объединившись с последними событиями в таком простом вопросе, напугало даже охранника своей силой и заставило дернуться. Мне с детства говорили, что я слишком много смысла вкладываю в слова. Но такова моя жизнь.

– Следователь объяснит, – такой короткий и отточенный ответ от охраны, которая даже не собиралась утруждаться оборачиваться, говорил о многом. Вопросов здесь, судя по всему, никто не любил, но, по крайней мере, стоило надеяться получить хоть какие-то ответы.

– Ну что, многоуважаемый, будем рассказывать или в молчанку играть? – через пару часов ожидания нас по очереди отправили к следователю, который не особо думая о собеседнике задавал вопросы, глядя в свои документы. Выглядел он чуть постарше меня, тоже с местами проглядывающей сединой, но гораздо упитанней и крепче. Морщины на его лице будто заранее говорили, какие выражения оно принимало, так что человек даже не утруждал себя ими напрягать, чтобы вызвать определенные чувства.

– Может мне хотя бы тему рассказа назовут? А то я что-то не припомню, когда мне успели мои права зачитать. Ну и в целом боюсь, рассказ будет коротким: поскользнулся, упал, очнулся гипс, – вот такие времена, никто толком ничего не говорит, но слов и сарказма, хоть грузовиками вози. – И вообще, если я задержан, то по какой причине? – кто знает, был ли я действительно арестован или меня просто довезли добрые люди и оставили приходить в себя, а я тут буду истерики закатывать и адвоката требовать.

– М-да, старею, … в общем-то, все банально и просто: вас задержали на месте при попытке ограбления банка, оглушили при попытке к бегству, – очень интересно. Много чего происходило в моей жизни, но вот чтоб, не дойдя до банка успеть его ограбить, такое первый раз.

– Подозреваю, что у вас нет никаких доказательств. Иначе записи с камер наблюдения быстро подтвердили бы мое алиби и показали, кто на самом деле преступник, а кто просто проходил мимо. Кроме того, в моем смартфоне нет маршрута посещения банка и денег у меня не было, – мне больше нравился старенький кирпичик в кармане вместо современного незаметного чипа внутри руки, который без следа растворялся с течением времени. Чипы приходилось часто обновлять, а кирпичик всегда работал исправно, несмотря на заводские настройки, позволяющие ему работать не больше года. Но все это легко исправлялось.

– Уличная камера показала, как вы вышли из-за угла, куда побежала группа преступников. Вы думали, что так запутаете полицейских, но у вас ничего не вышло. Смартфон вы просто могли оставить за этим углом. А денег у вас не было, потому что ограбление не удалось. К тому же мало кто из порядочных граждан сейчас ходит без многофункциональных чипов – наконец-то он оторвался от документов и решительно посмотрел мне в глаза.

– То есть какие-то хулиганы зашли в банк, навели шухер, сбежали, а я за это получил по голове, и не нашлось ни одного вменяемого с чипом на улице, кто мог бы показать свою запись происходящего? – по крайней мере это лучше, чем ситуация с работой. Тут хотя бы понятно, что творилось в головах у правопорядка, но надежд на разрешение этого недоразумения не внушало.

Выяснилось, что троица, посаженная со мной в камеру, как раз и были те, что считались моими подручными. Странно, что нас не расселили по разным местам. У каждого сняли одинаковые показания, и каждый говорил, что оказался там случайно, никого не знаем. Так же как и я, они находились не в лучшем финансовом положении и без криминальной истории. Нас не должны были задерживать надолго, даже в худшем случае из-за недостачи улик и отсутствия полного состава преступления грозил только штраф. Но к нам в камеру подсадили какого-то ненормального. И с этого момента все стало еще более удручающим.

Поначалу он выглядел пьяным и просто бормотал что-то, а потом набросился на одного из сокамерников, когда тот попросил его замолчать. Откусив у него ухо, он набросился на меня. Охрана подоспела ровно в тот момент, когда я его оттолкнул от себя. Пьяница споткнулся и треснулся головой о прутья, запрокинув голову. Я думал, он просто вырубился, когда охрана перетащила его в другую камеру, а нас побили дубинками.

На следующий день меня уже обвиняли в непреднамеренном убийстве со сроком лишения свободы в два года. Раньше, когда все скатывалось в тартарары, мне удавалось поднять себе настроения, найдя какой-нибудь клуб поклонников гороскопов с их пророчествами. Но то казалось хмурым настроением по сравнению с тем, что происходило теперь. Время в ожидании начинало двигаться все медленней, а мои старые душевные травмы потихоньку просыпались.

Многие люди живут со своими демонами, погрузившись с головой в работу или пускаясь во все тяжкие. Я выбрал первый вариант, но так и не смог завести семью и нажить друзей со связями, хотя для этого было много шансов. С родителями я общался не много, с тех пор, как ушел из дома, поэтому звонить одному вечно пьяному и другой по жизни обиженной мне не позволяла гордость, а также глупая надежда на то, что все образуется. Ну, по крайней мере, мене обещали адвоката.

– Вы обвиняемый под номером 11376? – глядя на меня с недоверием, спрашивал адвокат. – Честно говоря, читая ваше дело, представлял себе какого-то матерого и достаточно удачливого преступника. Но по вам и не скажешь, – такое отношение наводило тень на позитивное развитие моей ситуации.

В нашем современном мире стоило войти в любое общество, и предвзятость с ярлыками тут же покрывали тебя со всех сторон с ног до головы. Даже имена в наше время никто не произносил и не представлялся. Что в тюрьме, что в забегаловке тебе давали номер и по нему называли заказ. Никому не было дела до тебя и твоего имени, которые заслуживали только по-настоящему известные и авторитетные персонажи. За каждой дверью тебя ждал личный номер, с тех пор как население земли перевалило за 50 миллиардов, а оригинальность по наименованию своих чад у родителей начала стремиться к нулю, Ивановы Иван Иванычи встречались по двое в каждом достаточно крупном заведении.