Миф о власти рабочих, диктатуре пролетариата как основе легитимности существующей власти – один из сакральных, тех, в которые советские руководители в конце 1950-х гг. верили. Это видно на примере обсуждения Президиумом ЦК КПСС венгерских событий 1956 г. До последнего момента руководство ЦК КПСС было уверено, что ситуацию можно спасти без массового применения советских вооруженных сил, позвав на помощь венгерских рабочих. Только убедившись в том, что это иллюзия, они приняли решение об использовании армии для подавления восстания[284].
То, в какой степени крестьянскую армию можно использовать, чтобы принудить крестьян поставлять государству хлеб по нерыночным ценам, – один из ключевых, не всегда публично озвучиваемых, но подразумеваемых сюжетов в экономико-политической дискуссии 1928–1929 гг. в Советском Союзе[285].
И. Сталин, убежденный в том, что войска надежны и в случае приказа будут стрелять на поражение, оказался прав. Власть, опираясь на лояльность крестьянской армии, сумела провести новое закрепощение крестьянства, изъять из деревни столько зерна, сколько считала нужным, продолжать его экспорт даже в условиях массового голода. Однако сама индустриализация, изменение социальной структуры общества, повышение уровня развития страны объективно сокращали возможности властей применять насилие по отношению к собственному народу.
На смену прежним формам легитимации режима приходит новый контракт власти и общества. Его никто не подписывал. Но суть дела понятна: вы – власть, обещаете нам – народу, что не будете отменять введенные социальные программы, даже когда они будут более дорогостоящими, гарантируете стабильность розничных цен на важнейшие товары народного потребления. За это общество готово вас (власть) терпеть, воспринимать как данность, неизбежное зло.
Что происходит при нарушении подобного контракта, показали события 1962 г. в Новочеркасске, последовавшие за умеренным, по масштабам накопившихся диспропорций, решением о повышении розничных цен на ключевые товары массового потребления. Цены на мясо и мясопродукты с 1 июня 1962 г. были повышены в среднем на 30 %, на масло животное – в среднем на 25 %.
Начальник отдела статистики бюджетов ЦСУ СССР докладывает ЦК КПСС: “…Сокращение потребления мяса и мясопродуктов, о чем было сказано выше, объясняется главным образом повышением розничных цен на эти продукты. […] Повышение цен на мясо и масло животное в большей степени повлияло на потребление в семьях со сравнительно низкими доходами на члена семьи, что видно из следующих данных группировки бюджетов рабочих промышленности по доходу на члена семьи за май и июнь 1962 года. […] В семьях рабочих промышленности с доходом до 35 рублей на члена семьи в месяц потребление мяса и мясопродуктов за июнь 1962 года сократилось по сравнению с маем на 15 %, в то время как в семьях с доходами 50–75 рублей на члена семьи снижение потребления мяса составило 8 %”*.
В Новочеркасске вспыхнули беспорядки, в которых приняли участие тысячи людей. Солдаты братались с народом. Вот как описывают развитие событий 1 июня в Новочеркасске те, кто ссылается на свидетельства участников событий: “К концу рабочего дня на площадь около заводоуправления прибыли первые отряды воинских подразделений новочеркасского гарнизона. Они были без оружия. Приблизившись, солдатские колонны моментально поглощались массой людей. Забастовщики и солдаты братались, обнимались, целовались. Да, да, именно целовались. Офицерам с трудом удавалось извлекать солдат из массы людей, собирать их и уводить от забастовщиков”. Армейские войска были сочтены ненадежными, и в город из Ростова-на-Дону были срочно переброшены подразделения внутренних войск. Только после прямых указаний из Москвы внутренние войска открыли огонь на поражение[286].
В официальной советской печати об этих событиях не было сказано ни слова. Однако руководство о них хорошо знало, понимало, что, если такое могло случиться в Новочеркасске, никто не гарантирует, что это не произойдет в других городах.
Из приказа Председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР В. Семичастного за 1962 г.: “В первом полугодии текущего года на территории страны было распространено 7705 антисоветских листовок и анонимных писем… в 2 раза больше, чем за тот же период 1961 года. […] После опубликования решений ЦК КПСС и Совета Министров СССР о повышении цен на продукты животноводства увеличился поток анонимных писем. Только за июнь месяц т.г. зарегистрировано 83 случая распространения антисоветских листовок и надписей. За это же время из партийных и советских учреждений, из редакций газет и журналов в органы КГБ поступило свыше 300 антисоветских анонимных писем, в которых выражается недовольство жизненным уровнем населения нашей страны, содержатся призывы к организации массовых выступлений, забастовок, демонстраций, митингов, бойкотов с требованиями снижения цен на продукты питания и увеличения заработной платы. Распространение таких документов отмечено главным образом в промышленных центрах страны”[287].
Со времени новочеркасских событий страх советского руководства перед тем, что, как это и произошло в феврале 1917 г., солдаты откажутся стрелять в народ и присоединятся к тем, кто протестует против режима, – важнейший фактор, который советское руководство вынуждено учитывать. Массовые беспорядки, последовавшие за повышением цен в Польше в 1970, 1976 и 1980 гг., убедили советское руководство в том, что на этот шаг нельзя идти ни при каких обстоятельствах[288].
На этом фоне проблемы денежной системы нарастали[289]. Специалисты, изучавшие состояние потребительского рынка СССР, спорили о том, когда в СССР превышение совокупного денежного спроса над предложением товаров стало очевидным[290]. Госкомстат РФ, оценивавший объем неудовлетворенного спроса, исходил из гипотезы, что эта проблема появляется с 1965 г., до этого объемы спроса и предложения на потребительские товары были в целом сбалансированны. По расчетам, выполненным в этой организации, нарастание диспропорций на потребительском рынке выглядят следующим образом (см. табл. 4.12). То, что с середины 1960-х гг. эта проблема становится все более острой, очевидно всем[291].
Таблица 4.12. Вынужденные сбережения населения (неудовлетворенный спрос)
Источник: ГА РФ. Ф. 5446. On. 163. Д. 185. Л. 100; Расчет в долях ВВП по: Синельников С. Г. Бюджетный кризис в России. М.: Евразия, 1995.
На деле растет не только дефицит, но и цены. Средние розничные цены на хлеб выросли в 1981–1985 гг. на 6,6 %, на картофель – на 7,9 %, на овощи – на 4,4 %, на кондитерские изделия – на 11,6 %. По непродовольственным товарам за те же годы: цены на хлопчатобумажные ткани увеличились на 17,9 %, на телевизоры – на 10 %.
Секретариат ЦК КПСС принял решение о повышении с 1 июля 1979 г. розничных цен на изделия из золота – на 50 %, из серебра – на 95 %, из натурального меха – на 50 %, на ковры и ковровые изделия – на 50 %, на легковые автомобили – на 18 %, на импортную гарнитурную мебель – на 30 %. Министерству торговли СССР, министерствам и ведомствам, имеющим в своем подчинении предприятия общественного питания, было поручено увеличить в среднем на 100 % размер расценок в ресторанах и кафе в вечернее время. В записке, направленной Секретариатом ЦК КПСС Первым секретарям ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов партий, было сказано: “ЦК КПСС и Совет Министров СССР пошли на эти вынужденные меры в связи с трудностями в сбалансировании роста денежных доходов населения с объемом производства товаров народного потребления и услуг, а также необходимостью упорядочения торговли дефицитными товарами и усиления борьбы со спекуляцией и взяточничеством. Как известно, несмотря на ранее произведенное повышение цен на изделия из золота и серебра, ковры, меховые изделия, автомобили, импортную мебель, спрос на них не удовлетворяется. Торговля этими товарами осуществляется с большими очередями, часто с нарушением правил торговли”[292]. Но в том, что касается товаров ежедневного потребления, государство пытается уйти от непопулярных решений, за которые придется нести политическую ответственность.
